заглянув в него, ложись спать!

И еще сказал старец:

— Ты, конечно, все думаешь: почему хан отдал этот ларец? Единственный сын этого хана играл, приняв обличье рыбки, и попал в руки человека. Прошло уже три года, и вот ты принес эту рыбку. И его мать видела, как ты отпустил ее в море.

И пошел тогда юноша с ларцом за пазухой далеко в степь, дошел до самой ее середины и, приоткрыв замочек, но не заглянув в ларец, улегся спать.

И услыхал он вдруг громкие крики и страшный шум. Проснулся он и увидел, что в большом дворце, прекрасном, как дворец хана, сидит румяная девушка.

— Ой, ай, случилось что-то ужасное!

Юноша вскочил и хотел бежать, но девушка обняла его и сказала:

— Эй, куда ты бежишь? Тому, кто хан, не надо ведь спешить на работу! Твое имя теперь — Гызыл Хаан — Красный хан!

Она предложила юноше надеть шубу, подбитую собольими шкурками, и велела ему сесть на почетное место на золотой трон.

А вокруг юрты кипело море, которое называлось Бушующим стремительным ядовитым морем. И там стал жить наш юноша, такой счастливый.

А тем временем вышли на охоту два охотника этого Аржу Бур- жу Хаана. Ранили эти охотники джейрана и стали преследовать его, и один из них обратил внимание на капли крови, потерянные джейраном.

— О, какая алая кровь у джейрана! Есть ли на свете женское существо с лицом такого цвета? — спросил он.

— Ну как же, такая женщина есть. Если ты спросишь, что находится там на юго-западе, где клубится красный дым, так знай, это то, что называют Ядовитым морем, это оно кипит и дымится. Птицы не могут пролететь над ним, ничто живое не может переплыть его. Даже железо, попав в него, плавится. И все же посреди этого моря живет Намхын Гызыл — Маленькая румяная, супруга хана, которого зовут Гызыл Хаан, не так ли говорят?

— Коли так, пойду я к моему хану и расскажу ему об этом, — сказал первый охотник и поспешил к Аржу Буржу Хаану.

— Ну, охотник, что случилось? — спросил тот.

И охотник ответил:

— Мы стреляли в джейрана и ранили его и шли по его следу. А кровь у него такая алая! Я спросил у своего спутника: «Какая алая кровь у этого джейрана! Есть ли на этом свете женское существо с лицом такого цвета?» И он ответил: «Такая женщина есть. У Намхын Гызыл, супруги хана по имени Гызыл Хаан, живущего посреди Ядовитого моря, такое лицо!»

— Я покорю и убью его, а потом пойду и завладею этой женщиной! — сказал Аржу Буржу и собрал своих людей. Собрав своих людей, он спросил старших из них, тех, кому было за пятьдесят:

— Не знаете ли вы, как переплыть море, которое зовется Ядовитым?

Они сказали:

— О, если птица пролетит над этим морем, она сгорит и упадет. Если в него опустить дерево, оно тут же сгорит, и даже если в него попадет железо, оно сразу же расплавится. Поэтому нет никакого средства переплыть это море!

Но тут старуха Дойну Хара, девяносто одного года от роду, сказала:

— Ну как же это нет никакого средства?

— А какое есть средство? — спросил хан.

— О, есть одно средство: надо найти дерево Дондууд Бом, на котором раз в год гнездятся вороны.

— Где ж найти такое дерево? — спросили ее, и старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду, ответила:

— Расспросите астрологов и математиков во всех монастырях, они найдут его!

Созвал тогда хан всех астрологов и сказал:

— Ну-ка, на чьей земле стоит дерево Дондууд Бом, на котором гнездятся вороны? Разыщите его! Тот, кто не найдет его, поплатится головой!

Потом он собрал всех этих астрологов в одном доме и запер выход. А они, эти ламы, чертили свои гороскопы, но ничего не находили.

И тогда все они встали и убежали. Осталось только семеро лам. Один из этих семерых лам был слеп, у другого не было рук, у третьего — ног, это были семь слабых и больных созданий.

На следующий день пришел хан и спросил:

— Нашли вы дерево?

— Ах, мы ничего не знаем!

— Ой, ой, куда же делись все астрологи?

— Мы ничего не знаем, мы — несчастные, без рук и ног, — отвечали они.

— Тогда вы, семеро, и найдите его! А если не найдете, завтра поплатитесь головами! — сказал хан и оставил всех семерых в грусти и тоске.

Один лама, сделав астрологические расчеты, сказал:

— Вообще-то есть средство выбраться отсюда живыми. Прежде, когда мне были ведомы астрологические гороскопы и расчеты, я умел превращаться в птицу и летать. Но теперь я все забыл. Ничего уже не осталось в голове!

Он чертил гороскопы и вдруг среди ночи вспомнил нужное число. Тогда семеро лам превратились в семь птиц и вылетели в окно.

Улетели они и, когда решили переночевать на берегу моря, увидели, значит, большое дерево с густой листвой. Они сидели, спрятавшись в густой листве этого развесистого дерева, и, когда уже пожелтела на небе утренняя заря, они услыхали разговор двух воронов, сидевших на дереве.

— О друг, о друг, — говорил один ворон, — сегодня я предвижу большую добычу. Как только наступит утро, мы выклюем жир из четырнадцати глаз и наедимся досыта! — так говорил он.

— Как же это? — спросил второй, и первый сказал:

— К этому времени выяснится, что дерево Дондууд Бом, на котором гнездятся вороны, не найдено, и мы наедимся жира из четырнадцати глаз!

— А где же это дерево?

— Да вот тут! — сказал первый и улетел.

Семь птиц сделали на дереве отметку, полетели обратно в дом хана и уселись там.

Пришел хан и спросил:

— Ну, нашли вы его?

И они сказали:

— Мы нашли его!

Теперь он послал старуху Дойну Хара, девяноста одного года от роду, с восемью десятками повозок, запряженных волами. Прибыли на место, а там стоит высокий железный тополь. Когда его спилили, то хватило, говорят, поклажи на все восемьдесят повозок, запряженных волами.

— Возьмите все это и сгрузите у Ядовитого моря, — сказала старуха. Так они и сделали. А когда привезли они туда дерево и сгрузили его, из него связали плот. И когда этот плот погрузили в море, убедились, что он не горит в нем.

Старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду, уселась на плот, сказала:

— Я поплыву, разузнаю все, а потом вернусь! — и отчалила. На том берегу она вытащила плот и привязала его. А потом пошла, хромая, к аилу хана.

Там стоял бронзовый храм с запертой дверью.

Старуха подружилась с девушкой Намхын Гызыл, помогала ей носить воду и рубить дрова и, дождавшись дня, когда хан отправился на охоту, сказала:

— Немного мне осталось жить на белом свете, что, если мне пойти поклониться в этот ханский храм?