Утро понедельника в моем рабочем 'медиа-муравейнике' было традиционно бурным. Уже на лестнице, на меня чуть не наскочил, читающий на бегу лист с текстом, Павлик Рогозин из студии новостей.

   - Ой, Вета, привет! Отлично выглядишь. А у нас тут с утра пораньше ЧП с участием твоего Бурова.

   - Привет, неужели свершилось?

   - Что свершилось? - захлопал ресницами Павлик.

   - Сделал он, таки ребенка Виолетте Дмитриевне.

   'Гламурный' отрок на секунду задумался, видимо соединяя в своей фантазии худого, как кий, Андрея с 'монументальной' кадровичкой, давно уже строившей Бурову глазки, и взмахнул рукой. - Ой, да ну тебя! Тут другое: сегодня в курилке они с Владиком чуть не подрались.

   - Неужели, из-за Виолетты Дмитриевны?- развила тему я.

   - Вета! Угомонись, это тебя тоже касается, - пристыдил меня строгий Павлик и, на всякий случай ускорил темп своего повествования. - У вас чалдоны зависли, потому что 'Окна в будущее' соскочили, а третий этаж рогом уперся насчет Омска.

   - Н-да... - задумчиво изрекла я, 'переваривая' эту слэнговую шифровку.

   - И это все? А где обычный глубокий обморок? - разочарованно протянул новостник.

   - Знаешь, дорогой, а мне плевать. Я в отпуск ухожу.

   - Счастливая... Ой, мне же в студию на запись, я вообще то опаздываю, - вспомнил вдруг Павлик и, бросив на прощание. - Чмоки-чмоки, - понесся вниз по ступенькам.

   Новость, действительно, была малоприятной. Сериал про чалдонов в Сибири, над которым в течение последних месяцев 'карпел' Андрей, на данный момент оказался под большим вопросом. А все потому, что главный наш спонсор, владелец 'Окон в будущее' по какой то, неизвестной мне причине, решил деньги нам не давать. В довершении всего, наше наивысшее руководство отправлять съемочную группу в Омск за счет конторы отказалось. Поэтому и был, видимо, чуть не побит Буровым в курилке форсистый Владик, начальник отдела продаж. Ведь это кто-то из его менеджеров по рекламе 'не дотянул' такого важного клиента. И я, кажется, помню, кто именно - Катенька с наивными детскими глазами и пятым размером груди. Вот ее мне, действительно, было искренне жаль. А, что касается всего остального...

   - Мне плевать, а мне плевать, - удивляясь сама себе, повторяла я, медленно поднимаясь на второй этаж...

  А потом, обменявшись несколькими приветственными репликами с коллегами 'по цеху', постучала в дверь кабинета Андрея:

   - Да! - услышала приглушенный 'рык' с той стороны.

  В маленькой комнате, от пола до потолка завешанной дипломами различной ценности, кроме моего угрюмого начальника томились сейчас 'пострадавший' морально Владик и Катенька, тоже с заплаканными глазами. Я, разумно оценив обстановку, решила с разговором по душам пока повременить:

   - Извините, я, кажется, не вовремя.

   - Вета, погоди! - не дал мне закрыть дверь Андрей. - Зайди, будем вместе думать, как выходить из положения.

  Пришлось возвращаться (вот ведь, попала), садиться за переговорный стол и делать умное лицо.

   - Сейчас мы вместе с Катериной туда поедем, - продолжил излагать свою стратегию Владик. - Я договорился на 9.30. Покажем новое коммерческое предложение и начнем торговаться по обстоятельствам.

   - Обстоятельства хотелось бы знать заранее. У меня на двадцатое съемка назначена в Омском университете с профессором Угрюмовой, а она на следующий день в Америку улетает. Вот и ищи ее потом... по заграницам, - невесело усмехнулся Андрей и обратился уже непосредственно к Катеньке, точнее, к ее шикарной груди. - Этот... хоть объяснил причину 'соскока'? - Катенька всхлипнула и отрицательно замотала головой, а я отстраненно подумала: 'Вот мне и замена нашлась'. Андрей же, застигнутый моим взглядом 'на месте вожделения', наконец улыбнулся. - А ты что молчишь? О чем думаешь?

  'А я думаю, мой дорогой, что вся эта суетня мне уже порядком обрыдла', - проговорила я с чувством про себя, а вслух, пожав плечами, дисциплинированно выдала:

   - На Угрюмовой свет клином не сошелся, хотя она, конечно, самый лучший в Сибири специалист по чалдонам. Но, с двадцать первого, у нас в ТГУ будет читать спецкурс ее ученик, доцент Банников, я тебе про него говорила. На крайний случай, можно записать и его.

  Андрей улыбнулся еще шире и поднял вверх указующий перст:

   - Мы будем иметь его в виду, но, вам, господа, - на этот раз осторожно скосил он глаза в сторону встающих с мест 'коммерсантов'. - желаю удачи.

  'Господа' раскланялись и быстро вышли из кабинета. Андрей же встал из-за стола и приглашающее распахнул свои широкие объятия:

   - Как я по тебе соскучился, Веточка. Иди же ко мне! - ответного порыва не последовало, но он, как видно, был настроен сегодня решительно. Поэтому, подошел ко мне сзади, обнял за плечи и принялся целовать в шею. - Ты на меня действуешь умиротворяющее... Как, кстати, съездила в свое Качелино?

   - Плодотворно, - процедила я, с усилием отрываясь от стула. - Я об этом, кстати, и хотела с тобой поговорить.

   - Поговорим, конечно, только давай сначала, вспомним наши с тобой лихие времена, - запальчиво пробормотал Андрей, расстегивая мне блузку на груди.

   Мне же, второй раз за это утро, пришло время удивиться: я больше не чувствовала ничего к этому мужчине. И зря, он, конечно, напомнил про ТЕ времена. Контраст стал еще острее:

   - Андрей! - продостерегающе повысила я голос, перехватив его руки. - Я ухожу в отпуск.

   Эффект получился явно отрезвляющим. Мужчина замер и изумленно на меня посмотрел:

   - Повтори еще раз.

   - Мне нужен отпуск, - достигнув желаемого результата, смягчила я тон.

   - Но, ведь мы с тобой планировали вместе в сентябре махнуть во Вьетнам?

   - Мы с тобой целый год что-нибудь планируем, но, планами это так и остается, а мне нужен отпуск сейчас. Хотя бы две недели. Очень нужен, - застегивая пуговицы, осторожно надавила я.