— Есть какие-нибудь новости о пострадавших? — спросил он глухим голосом, выпрямляясь в кресле.

— К сожалению, сегодня днем мы потеряли еще двоих. Теперь общее число погибших достигло четырех человек… и я сомневаюсь, что этим все ограничится.

Он поморщился и показал на лежавшие на полу бумаги.

— Я пытаюсь выяснить причины этого несчастного случая… то есть происшествия.

— Значит, это все-таки был саботаж? — спросил я, перешагивая через разбросанные бумаги и садясь на кожаный диван.

— Без сомнения.

— Бомба?

— Нет, мы не нашли бомбу. Ему не нужна была бомба.

— Даже так?

— Он просто закрыл клапан одного из охлаждающих рукавов. Давление росло до тех пор, пока не произошел взрыв. Злоумышленник превратил корабль в бомбу. — Рассел взял лежавший у его ног чертеж и посмотрел на него.

— Получается, нужно искать человека, который прекрасно ориентируется в котельной и, возможно, знает устройство корабля?

— Вероятно, так. Он хорошо знал свое дело. Он все так ловко подстроил, что, если бы его не заметили там, где ему не следовало быть, можно было все списать на несчастный случай.

— Вас это устроило бы гораздо больше?

— О чем вы говорите?

— Давайте не будем больше играть в шарады, — сказал я, чувствуя, что моему терпению приходит конец. — Вы знаете гораздо больше, чем хотите показать. И, думаю, вам известно, кто за этим стоит. Расскажите мне все.

Он ничего не ответил.

— Я знаю о торпеде и о той роли, которую должно было играть в ней изобретение Брюнеля. Он считает, что вы виновны в убийстве Уилки, но я всегда сомневался в этом. Однако теперь и я начинаю склоняться к этой точке зрения.

Чертеж соскользнул на пол, Рассел налил себе еще стакан.

— Ситуация вышла из-под контроля. Поверьте мне. Я не думал, что все так случится.

— Продолжайте.

— Проклятие! Если бы только Брюнель поделился с нами своим драгоценным изобретением! Сначала мне это показалось странным. Он никогда так не беспокоился о своих изобретениях. Вы знаете, что за свою жизнь он не оформил ни одного патента? — Я кивнул. — Но затем я выяснил, что он делал все возможное, лишь бы меня уволили из проекта. — Рассел замолчал и отхлебнул виски. — Брюнель сказал, что это был единственный способ заставить меня все понять.

— Но почему он хотел, чтобы вас уволили? Ведь проект не смог бы продолжаться без вас. Корабль строили на вашей верфи.

— Он обнаружил дыры в бюджете, ошибки в расчетах, расходы на производство были сильно занижены.

— И эти расчеты производились вами?

— Да, мной! Мы… я… я обанкротился из-за смехотворной щепетильности Брюнеля. Он не прислушивался к голосу разума. Требовал, чтобы все было так, как хочет он, и не важно, сколько бы это ни стоило.

— Но вы сознательно сокращали расходы, чтобы сохранить заказ? Вы прекрасно знали, что не сможете построить корабль за ту сумму, которую озвучили.

— Вижу, Брюнель посвятил вас в детали кораблестроительного дела. Да, возможно, я переоценил свои перспективы в качестве подрядчика. Но я был уверен, что смогу наверстать упущенное, особенно когда он изобрел газовый двигатель, а затем и сердце. Оно мгновенно решило бы все наши финансовые проблемы. Только использовать его нужно было не так, как планировал Брюнель. Сердце могло стать недостающей деталью в механизме, над которым я работал уже много лет.

— Торпеда.

Он кивнул.

— Она произвела бы революцию… самонаводящийся снаряд, способный перемещаться под водой и топить корабли после одного взрыва. Единственная проблема заключалась в том, что приводящая его в движение система должна была иметь маленький размер и работать бесперебойно. Устройство Брюнеля идеально подходило для этих целей.

— Но вы не говорили Брюнелю, для чего собирались его использовать? Возможно, он помог бы вам, если бы вы были с ним честны.

— Мои клиенты не позволили бы мне этого сделать. Они заявили, что если я расскажу кому-нибудь о торпеде, то сделка не состоится.

— Клиенты? Вы продали идею?

Рассел снова приложился к стакану с виски.

— В этом и заключается корень всех проблем. Я предложил торпеду одной организации, и они готовы были заплатить достаточно, чтобы вывести нас из финансовых затруднений, в которые мы попали. Однако без изобретения Брюнеля эта торпеда стала бы очередным белым слоном, бессмысленной горой мусора.

— Поэтому вы пошли на обман при заключении сделки?

— Я не совершал ничего противозаконного. Когда стало ясно, что Брюнель не хочет участвовать в проекте, я пошел к клиенту и вернул все, что мне заплатили.

Теперь мы подошли к сути дела.

— Давайте я попробую угадать, что было дальше. Они не стали вас слушать? И решили сами заполучить устройство?

— Да, и тогда они убили Уилки.

— А что теперь?

— Мне сказали, что, если я не возьму ситуацию под контроль и не заполучу устройство, они сделают что-нибудь с кораблем и снова разорят меня. В результате произошел взрыв.

— И вы больше не предпринимали попыток уговорить Брюнеля или заполучить устройство?

— Думаете, был смысл? Брюнель не хотел со мной разговаривать и к тому же перестал работать над сердцем. Я даже рад был услышать об этом. Казалось, это положит всему конец.

— Но они так не думали.

— Мой клиент дал обещание другим клиентам, которые не могли принять отказ.

— Это все слишком сложно. Так с кем вы имели дело? Кто стоял за всем этим?

Рассел на минуту задумался.

— Это Хоус? — спросил я.

Рассел покачал головой и собрался, чтобы наконец произнести имя.

— Перри. Это был Перри.

— Кораблестроитель.

— Кораблестроитель? Ха! Этот человек не слепит и снеговика.

Перри был в списке моих подозреваемых, как и все другие члены Клуба Лазаря.

— Но почему он? — спросил я, продолжая давить на него.

— Он был агентом верфи «Блит» в Лаймхаусе. Помимо всего прочего, они строят корабли для иностранных компаний и снабжают зарубежные службы оружием.

— Хотите сказать, они занимаются торговлей оружием? Так кому нужна была торпеда?

— Я не знаю.

— И он ничего вам не говорил?

Рассел покачал головой.

— Этим занимается «Блит». Вам предоставляют только ту информацию, которую считают необходимой. У Перри был клиент, но, клянусь, я не знаю, кто это.