крышами доносился звон металла. Рядом с ними стояли огромные, высотой в этаж деревянные ящики, которые, вероятно, предстояло либо открыть, либо унести на корабль. Прямо передо мной пятеро мужчин тянули веревку, прикрепленную к конструкции, напоминающей виселицу, поднимая железную балку, чтобы положить ее на тележку, а затем отвезти к кораблю. Трое мужчин тащили на холм точно такую же, только пустую, тележку, чтобы потом доставить ее вниз уже вместе с грузом.
Я осмотрелся по сторонам, пытаясь отыскать Оккама. Он зашел в ворота прямо передо мной, но затем я потерял его из вида. Некоторое время я бесцельно бродил по вершине холма и уже собирался бросить эту затею, когда вдруг заметил на земле знакомую скорлупу от каштана и точно такую же немного впереди. Я пошел по дороге справа от ворот, которая привела меня к большим раздвижным дверям одного из бараков. Массивная дверь оказалась заперта, но в ней была проделана калитка высотой в человеческий рост.
Свет, проникавший через оконца наверху, освещал картину интенсивного производства. Повсюду стояли большие станки, пол был завален стальными колесами, железными прутами, цилиндрами. Шум стоял почти что оглушающий, поскольку все механизмы, управляемые людьми, работали в полную мощь. На свисавших с деревянных перекладин цепях крепились готовые детали. Я шел через этот металлический лабиринт, разглядывая каждого рабочего, попадавшегося мне на пути. Чтобы остаться неузнанным, я натянул шарф до самого носа.
Пока одни рабочие орудовали молотками, другие занимались полировкой — натирали металл пропитанными маслом тряпками, чтобы он блестел, как зеркальная гладь. Повернув за угол, я увидел трех мужчин, которые опускали вниз рукоятку огромного гаечного ключа, поворачивая гайку размером с дамскую шляпную коробку. Еще одна скорлупка от каштана затрещала у меня под ногой.
Оккам сидел на стуле с напильником в руке с видом кузнеца, который собрался подковать лошадь. Только никакой лошади не было и в помине. Над его головой висело колесо с треугольными зубцами по краям. Колесо было прикреплено к оси, вмонтированной в А-образную раму. Оккам обрабатывал один зубец за другим, стачивая заусеницы, оставшиеся после отливки, чтобы поверхность была идеально гладкой. Время от времени он вставал, брался за ось и проворачивал колесо, пододвигая к себе новый, еще не обработанный зубец.
Теперь наконец найдя его, я не знал, как поступить дальше. Возможно, мне стоило подойти к нему, похлопать по плечу и поприветствовать? Я хотел, чтобы он обернулся и увидел меня. Это избавило бы меня от необходимости действовать самостоятельно. Но Оккам был слишком погружен в работу.
Однако вышло так, что кто-то еще подошел ко мне и похлопал по плечу. Обернувшись, я увидел Брюнеля. Он жестом предложил следовать за ним, не желая кричать в таком грохоте.
— Не смогли удержаться? — спросил он, когда мы вышли на белый свет.
— Просто захотел прийти и посмотреть, как идут дела. Мне было интересно, спустили вы на воду корабль или нет.
Он отвернулся и посмотрел на телегу, которая к тому времени уже въехала на территорию судоверфи и теперь разгружалась.
— Нам удалось продвинуться еще футов на двадцать, — с гордостью заявил он, а затем указал сигарой на телегу. — Я скупил, наверное, все гидравлические домкраты в стране. Нам не хватает мощностей.
— Вы считаете, это поможет сдвинуть корабль?
— Думаю, да, если нам удастся сделать так, чтобы цепи не лопались. — Он снял шляпу. Это напомнило мне о его подарке, и я снова поблагодарил Брюнеля.
— Пустяки, — сказал он. — Вы так помогли рабочим.
— Я поступил как любой врач на моем месте.
— Возможно, но на месте оказались именно вы.
Пока он был в хорошем расположении духа, я решил потихоньку перейти к истинной причине моего визита.
— Вижу, мистер Оккам выполняет обязанности рабочего. Я думал, что человек с подобным положением будет занимать более ответственную должность.
Брюнель надел шляпу и уже хотел ответить, но шум упавшего с телеги гидравлического домкрата отвлек его внимание.
— Маккинтри! — крикнул он. — Я с тебя шкуру спущу, если ты испортишь домкрат прежде, чем мы успеем им воспользоваться. — Затем он повернулся ко мне. — Извините меня, доктор Филиппс, но я должен проследить за выгрузкой, сейчас у нас горячая пора. Думаю, нам лучше будет переговорить в другое время. Да, и эта шляпа вам очень идет, — добавил он, а затем направился к рабочим, отдавая на ходу распоряжения.
Я понял, что так и не смогу получить ответ на свой вопрос, поэтому повернулся и направился назад к воротам.
Вскоре я убедился, что Собачий остров, который, за исключением судоверфи, представлял собой одно сплошное зловонное болото, усеянное обветшалыми ветряными мельницами, был не самым подходящим местом для поиска кеба. Поняв, что у меня не остается другого выхода, кроме как идти до города пешком, я мысленно приготовился к долгой дороге. Но не успел я сделать и нескольких шагов, как передо мной остановилась карета.
— Доктор Филиппс? — спросил человек, высунувшись из экипажа. — Вас подвезти?
— Буду вам очень признателен, мистер Витуорт, — ответил я. — Мне совсем не хочется идти в город пешком.
— Значит, это приятный сюрприз для нас обоих. Садитесь. — Витуорт протянул мне руку и помог залезть в экипаж. Дверь закрылась, и мы двинулись вперед. — Скажите, доктор, что привело вас в эту дыру?
Не зная, что именно ответить, я сказал, что пришел сюда на встречу с Брюнелем.
— Так вы, сэр, тоже были на верфи?
Он кивнул.
— У меня было небольшое дело к Расселу.
— Кажется, сэр Бенджамин говорил, что вы строите машины?
— Верно. Все — от станков до пушек. То есть я делаю станки, которые выпускают пушки. Я всегда считал, что диверсификация — путь к успеху.
— Разве мистер Дарвин не говорил нечто подобное?
Витуорт улыбнулся.
— Может, и говорил. Но, если быть честным, я едва ли вспомню, что мне говорили вчера. Обычно я запоминаю одну, в лучшем случае две важные мысли, но встречи в клубе открывают передо мной новые возможности для развития бизнеса.
Витуорт посмотрел в окно, где очертания корабля постепенно исчезали из вида.
— Я хотел оснастить судоверфь мистера Рассела новыми паровыми установками, но не уверен, что сейчас он может позволить себе такое дорогое оборудование. — Затем он снова обратился ко мне. — Думаю, мистер Брюнель не ошибся с выбором человека на должность секретаря. Надеюсь, вы приняли его предложение?
— Я пока еще не принял окончательного решения. Боюсь, что работа в больнице отнимает у меня слишком много времени.
— В любом случае я буду голосовать за вашу кандидатуру. Нам нужна свежая кровь.
— Спасибо, — ответил я и, воспользовавшись случаем, задал волновавший меня вопрос: — Мистер Витуорт, вы не могли бы рассказать мне, почему Клуб Лазаря носит такое название?
— Так, дайте вспомнить, — сказал он и рассмеялся. — Мы должны благодарить за это мистера Бэббиджа. Он и организовал этот клуб, кажется, вместе с Брюнелем и молодым Оккамом. Потом к ним присоединились остальные. Первыми были Рассел и Базальгетт. Они встретились на Всемирной выставке в пятьдесят первом году. После этого новые технологии и достижения инженерной мысли стали последним криком моды, но Брюнель и в особенности Оккам интересовались самыми разными областями прогресса, включая медицину. — Он кивнул на меня, подчеркнув последнее слово. — Поэтому они пригласили в клуб сэра Бенджамина. Обычно участники готовят доклад по интересующему их предмету, как правило,
