— Хочу посмотреть, что там у тебя в доме, — храбро сказала Хайди.

— Ну что ж, пойдем! — старик поднялся и пошел к дому. Уже в дверях он обернулся и приказал девочке: — Захвати свой узелок с платьями!

— Они мне больше не нужны! — решительно заявила Хайди.

Старик смерил девочку пронзительным взглядом. Ее черные глазенки сияли в предвкушении того, что она увидит в доме.

— А она не так уж глупа, — вполголоса произнес старик. — Почему же они тебе больше не нужны? — спросил он уже в полный голос.

— А мне больше нравится ходить, как козы, они так здорово лазают по горам!

— Это можно, — сказал старик. — Но вещички ты все-таки возьми, мы их в шкаф положим.

Хайди послушалась. И вот дедушка открыл дверь, и Хайди вошла за ним в довольно большую комнату. Эта комната была единственной в доме. Там стоял стол, а возле него стул. В углу была постель, в другом углу над очагом висел большой котел. В одной из стен виднелась дверь. Старик открыл ее. Это оказался шкаф. Там висела одежда, на одной полке лежали рубашки, носки и платки, а на второй стояли тарелки, чашки и стаканы. На самой верхней полке лежал круглый хлеб, копченое мясо и сыр. В этот шкаф вмещалось все, чем владел Горный Дядя, и все, что ему было нужно для жизни.

Едва он открыл дверцу, как Хайди подскочила к шкафу и зашвырнула свой узелок подальше, за дедову одежду, чтобы его не так просто было оттуда достать. Затем она внимательно оглядела комнату и осведомилась:

— Дедушка, а где я буду спать?

— А где хочешь, — ответил дед.

Это пришлось по нраву Хайди. Она заглянула во все углы, обследовала каждый закуток в поисках места, где ей хотелось бы спать. В углу напротив дедовой кровати стояла маленькая стремянка. Хайди влезла по ней на чердак, где лежало много свежего ароматного сена и сквозь круглое оконце открывался дивный вид на долину.

— Здесь хочу спать! — крикнула Хайди. — Здесь так хорошо! Иди сюда, дедушка, посмотри, как тут хорошо!

— Да знаю, знаю, — донеслось снизу.

— Сейчас я сделаю себе постель! — крикнула девочка, принимаясь сновать взад и вперед по чердаку. — А ты, дедушка, иди сюда и принеси мне простыни, на постель обязательно нужны простыни, без них нельзя спать!

— Так-так, — проговорил дедушка и, немного подумав, начал рыться в шкафу. Наконец среди своего белья он отыскал довольно большой кусок грубого полотна, который вполне мог сойти за простыню, и отнес его на чердак. Там уже была устроена настоящая постель. Ровная, с возвышением для головы. С этой постели можно было, не вставая, смотреть в круглое оконце.

— Молодчина! — похвалил старик внучку. — А вот тебе и простыня, ага, погоди чуток!

Он взял большую охапку сена и сделал постель вдвое толще прежнего, чтобы девочке было помягче.

— Вот, теперь можешь стелить.

Дед передал девочке кусок полотна, Хайди сразу его схватила, но оно оказалось таким тяжелым, что она едва смогла его удержать. Однако это было не так уж плохо — сквозь толстую грубую ткань сено не будет колоться. Они вдвоем расстелили полотно на сено, и Хайди деловито подоткнула концы. Теперь постель выглядела чистой и аккуратной. Хайди в задумчивости смотрела на нее.

— Мы еще что-то забыли, дедушка. — проговорила она.

— И что же мы забыли?

— Одеяло. Потому что, когда ложишься спать на простыню, надо укрываться одеялом.

— Ты так считаешь? А если у меня нет одеяла? — спросил старик.

— Не беда, — успокоила его девочка. — Можно и сеном укрыться.

И она уже собралась принести себе еще сена, но тут старик сказал:

— Постой-ка, — он спустился вниз и вскоре принес на чердак большущий тяжелый полотняный мешок. — Разве это не лучше, чем сено?

Хайди изо всех сил старалась развернуть мешок, но никак не могла с ним справиться. Дед пришел ей на помощь, и вот уже постель была постелена по всем правилам. Хайди с восторгом оглядела свое ложе.

— Какое чудесное одеяло, и вообще вся постель такая красивая! Я хочу, чтобы скорей была ночь!

— А я полагаю, нам с тобой не мешало бы перекусить, — сказал дедушка. — А ты как думаешь?

За хлопотами с постелью Хайди обо всем на свете позабыла, но едва дед упомянул о еде, как у девочки проснулся аппетит. Она сегодня ничего не ела, только рано утром проглотила кусочек хлеба с жидким кофе, а путь проделала немалый.

— Я тоже так думаю!

— Ну, раз уж мы с тобой думаем одинаково, то пошли вниз, — сказал старик и стал спускаться вслед за девочкой.

Затем он подошел к очагу, отодвинул висевший на цепи большой котел и повесил маленький котелок, а сам уселся на круглый табурет с тремя высокими ножками и раздул яркое пламя. Вскоре в котелке что-то забулькало. Старик протянул к огню на длинной железной вилке большой кусок сыра и держал его до тех пор, покуда сыр со всех сторон не покрылся золотисто-желтой корочкой. Хайди с напряженным вниманием следила за стариком. Вот еще что-то новое, это надо запомнить. И вдруг она вскочила и бросилась к шкафу.

Когда дед с котелком и поджаренным сыром на длинной палке подошел к столу, тот был уже накрыт. Посредине лежал круглый хлеб, стояли две тарелки, лежали два ножа, все очень аккуратно, честь по чести.

— Так-так. Вот хорошо, что ты сама действуешь, — одобрил ее дед и положил сыр на хлеб, как на тарелку. — Но кое-чего тут на столе еще не хватает.

Хайди учуяла вкусный пар из котелка и поспешила опять к шкафу. Там стояла одна-единственная плошка. Хайди, не долго думая, схватила ее и еще два стакана.

— Вот молодчина, не теряешься! А где тад собираешься сидеть?

На единственном стуле уже сидел дедушка. Хайди подскочила к очагу, схватила обеими руками трехногий табурет и приволокла его к столу. Затем не без труда уселась на него.

— Так-так, теперь тебе есть на чем сидеть, что верно, то верно, да только так тебе очень низко, — сказал дед. — Для моего стула ты тоже еще очень мала, до стола не дотянешься. Надо что-то придумать! Вот что мы сделаем!

С этими словами он встал, налил молока в плошку, поставил плошку на свой стул и пододвинул его к табуретке. Теперь его стул служил Хайди столом. Старик положил на стул большой ломоть хлеба и кусок золотистого сыра.

— Ешь!

Сам же он уселся на угол стола и принялся за еду.

Хайди припала к плошке с молоком и пила, пила, никак не могла напиться, ибо после долгого путешествия ее мучила страшная жажда.

— Вкусное молоко-то?

— Сроду такого вкусного не пила, — отвечала Хайди.

— Дай-ка я еще тебе налью, — сказал старик и снова до краев наполнил плошку.

Девочка с наслаждением впилась зубами в хлеб с мягким, как масло, сыром. Это было до ужаса вкусно! Хайди запивала это чудо молоком, и вид у нее был страшно довольный.

Когда с едой было покончено, дед отправился наводить порядок в хлеву. Сперва он аккуратно все подмел метлой, потом насыпал свежей соломы, чтобы козам было мягко спать. Затем он пошел в сараюшку, вырезал там два круглых чурбачка и положил на них доску. Получилось что-то вроде дедушкиного стула, только много выше. Хайди следила за дедом, онемев от удивления.

— Как по-твоему, Хайди, что это такое?

— Это мой стул. Какой высокий! Надо же, как быстро ты это сделал! — задыхаясь от удивления и