— В «Вагамаме». Как раз доедаю лапшу.

— У меня плохие новости.

— Что-нибудь с моей матерью? — встревожилась Пандора.

— Нет.

— Ты разводишься? — повеселела она.

— Нет. У меня опухоль.

— Какая опухоль? — Голос у нее дрогнул.

— Предстательной железы.

— Да помолчите вы, мать вашу! — крикнула она начальственным тоном. Публика в ресторане притихла. — Кто тебя лечит? — спросила Пандора.

Я сказал, что был у Томлисон-Берка, а во вторник иду к доктору Рафферти.

— Нельзя доверять свою жизнь провинциальным докторам, — решительно заявила Пандора. — У меня есть связи на Харли-стрит. Я наведу справки и завтра тебе перезвоню.

Мы поговорили еще немного о чем-то несущественном, и под конец она сказала:

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?

— Да, а ты знаешь, что я по-прежнему люблю тебя, правда?

— Да. — И она отключилась.

Где-то в глубине души я радовался тому, что Пандора возвращается в мою жизнь и что в кои-то веки она перезвонит мне, а не наоборот.

Дорогой дневник, я ни за что не умру, пока не увижу все семь современных чудес света. А именно Великую китайскую стену, иорданскую Петру, статую Христа-Искупителя в Бразилии, Мачу-Пикчу в Перу, какие-то развалины в Мексике, о которых я сроду не слыхивал, римский Колизей и индийский Тадж-Махал. Мне почти сорок лет, а я еще ничего из этого не видел. Пот прошибает от мысли, что могу умереть в любой день, так и не узрев ни единого чуда! Клянусь, дневник, отныне целью моей жизни станет отсмотреть все семь.

Октябрь

Понедельник, 1 октября

Найджел отреагировал на мою проблему с простатой крайне болезненно:

— Как они только смеют утверждать, что этот хренов Бог есть! Ладно, если он есть, то он — законченный подонок, он и меня ослепил, и плевать ему, что в Африке дети мрут как мухи.

У Найджела сидела Барбара Бойер, наша бывшая одноклассница из общеобразовательной школы имени Нила Армстронга, она отмечала свой день рождения. Барбара как была красавицей, такой и осталась, и этот факт не поддается объяснению, учитывая, что она пять раз побывала замужем и родила семерых детей. Она рассказала, что ее третий муж, Барри, уже одиннадцать лет как излечился от рака прострации и ведет весьма активную жизнь, ныряет с аквалангом на Мальдивах и летает на воздушном шаре.

— А ему шестьдесят один, — добавила Барбара. — Недаром эту болезнь называют стариковской.

— Значит, я смогу дожить до пятидесяти одного, — подсчитал я, и мы все почему-то рассмеялись.

В комнату вплыл Ланс с огромным тортом, на котором горело сорок свечей. Чудо, что они еще не спалили свой дом. Оба курят и постоянно забывают, куда поставили пепельницы.

Позднее заявился Парвез, подарил Барбаре открытку и коробку мятного шоколада. За ним пожаловал Уэйн Вонг с орхидеей в горшке, и, когда ему рассказали про меня, он задумчиво произнес:

— У моего дяди был рак простаты.

И как он сейчас, его дядя, поинтересовался я.

Уэйн замялся на секунду, а потом, потупившись, ответил:

— Умер пять лет назад.

Я уже собирался ехать домой, но тут позвонила Пандора и продиктовала имена двух врачей с Харли-стрит. Когда ребята поняли, что я разговариваю с Пандорой, все начали требовать, чтобы я дал им трубку. Барбара спросила Пэн, встречается ли она с кем-нибудь. Вроде бы Пандора ответила, что у нее теневая связь с министром теневого кабинета. Закончив общаться с Пандорой, мы стали прикидывать, что это за теневой министр. И не сумели вспомнить по имени ни одного деятеля из партии консерваторов, кроме Дэвида Кэмерона. На какое-то время я забыл об опухоли, поселившейся во мне, смеялся, пил вино и ел праздничный торт с моими друзьями.

Лишь по дороге домой я сообразил, что меня не приглашали на день рождения Барбары и, если бы я не нагрянул к Найджелу, я бы не узнал об этой вечеринке.

Почему меня не пригласили, дневник? Не потому ли, что Георгина однажды заявила Барбаре: все, кто вступает в брак более двух раз, просто двинутые на сексе и в итоге получают то, что заслуживают?

Почему многие путают простату с прострацией? Мне уже до смерти надоело их поправлять.

Вторник, 2 октября

Мистер Рафферти тоже не походил на врача. Говорил он с белфастским акцентом и сильно напоминал преподобного Иэна Пейсли[38]. Одет он был в летние брюки, сапоги «Тимберленд» и свитер от Ральфа Лорена. Доктор пустился в подробное перечисление методов лечения моей опухоли: лучевая терапия, дистанционная лучевая терапия, близкофокусная лучевая терапия, терапия с введением источника излучения внутрь пораженного органа, хирургическое вмешательство, высокочастотный сфокусированный ультразвук и фотохимиотерапия.

Я заметил, что источник излучения внутри — когда в пенис всаживают радиоактивные пульки — мне как-то не очень нравится.

— Да уж, — ухмыльнулся мистер Рафферти, — слезы из глаз брызнут, верно? Однако это чрезвычайно эффективный способ прищучить опухоль.

Далее он сказал, что пошлет меня на ректальное ультразвуковое обследование, а когда ему принесут результаты, он снова пригласит меня в кабинет, чтобы мы вместе посмотрели отснятое видео.

— И затем, — подытожил он, — во всеоружии всех данных, мы сможем составить эффективный план лечения.

Мне было неловко снимать трусы при молодой медсестре и ультразвуковом специалисте, но они держались очень непринужденно и деловито и не преминули сообщить, что каждый день производят десятки подобных обследований. Когда мне ввели зонд, молодая медсестра сжала мою ладонь:

— Самое худшее позади.

А когда зонд извлекли, я оделся и отправился обратно к кабинету доктора Рафферти. Я успел прочесть пятьдесят страниц «Конца романа» Грэма Грина, прежде чем врач позвал меня смотреть видео. Во время просмотра доктор ткнул ручкой в экран:

— Видите, вот здесь изменения в капсуле простаты, и там может быть всякое. Я запишу вас на МРТ

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату