это лишней жизни. В этой стране, в этом городе им, всем троим, осталось прожить меньше суток, пошел обратный отсчет, а для него дорога уже началась. Максим уступил место двум женщинам, нагруженным сумками и тюками, и отправился бродить по залу ожидания. На торцевой стене палатки с фаст-фудом он заметил криво прилепленное объявление: «квартиры и комнаты по часам». Максим позвонил по указанному телефону и вышел к «скверику», разбитому на площади между двух вокзалов вместо снесенных палаток. «Курьер», грязноватый, пропахший перегаром мужичок, появился как из-под земли и провел клиента грязными задворками к пятиэтажке, выходящей окнами на Ярославский вокзал. В крохотной, грязной, как общага, квартире, Максим проспал на раскладушке почти до полудня следующего дня. В два часа позвонила Ленка и доложила обстановку: вещи собрала, такси вызвала и теперь сидит, как на иголках, делая перед Васькой вид, что все в порядке.

– Ты должна быть на вокзале за десять минут до отхода поезда, – как заклинание повторил Максим, – и не дергайся. Если все сделаешь правильно, то в таком виде тебя мать родная не узнает.

– Я помню, – голосом прилежной ученицы ответила Ленка, – не психуй, пожалуйста, я все помню. И, главное, чтобы ты меня узнал.

– Кто психует? Я? Ты сама лучше успокоительного выпей на дорожку, – не удержался и съязвил Максим и добавил в полголоса:

– Не переживай, мимо не пройду.

– Лучше корвалола, – нервно хихикнула Ленка.

Корвалол помог, держалась она молодцом. Влетела на перрон, в одной руке конверт с документами, другой тащит за собой Ваську – та, как обычно, смотрит куда угодно, только не себе под ноги. На Ленку оборачивались, да и не удивительно: светлые джинсы в обтяжку, сверху яркая туника до колен, каблучищами грохочет на весь перрон, сумка на длинном ремне переброшена через плечо и закинута за спину – валькирия пошла на взлет. Только северной деве-воительнице положены белые косы до пояса, а тут вместо них рыжий парик со стрижкой «каре» длиной до подбородка, ну, и темные очки на лбу, куда же без них.

Максим слышал, как проводница отчитывала запоздавшую пассажирку, указывала ей купе и место. Он проследил за Ленкой через стекло, как она несется по проходу и толкает Ваську перед собой. Все, время – двери закрылись, поезд качнулся и медленно пополз вперед. Максим прижался спиной к столбу, прикрыл глаза и выдохнул. Наконец-то, поехали… Через пятнадцать минут в кармане зазвонил телефон, Максим схватил трубку и услышал:

– Мы в поезде, – сообщила она веселым, слегка напряженным голосом, – проехали Химки. Как ты?

– Нормально. Ты молодец, я вас видел. Я через час в Питер стартую. Все, пока. До завтра, – он убрал мобильник в карман и посмотрел на полупустой перрон. Эта компания давно привлекла его внимание: одинаково безликие крепкие ребятки в неброских костюмах собрались в кружок и негромко совещались между собой. Один, самый крупный и мордатый, отпочковался от подчиненных и, глядя вслед поезду, говорил по телефону. Потом произнес что-то отрывисто и пошел во главе колонны навстречу Максиму. «Вышел Будда из нирваны, Ихтиандр всплыл из ванны, выполз ежик из тумана… Ты чей холоп будешь?» – Максим исподлобья наблюдал за перемещениями «наблюдателей». Господин губернатор жаждет сатисфакции, не иначе. Надо же, до чего тонкая и трепетная у него душевная организация, оказывается – почти две недели прошло, а генерал все никак успокоиться не может.

Максим пропустил соглядатаев вперед, постоял еще немного у столба с рекламным щитом, делая вид, что потерял что-то на дне рюкзака, и пошел неторопливо к своей платформе. Народ уже толпился у дверей серого с красным вагона. Максим предъявил на входе билет, нашел свое место у прохода, недалеко от дверей, и приготовился заснуть. Народу в вагоне было полно – люди сновали мимо, громко переговаривались, рассаживаясь по своим местам. Позади Максима устроился крупный юноша с огромным круглым животом. Он занял собой сразу два места, включил ноутбук и застучал по клавишам. И на переднем сиденье двое, по виду – влюбленная парочка, сидят в обнимку, шушукаются и щебечут, как волнистые попугайчики.

– Пожалуйста, приготовьте ваши документы. Проверка, – объявила проводница, полная низкорослая тетенька в застиранной синей униформе. Она раскрыла, было, рот, чтобы повторить просьбу, как ее вежливо отодвинули в сторонку. В вагон вошел невысокий, очень подвижный товарищ в строгом костюме и подошел к парочке.

– Да сколько можно, проверяли уже, – проворчал жирный юноша. Максим потянулся к своему рюкзаку, покосился назад – пухлого пассажира внимательно рассматривал второй «кондуктор» – упитанный, с круглой харей.

– На, – юноша, не глядя на проверяющего, подал ему свой паспорт и билет, одновременно постукивая пальцем по тачпаду ноутбука.

– Пожалуйста, – буркнули в ответ секунд через тридцать. Юноша чертыхнулся вполголоса, зашуршал чем-то и в тот же момент Максим услышал у себя над головой:

– Ваши документы.

Он обернулся и ответил приветливой улыбкой на змеиный оскал проверяющего с широкой мрачной мордой:

– Простите, вы что-то сказали? Что случилось?

– Усиление, – нехотя пояснил «кондуктор», протянул свою короткопалую лапу к Максиму и повторил нетерпеливо: – Документы. Вы всех задерживаете.

– А, извините. Сейчас, одну минуточку, – Максим открыл рюкзак, покопался в нем для виду и вытащил, наконец, свой билет и паспорт. Схватил их и в порыве подобострастия попытался вскочить на ноги, да так неловко, что лежавший у него на коленях мобильник свалился на пол и улетел под кресло.

– Сидите, – контролер ловко извлек из рук Максима документы и уставился на фотографию в паспорте. Потом перевел взгляд на оригинал и снова уставился в документ.

– Конечно, конечно, – Максим уже согнулся в три погибели и делал вид, что пытается дотянуться до телефона. А сам слышал все – голоса двух влюбленных, обернувшихся с первого сиденья, бормотание застывшего у дверей проводника, недовольное сопение жирного юноши у себя за спиной. Максим нагнулся еще ниже, кое-как вывернул руку и уже коснулся кончиками пальцев корпуса мобильника, когда увидел боковым зрением, как к первому «кондуктору» подошел второй и теперь топчется рядом в проходе и говорит что-то тихо и неразборчиво.

– Цель поездки? – голос был незнакомый, звучал безразлично, но вместе с тем требовательно.

– Белые ночи. Люблю, знаете ли, Санкт-Петербург в это время года, – сдавленно пробормотал Максим из-под кресла, пытаясь припомнить, когда он, собственно, был в этом славном городе последний раз.

– Белые ночи уже закончились, – мгновенно, словно и не ждали другого ответа, отреагировали оба «кондуктора».

– В самом деле? Какая жалость. Значит, мне не повезло, и придется ехать еще раз, – Максим, зацепил, наконец, телефон и уже подтаскивал его к себе.

– Вам придется пройти с нами, – слова заставили Максим сначала замереть, потом разогнуться рывком и непонимающе уставиться на проверяющих:

– Простите? Я… – договорить ему не дали. Первый, мордатый здоровяк, засунул билет и паспорт во внутренний карман своего пиджака, застегнул на верхнюю пуговицу, но Максим успел заметить на плече «кондуктора» светлый кожаный ремень, почти невидимый на фоне белой рубашки. «Контролеры» ловко, даже нежно подхватили Максима под руки, подняли на ноги, да так и остановились в проходе. В вагон из тамбура ввалилась толпа подростков. «Детишки» были уже в той стадии, когда после первой дозы суррогатного алкоголя на подвиги еще не тянет, но соответствующие мысли и идеи уже формируются, дело только за добавкой. С собой «туристы» волокли набитые едой и выпивкой сумки и пакеты, один из них споткнулся, и, чтобы не упасть, вцепился в спинку кресла и попутно заехал локтем по голове пассажира. Полная тетенька охнула и визгливо выругалась, ей ответили сразу несколько человек, и атмосфера в вагоне сразу стала веселой и шумной.

– Назад, – среагировал на изменившиеся декорации второй «кондуктор», крепко взял Максима за локоть и потянул за собой.

– Хорошо, хорошо, – покорно согласился Максим. – А в чем дело? Это надолго? У меня встреча назначена, на завтра, на девять утра…