Но на секретариате обсуждали не продажных краснодарских чиновников и их высоких покровителей, а прокуратуру. Найденову объяснили, что он занимается дискредитацией партийных кадров, и тут же освободили от должности. Вел секретариат Андрей Павлович Кириленко, он не пожалел злых слов в адрес Найденова.

Виктора Васильевича перевели в следственное управление МВД на унизительно низкую должность заместителя начальника отдела по расследованию уголовных дел о преступных посягательствах на грузы…

Многие чиновники были лично обязаны Медунову и не давали его в обиду.

«В крайкоме с согласия Медунова была создана четкая система подарков, — рассказывал на следствии бывший секретарь крайкома Тарада. — Подарки и продукты вручались ответственным лицам в Москве, на отдыхе — в Сочи, Геленджике, при приезде в край. Я принимал участие в сборе подарков…»

Не упускал Сергей Федорович возможности порадовать своего покровителя. Когда Брежнев приехал в Новороссийск в сентябре 1974 года, ему надели на палец золотое кольцо. На приеме Медунов предложил тост:

— Дорогой Леонид Ильич! В Центральном комитете есть ядро — это политбюро, а в политбюро ядро — это вы. Это ядро направляет работу не только внутренней политики. Работа политбюро, генерального секретаря давно вышла за пределы нашего государства. Вы взяли правильный курс. Вас поддерживают вся партия, весь советский народ, все прогрессивное человечество, которое борется за укрепление мира на земле. Дорогой Леонид Ильич, позвольте и русскому, и украинцу, и туркмену, узбеку, и литовцу, эстонцу, я уже не говорю о грузине, азербайджанце, армянах, поднять тост. Весь народ вас поддерживал, и поддерживает все прогрессивное человечество, что вы признанный лидер борьбы за дело мира на земле… Как не сказать спасибо вам за победу во имя построения коммунистического общества!

К очередному юбилею Леонида Ильича местный завод фарфорово-фаянсовых изделий представил огромную вазу, а Медунов сам сочинил поздравление:

И человек, который мыслил так жалко-примитивно, обладал неограниченной властью над огромным регионом России…

В распоряжении первого секретаря был самолет Як-40. «То есть это был типовой самолет, — вспоминает Виктор Салошенко, — но салон был разделен на две части. Первая — для небольшого количества рейсовых пассажиров, а вторая часть “принадлежала” персонально Медунову».

Первый секретарь прославился тем, что распорядился превратить Краснодарский край в зону для некурящих. Курение было запрещено во всех общественных местах: «Если ты любишь родную Кубань, дымом табачным ее не погань!» Ничего из этого не вышло, но краснодарский опыт изучали по всей стране. Медунов отличался невиданным самодурством. Например, приказал бульдозерами снести все парники, в которых люди выращивали для себя овощи. О ситуации в крае написала газета «Советская Россия». На защиту Медунова бросилось партийное руководство, секретарь ЦК Зимянин.

«Сколько гнева, — вспоминал тогдашний руководитель газеты Михаил Федорович Ненашев, — обрушилось на голову главного редактора со стороны Михаила Васильевича Зимянина за это, по его мнению, необдуманное выступление, которое, как замечено было в беседе, противоречит позиции ЦК КПСС».

Все неблаговидные дела, как правило, прикрываются красивыми словами. На это Медунов был мастер.

«Однажды Медунов, собрав нас, идеологических работников края, — вспоминал Виктор Салошенко, — начал приводить убедительные аналогии, подчеркивая достоинства именно советской идеологии… Говорил медленно, стараясь донести до каждого из нас весь смысл откровений хорошо известных из истории личностей. Он начал читать размышления о реализации в 1945 году американской послевоенной доктрины против СССР: “Посеяв в Советском Союзе хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить… Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа…” На аудиторию это произвело ошеломляющее впечатление… Внимая словам первого секретаря крайкома КПСС, члена ЦК, мы, разумеется, ощущали себя политиками, на чьих плечах лежала ответственность за судьбы народа…»

Сергей Медунов цитировал мнимое высказывание Аллена Даллеса, который в пятидесятые годы возглавлял ЦРУ. Цитата эта ходовая, ее любят неквалифицированные и необразованные авторы, но она придуманная. Даллес этих слов не говорил — владеющий английским языком, если не жалко времени, может в этом убедиться, проштудировав все им написанное (цитата существует только на русском).

Главное — он и не мог этого сказать. Приписывать Даллесу намерение морально разложить советских людей нелепо. Он был набожным человеком, ненавидел безбожную советскую власть, поэтому если бы высказался на эти темы, то призвал бы вовсе не к разложению русского народа, а, напротив, к восстановлению традиционных, в первую очередь религиозных ценностей. В списке антисоветской подрывной литературы, выпуск которой финансировало ЦРУ, Библия была на первом месте…

И вот такой идеологической пищей потчевали провинциальных аппаратчиков. Слушая этот бред, они ощущали себя настоящими политиками, которые должны отстаивать советскую идеологию от нападок заокеанских врагов. Но борьба за чистоту идеологии, как видно, не мешала воровать, брать взятки и заниматься приписками.

«Юрию Владимировичу Андропову, — пишет бывший второй секретарь Ставропольского крайкома Виктор Алексеевич Казначеев, — сообщили о валютных операциях Медунова по продаже за границу черной икры и других незаконных действиях краснодарцев на многие миллионы долларов, коррупции в торговле и иных сферах народного хозяйства».

В марте 1982 года Комитет партийного контроля отправил в секретариат ЦК записку «О многочисленных фактах взяточничества среди руководящих работников Краснодарского края». Ее не стали рассматривать, отправили в отделы ЦК для проверки. Все подтвердилось. В конце мая записка в обновленном варианте вновь поступила в секретариат ЦК. Надо было что-то делать, но Брежневу не хотелось обижать Медунова.

Выслушав Андропова, Леонид Ильич просил:

— Что же делать?

— Возбуждать уголовное дело, — предложил Андропов, — Медунова арестовать и судить.

— Юра, этого делать нельзя, — сказал Брежнев. — Он руководитель большой партийной организации, а теперь его — под суд? Мы опоганим хороший край.

24 мая 1982 года Андропова избрали секретарем ЦК. Он получил у Брежнева согласие переместить Медунова на менее видную работу — был такой эвфемизм в партийной канцелярии. 23 июня Горбачев пригласил к себе находившегося в Москве посла на Кубе Виталия Ивановича Воротникова. Объяснил:

— Есть наметки относительно твоей работы. Насколько ты знаком с машиностроением и оборонным