еще на пары стада Leucosticte brandtii [туркестанских вьюрков] и изредка раздавался свист стенолаза – Tichodroma muraria.
Пониже, в поясе лугов, часто попадались Montifringilla nivalis [альпийский вьюрок], Anthus aquaticus [горный конек]; возле речек гнездились Budytes citreoloides? [желтоголовая трясогузка], Actitis hypaoleucos [перевозчик], а в ближайших скалах – Casarca rutila [красная утка], Anser indicus [горный гусь]. Еще ниже, в устьях горных долин и по степи, держались жаворонки Alauda arvensis и великолепный певун Saxicola isabellina [каменка-плясунья].
На болотах и озерах гнездились утки Anas boschas, A. crecca, A. clypeata [кряква, чирок-свистунок и широконоска], журавли – Grus cinerea, G. virgo [серый и журавль-красавка], кулички – Totanus calidris [травники], чайки – Larus brunneicephalus [буроголовые тибетские чайки] и крачки – Sterna hirundo.
Насекомых было вообще немного в мае. Всего чаще встречались шмели по альпийским лугам. Мошек и комаров на холодном Юлдусе нет вовсе. Нет также ни змей, ни ящериц, и только изредка в болотистом ключе можно поймать жабу или лягушку.
С поднятием на Юлдус климатические условия резко переменились: жары заменились прохладной, а иногда даже холодной погодой. Вместо прежней сухости, явились частые дожди; пыльная мгла исчезла из воздуха.[108] В общем, температура на Юлдусе во второй половине мая была довольно низкая: в полдень термометр только однажды показывал +24,3 °C, а на восходе солнца он трижды упал ниже нуля (13-го – 6,5 °C, 14-го – 0,7 °C, 26-го числа О °С). Охлаждению атмосферы много способствовали ветры, которые дули всего чаще от запада-юго-запада. Первое направление исключительно преобладало ночью, но с восходом солнца ветер обыкновенно стихал; затем около полудня начинался снова и нагонял дождевые облака. Дожди падали почти каждый день. К вечеру небо обыкновенно снова прояснивало. Кроме дождей, дважды (9 и 25 мая) при сильной непогоде выпадал снег: в первый раз он спустился на южном склоне Тянь-шаня до 6500 или 7000 футов абсолютной высоты; 25 мая выпал только до 9000 футов – ниже этого шел уже дождь. Температура почвы на Юлдусе была весьма низкая: 17-го числа на один фут +3,7 °C, на два фута +0,5 °C. Растительность в половине месяца едва начала пробуждаться, но к концу мая считалось уже 35 видов цветущих растений. Грозы на Юлдусе случались четыре раза – все небольшие. Несмотря на обилие дождей, в ясную погоду сухость воздуха все-таки была весьма значительна.
В общем, в течение второй половины мая погода была плохая: ветреная, холодная и отчасти дождливая.
Перевалив в начале июня через хребет Нарат, на южном склоне которого весенняя флора была еще разнообразнее, чем на Юлдусе, мы спустились на верховья р. Цанма. Здесь сразу изменился характер климата и растительности: появились еловые леса, а по долине и горным склонам густая трава достигала уже двух футов вышины. Дожди падали каждый день; черноземная почва была напитана водой, словно губка. То же обилие влаги встретили мы и в соседней долине Кунгеса. Только здесь, при меньшей абсолютной высоте, травянистая растительность была еще более развита и богаче цветущими видами.
Гербарий наш пополнился значительной добычей. Зато, против ожидания, как на Цанме, так и на Кунгесе найдено сравнительно мало гнездящихся птиц. Причиной тому, вероятно, слишком дикая растительность, которой избегают в особенности мелкие пташки. Чаще других встречались на Цанме: Carpodacus erythrinus [чечевица], Sylvia superciliosa [пеночка-зарничка], Cuculus canorus [кукушка], Scolopax rusticola [вальдшнеп], Turdus viscivorus [дрозд-деряба] – в лесах; Crex pratensis [коростель], Sylvia cinerea [серая славка], Salicaria sphenura? [садовая камышовка], Pratincola indica [черноголовый чекан] – по лугам. На Кунгесе к этим видам прибавились еще: Scops zorca [совка-зорька], Oriolus galbula [иволга], Sturnus vulgaris [скворец], Columba oenas [клинтух], Columba sp. [голубь], Columba palumbus [вяхирь], Salicaria locustella [сверчок] и др. Вместе с тем появились тучи комаров и мошек, от которых в такую погоду не было спасения ни днем, ни ночью. На экскурсиях проклятые насекомые донимали нас невыносимо. Притом резкая перемена климата с сухого и прохладного на влажный и жаркий отозвалась невыгодно на нашем здоровье, в особенности в первое время пребывания на Кунгесе.
На Юлдусе, как и в мае, было довольно холодно; по ночам даже выпадали небольшие (-2,3 °C) морозы; дожди падали довольно часто, но непродолжительные; атмосфера, в общем, была сухая.[109]
Совсем иное началось с перевалом на северную сторону хребта Нарат. Здесь атмосферные осадки чрезвычайно обильны, в особенности тысяч до 6 футов. Этот пояс обнимает долину верхнего и среднего течения р. Цанмы. Дожди здесь шли почти каждый день, в ясные ночи падала сильнейшая роса; черноземная почва была пропитана водою, словно губка.
Днем солнце грело значительно, но ночью было весьма прохладно. Со спуском в лесную долину Кунгеса стало гораздо жарче; дожди хотя довольно часты, но все-таки, кажется, более редки, нежели на Цанме. По мере спуска вниз по Кунгесу уменьшается количество дождей, пояс которых в этом месте Тянь-шаня спускается до 31/2 или даже до 3000 футов и резко обозначается поясом густо растущих трав. Далее вниз от р. Цанмы кончился пояс дождей, наступили страшные жары, доходившие до 37,3 °C в тени. И чем далее вниз по Или, тем жарче. Степная растительность вся выжжена солнцем.[110] Зелень видна только возле реки, арыков и на местах, ими орошенных. Отсюда же (или немного ниже) начинается культурный пояс Илийской долины. Впрочем, влияние соседних хребтов чувствуется и здесь. Так, после сильного западного ветра и дождя термометр утром 28-го числа упал до +6,5 °C. Впрочем, подобные явления в здешних местах, вероятно, редки, да и случаются лишь в верхних частях Илийской долины. Гроз в июне замечено лишь две, и то на Юлдусе. Ветры дули довольно часто, но всегда слабые, преобладали в направлении восточном и западном, сообразно расположению Илийской долины. Погода стояла большей частью ясная, но нередки были и дни облачные.
Температура воды была низка как в Кунгесе, так и в Или. Покончив здесь со своими исследованиями, мы поспешили в Кульджу, куда и прибыли в начале июля, усталые и оборванные, но зато с богатой научной добычей.
Жара стоит по-прежнему страшная; по ночам так же жарко и душно. Все это сильно отзывается на нашем здоровье и наших казаков: чувствуешь сильный зуд в теле, головную боль и общее расслабление.
Придя в Кульджу, мы поместились в доме, где некогда жил кульджинский султан, принимавший здесь барона Каульбарса. Первый акт экспедиции окончен! Успех полный! Лоб-нор сделался достоянием науки! Как и в прошедшие экспедиции, такой успех был куплен ценою всевозможных невзгод, физических и нравственных. Впрочем, туча эта уже миновала; прояснило немного и наше небо, но на горизонте стоят новые, быть может, более грозные тучи – это предстоящее путешествие в Тибет. Продлится оно, вероятно, не менее двух лет, и сколько тревожных минут придется пережить за это время! Впереди все враги: и природа и люди; борьба предстоит трудная. Дай Бог, чтобы хватило только здоровья и энергии!
Во время лобнорской экспедиции у нас издохли 1 лошадь и 32 верблюда из 41 перебывавшего в нашем караване. Процент огромный, достаточно свидетельствующий о трудностях пути. Мы сами все переболели то тою, то другою болезнью, в особенности спустившись с холодного Юлдуса в жаркую Илийскую долину.
