управляющие поведением окружающих.

Нет такой милости, которую человеческое сознание не способно было бы превратить в горчайшее зло; и нет таких испытаний, которые оно не было бы способно превратить в величайшее и возвышеннейшее благо. Нет таких соблазнов, против которых уязвленная добродетель не обрела бы силу, вместо того, чтобы пасть пред ними, пораженная и запятнанная. Действительно, соблазны обладают огромной силой, и добродетели часто бывает суждено пасть; но сила этих соблазнов отнюдь не в них самих, а в несовершенстве нашей собственной добродетели и слабости нашего собственного сердца. Мы чересчур полагаемся на неуязвимость и прочность наших бастионов и крепостных стен, позволяя тем самым врагу незаметно и без особого труда подводить под них подкопы и возводить осадные башни. Соблазн недозволенного наслаждения или незаконной прибыли делают достойного человека лишь более достойным, а чистого сердцем – лишь еще чище. Он заставляет их души возноситься до небес праведного гнева. Но в то же время несчастливая случайность, неблагоприятное стечение обстоятельств, испытание соблазном могут привести к вечному позору и крушению человека. Достойный и честный человек никогда не станет дожидаться, пока враги приблизятся и захватят все его редуты, оставив ему лишь последнюю линию обороны.

Но бесчестному, нечистому, лживому, чувственному и порочному человеку случаи пасть жертвой соблазна предоставляются каждый день и даже каждый час, каждую минуту, на любом пути и в каждом закоулке жизни, мысли и воображения. Он готов сдаться еще до первой атаки; он высылает парламентера с белым флагом навстречу наступающему противнику, как только он появится ввиду стен его крепости. Он сам создает такие ситуации, а если они не создаются, к нему приходят злые мысли, и он широко раскрывает им навстречу врата своего сердца и обращается с ними со всей широтой сердца, на которую способен.

Земные, мирские дела поглощают, унижают и порочат разум одного человека, в то время как в другом человеке они выращивают и пестуют достойнейшие независимость, милосердие и великодушие. Для одних удовольствия – яд, для других – здоровое отдохновение. Для одних мир – великая гармония, подобная великой и торжественной симфонии; для других – это огромная и душная фабрика, шум и скрежет оборудования которой врезается ему в уши и сводит с ума. В принципе, жизнь одинакова для всех живущих. Но тем не менее, одни в течение ее возвышаются к могуществу и славе, а другие, испытывая те же самые соблазны и обладая теми же самыми преимуществами, тем не менее, низвергаются в пучину позора и забвения.

Но честное и откровенное стремление к совершенствованию всегда приносит успех и высшее счастье. Только сочувственно вздыхать при виде страданий человеческих – удел неразвитого, зачаточного ума, и такой неразвитый ум – чаще всего не беда, а вина человека; Божественное Провидение наставляет его на истинный путь искупления этой вины. Со временем такой разум обретет счастье, обязательно пропорциональное его мудрости и вере. Если разум низмен, он сам устилает путь человека терниями; человек напарывается на них и воссылает вверх стоны и мольбы; и чем горестнее и обильнее эти жалобы, тем яснее для всех и каждого становится, что он сам устлал терниями свой путь.

Духовность пронизывает практически все деяния и вещи нашего быта. Никакое деловое предприятие невозможно без хотя бы зачаточной веры в человека; нельзя даже вырыть яму в земле, не будучи хотя бы отчасти уверенным в еще не достигнутом, но достижимом результате. Нельзя ни сделать что-то, ни помыслить о чем-то, ни шагу сделать, не будучи уверенным хотя бы в зачаточных внутренних принципах своего духовного устройства. Пристрастия и межчеловеческие связи, надежды и жизненные интересы коренятся в духовной сфере; и мы прекрасно знаем, что разорвись эта основополагающая связь – мир будет ввергнут в хаос.

Так верьте же в то, что Бог есть; что Он наш Отец; что для Него как Отца важно, чтобы нам было хорошо и мы совершенствовались; что Он даровал нам силы и способности избежать греха и падения; что Он назначил нам Жизнь Грядущую, исполненную бесконечного движения вперед и вверх, к познанию Его Самого, – верьте в это, ибо в это должен верить каждый истинный масон, и вы будете жить в мире и покое, терпеливо выносить все искушения, упорно трудиться, с радостью приносить себя в жертву, надеяться на лучшее – и тем самым станете победителями во всех сражениях земной жизни. А отними у нас хотя бы один из этих принципов – что от нас останется? Предположим на секунду, что Бога нет или что нет надежды, совершенствования и победы, что нет Жизни Вечной, не будет вечного покоя для утомленных, не будет пристанища на груди Господней для беспокойной и метущейся души; что Бог есть всего лишь слепой и низменный случай, наносящий удары вслепую; или что Он есть, по зрелой оценке того, что именно Он Собой представляет, величайшее ничто, великое Безразличие ко всему доброму и злому; или что Он – это завистливый и жестокий божок, мстящий своим новым детям за грехи их отцов и пращуров и насылающий оскомину на внуков человека, поевшего кислого винограда; или не терпящая возражений авторитарная высшая Воля, заставляющая людей поступать хорошо и не поступать плохо потому только, что Ей Самой так нравится, и оставляющая за собой право изменить основополагающий Закон в любую минуту и так, как это нравится Ей Самой; или низменное, подверженное страстям и порокам божество; или жестокий и кровожадный бог древних евреев или пуритан, предположим только все это – и немедленно падем жертвой случайности и отчаяния, станем несчастными странниками на лице опустошенной, позабытой, ненавистной и ненавидящей Земли, пребывающими во тьме и неустанно сражающимися со все новыми препятствиями, в поте лица своего и в полном мраке добывающими скудные и не приносящие удовлетворения плоды, отвлекаемыми сомнениями и обманывающимися вспышками ложного света; путниками без конечной цели, без пути вперед и без дома, куда можно было бы вернуться; приговоренными к неизбежной смерти матросами на корабле, плывущем в темноте по бурному морю без карты и компаса и не видя звезд, чтобы ориентироваться хотя бы по ним, корабле, который без руля и без ветрил отдает себя на волю жестоких, безжалостных волн, и нет среди туч впереди ни проблеска ночного неба с направляющим светом звезды, сулящей отдохновение и покой.

Таким образом, религиозная вера, которой учит масонство, незаменима для достижения в жизни великих целей, а потому изначально была предназначена для того, чтобы являться частью жизни каждого человека. Мы созданы для этой веры, и у каждого из нас должно быть нечто, во что можно было бы верить. Без этого нельзя ни вырасти здоровыми, ни жить счастливо. Поэтому в вере – истина. Если возможно было бы вырвать из души каждого человека принципы, в которых наставляет масонство, то есть веру в Бога, в бессмертие, в добродетель, в изначальную праведность, – душа непременно впадет в порок, соблазн, отчаяние и таким образом придет к полному краху. Если возможно было бы отнять у человека сознание этих великих истин, он непременно и немедленно опустился бы до уровня животного.

Ни единый человек не способен страдать терпеливо, бороться и побеждать, совершенствоваться и обрести счастье, если он, подобно простому скоту, лишен совести, надежды, веры в мудрого, справедливого и милосердного Бога. В силу необходимости мы просто обязаны полагаться на великие истины, в которых наставляет масонство, и жить в соответствии с ними, и быть счастливы. «Вера моя – в Бога», – это протест масона против идеи жестокого, мстительного и мелочного бога, которого его дети должны скорее бояться, чем почитать.

Общество, во всей совокупности его неизмеримо сложных взаимоотношений, в такой же мере является творением Всевышнего, в каком им является система Вселенной. Если бы силы тяготения, которые связывают между собой все части этой великой системы, в какой-то миг перестали действовать, Вселенная была бы немедленно повергнута в дикий безмерный хаос. И если бы внезапно разрушились все нравственные связи в обществе, если бы оно утратило понятия истины и единства, верховной власти и совести, оно также немедленно было бы объято ужасной анархией и пало бы. Посему религия, в которой мы наставляем, является таким же неоспоримым принципом мироздания, как сила тяготения.

Вера в нравственные принципы, в добродетель и в Бога так же необходима для управления человеком, как инстинкты – для управления поведением животного. А поэтому вера как основополагающий принцип человеческого бытия является в глазах Господа такой же нерушимой основой, как инстинкт – основой бытия животного. Радости сердечные также зависят от определенных принципов. Для них необходимо признание существования души, ее свойств и ответственности, совести и чувства Высшей власти; а это суть принципы Веры. Все во Вселенной имеет определенные и неизменные принципы действия: звезда на своей орбите, зверь в своих рысканиях, земной человек в своей деятельности. Но существуют точно такие же определенные и неизменные законы и для духовной жизни. Душа человека не умирает потому только, что ее некому вылечить или наставить на путь истинный. Любой душе этот путь поможет найти разум. Из