критический уровень. Девчонку дернули за руку, она взвизгнула и выронила свой блокнот. Ее силой усадили на колени старшему из банды. Тот обнял официантку за плечи и небрежно, словно смотрел у собаки прикус, взял девчонку за подбородок, повернул ее лицом к себе.

– Тебе говорят, сядь, значит – сядь, – начал он, скалясь и рассматривая добычу вблизи, – ты слушаться должна и молчать…

У девчонки на этот счет был свое мнение. Она дернула головой, и хвост каштановых со светлыми прядками волос проехался по роже второго горца. Он уже тянул лапы к груди девчонки и от неожиданности шарахнулся назад, прошипел что-то злобно и обхватил официантку за талию.

– Отпусти! – девушка вырвалась из объятий «кавалера». Ей даже удалось вскочить на ноги, но сразу две пары рук дернули ее обратно, на диван. И тут же в общем шуме и гуле Максим услышал звук удара – девчонке отвесили хорошую пощечину. Все затихло на мгновение, и тишина прервалась новым взрывом довольного ржания. Еще один короткий взгляд назад – девчонка сидит на корточках, тянется к улетевшему под соседний столик блокноту, волосы у нее растрепались. Плечи вздрагивают, а на щеке расползается красное пятно.

– Шлюха ты, и мать твоя шлюхой была, и дочь твоя проституткой будет. Пива нам принеси, и быстро. – Максим делая вид, что происходящее за спиной его не касается, пилил тупым ножом остатки стейка. Стало тихо, очень тихо, и тишина эта была нехорошей и совершенно ему сейчас ненужной. Словно после разрыва снаряда, если не успел зажать уши и свалиться за укрытие или просто упасть на землю.

– Да пошел ты! – отчетливо и звонко ответила девчонка, и Максим услышал стук каблуков ее туфель у себя за спиной. И грохот отодвигаемого тяжелого стола, звон упавшей на пол тарелки и ругань на корявом, диком языке. Официантка пролетела мимо, Максим успел только заметить край ее клетчатой короткой юбки, подвинулся на скамье к краю и выставил в проход правую ногу. Бежавшая за девчонкой «шестерка» бандитов с грохотом растянулась во весь рост в проходе между столиками. Странно, что только один, традиция честной горской схватки – десять на одного. Вернее, на одну.

Максим убрал ногу, привстал и посмотрел на горца. Тот извивался на полу, как глист, отклячив задницу и тянулся рукой к поясу светлых джинсов. Извернулся ужом, перевернулся на спину и вытащил из-за ремня прикрытую полой рубашки навыпуск «Осу». И замахал оружием над головой, почему-то зажмурив глаза. Максим не глядя, нашарил на столе солонку и перечницу, свинтил им «головы» и высыпал содержимое себе в ладонь. Выждал еще секунды три или четыре и швырнул смесь в рожу успевшему сесть и открыть глаза «воину». Тот отпрянул, попытался протереть глаза и жестоко за это поплатился – дуэт приправы и специи разъедал слизистую стремительно. Вояка ни черта не видел вокруг себя, размазывал по лицу слезы и сопли, орал что-то невнятно и пытался ползти назад. Но врезался спиной в ножку тяжелого стола, вздрогнул, шарахнулся в сторону и снова заорал, но уже в голос. Максим выбрался из-за стола и с силой, от души врезал ему носком ботинка в грудь. Тот рухнул навзничь, рыпнулся, было, но Максим ногой придавил запястье его правой руки с зажатой в ней «Осой» к полу.

– Слушай, животное. Еще раз тебя тут увижу – убью. Живот распорю, кишки выпущу и за ноги подвешу, будешь ворон пугать. И не один, а вместе с мамой своей, с папой, с братиком, дядей, бабушкой и дедушкой. Слышишь, скотина? – Максим, прожевал, наконец, мясо, проглотил, и речь его получилась вполне внятной. Говорил он тихо, но орать было и незачем – брошенное соплеменниками существо олицетворяло собой полную покорность. Оно было уже не опасно, и Максим рискнул – обернулся. За столиком под «плазмой» уже никого не было, на этот раз горцы действовали в лучших традициях своего племени: бросили своего на растерзание врагу. А заодно и не заплатили, что тоже входило в реестр их добродетелей. Максим наклонился, обшарил карманы бандита, нашел деньги, бросил их на соседний столик. И что было сил врезал носком ботинка по руке «вояки», его пальцы разжались, и «Оса» улетела куда-то далеко, грохнулась о стену.

– Пошел отсюда!

Максим вернулся к себе за стол. Бандит поднялся с пола и побрел к дверям, персонал и посетители провожали его взглядами и перешептывались. На Максима со всех сторон смотрели. «Пора заканчивать представление. А то как в цирке получается – весь вечер на арене». Он достал деньги, поднял голову и увидел, что зареванная официантка торопится к нему через зал.

– Сколько с меня? Спасибо, было очень вкусно, – попытался он свести все к шутке, но не получилось.

– Они вернутся и будут вас искать. Почему вы их не убили? – прошептала девчонка, не глядя на Максима, и вытерла глаза.

– Здесь не война, – ответил он.

– А что тогда?

Отвечать девчонке он не стал, пересек зал, забрал в гардеробе куртку и вышел на улицу. А действительно, что? Как все, что происходит, назвать по-другому? Ладно, найдутся на них другие белые охотники, недолго мрази этой гулять осталось. А искать… Да флаг им в руки, пусть ищут, сколько хотят. Завтра он уезжает. Хватит, засиделся, от губернаторского дебета-кредита в глазах рябит и мозги сохнут. Пора на воздух, в поля, вернее, в рейд, вводная давно известна. Место проведения – Александров, пустая квартира на первом этаже с пятнами неизвестно чьей крови на полу в ванной, время проведения… Да хоть завтра, тут езды три с половиной часа. Задача – проникнуть в эту квартиру незамеченным, чтобы хоть примерно представлять себе – куда дальше бежать, где искать. Попытаться узнать хотя бы номер школы, где училась Васька, пойти туда, заплатить кому-нибудь за информацию. Выяснить, где находится детдом, в какую колонию могли отправить Ленку, найти нужных людей, предложить им денег. Купить всех с потрохами, убедить помочь ему. Или убить, если потребуется – сейчас все средства хороши, но надо же с чего-то начинать. Порядок действий намечен, пути отхода давно известны. Остается продумать контрзасадный маневр. Что это будет – отход, обход, атака? Подойдет вечерком, осмотрится и вперед. Час- полтора за глаза хватит, так что в добрый путь, товарищ капитан.

В Александрове его встретили гостеприимно и радушно, а, вернее – грамотно. Не обнаруживая себя, дали «объекту» вволю побродить рядом с домом, присмотреться, войти в подъезд. Но там и обломались – хоть и вышло боестолкновение коротким, но урон понесли обе стороны. Два «наблюдателя» один за другим успокоились на площадке первого этажа с закрытыми черепно-мозговыми травмами, а Максим эвакуировался с козырька подъезда. Удобной газовой трубы здесь не оказалось и пришлось прыгать на изрытый выбоинами асфальт с высоты второго этажа. Расплата за полет пришла немедленно – острая боль в левой лодыжке, ободранные в кровь об асфальт ладони, краткое предобморочное состояние и, как следствие, снижение скорости, с которой пришлось бежать от подтянувшихся к месту встречи остальных губернаторских псов. Не спасло и знание местности – ребятки тоже успели досконально изучить все ходы- выходы, так что на вокзал прибыли почти одновременно. И во Владимир ехали в одной битком набитой, последней перед перерывом электричке, хорошо, хоть в разных вагонах, «встретились» только на конечной. И все прошло тихо и спокойно, даже незаметно – сторонний наблюдатель ни за что бы не догадался о том, что происходит. Максим специально вышел из маршрутки на две остановки раньше и в тот момент словно видел себя со стороны. Ну, идет себе человек по тротуару, хромает на левую ногу и косится на окна, двери и витрины всех магазинов и контор, попадающихся на пути. Ну, идут за ним шагах в двадцати двое – не быстро, но и не медленно. А если присмотреться, то и на другой стороне улицы еще парочку «провожатых» рассмотреть можно. Да и впереди, наверняка, два-три человечка поджидают, готовятся к передаче эстафеты. «Фиг вы угадали» – Максим еще раз глянул мельком в большущее панорамное окно на первом этаже фасада. Надо заканчивать эту прогулку, на второй круг уже заходим, да еще и непонятно, что там с ногой. Болит зверски, и отекла, наверное. Только бы не перелом, остальное ерунда, с этим можно и самому справиться. Сил осталось только на один рывок, и их надо использовать с толком. Не домой же к себе эту кодлу вести. Что у нас тут поблизости? Салон красоты, вроде, недалеко был, можно зайти. Все равно подстричься собирался.

Максим кое-как преодолел три высокие ступени, распахнул входную дверь и оказался в светлом прохладном помещении. Народу немного – из пяти кресел заняты два, кого-то стригут, кого-то красят. К резкому запаху аммиака и краски привыкаешь за секунды, черт с ним. Главное, что окна здесь отличные – огромные, зеркальные, тротуар и часть проезжей части отлично просматриваются.

– Слушаю вас, – навстречу Максиму из-за стойки поднялась женщина с длинными, идеально прямыми черными волосами. Она улыбнулась и чуть склонила голову набок, присматриваясь к прическе