государя, а гражданину выгоден, и еще более его родине; к тому же он не опасен, если только ненависть, вызванная твоей суровостью, не умножается подозрениями, связанными с другими твоими добродетелями и влиянием, как будет показано ниже на примере с Камиллом.

Глава XXIII

По какой причине Камилл был изгнан из Рима

Выше мы пришли к выводу, что, подражая Валерию, можно нанести вред и себе, и отечеству; поступая же подобно Манлию, ты приносишь отечеству пользу, но иногда себе наносишь вред. Хорошим доказательством этому служит случай с Камиллом, который в своих деяниях был близок скорее к Манлию, чем к Валерию. Поэтому Тит Ливий, отзываясь о нем, говорит, что «eius virtutem milites oderant et mirabantur» [79] .

Поразительными были в Камилле его стремительность, благоразумие, величие души и основательность, присущая ему в устройстве и командовании войском. Ненависть к нему вызывалась суровостью, охотнее расточаемой им в наказаниях, чем щедрость в наградах. Тит Ливий называет несколько причин этой ненависти: во-первых, деньги, вырученные от продажи имущества вейентов, Камилл передал на общественные нужды, вместо того чтобы разделить их в качестве трофея; во-вторых, во время триумфа он велел запрячь в свою колесницу четырех белых коней, и солдаты говорили, что от гордыни он хотел уподобиться солнцу; в- третьих, Камилл принес обет посвятить Аполлону десятую часть захваченной у вейентов добычи, и, желая исполнить этот обет, он должен был отобрать у солдат часть захваченного ими добра. Здесь бросается в глаза то, что возбуждает в народе ненависть к вождю, прежде всего – посягательство последнего на его выгоды. Это вещь чрезвычайной важности, ибо человек, ущемленный в своих корыстных интересах, никогда не забывает об обиде, и малейшая нужда заставляет о ней вспомнить. А так как подобные нужды являются повседневными, всякий день они об этом и напоминают. Другая причина – это казаться спесивым и надутым; не может быть ничего более ненавистного для народов, в особенности же привыкших к свободе. И хотя высокомерие и роскошь, выказанные Камиллом, не причинили никому ни малейшего неудобства, они порождают ненависть, которой государь должен бояться как огня, ибо внушать к себе бесполезную ненависть решается только человек безрассудный и неблагоразумный.

Глава XXIV

Участившееся продление полномочий командующего привело Рим к рабству

Если как следует вникнуть в ход событий в Римской республике, можно убедиться, что причиной ее распада были две вещи: первая – соперничество вокруг аграрного закона и вторая – продление полномочий главнокомандующих. И если бы эти опасности удалось распознать с самого начала и применить против них должные средства, римская вольность была бы более долговечна и к тому же избавлена от многих потрясений. И хотя незаметно, чтобы продление воинских полномочий привело к каким-либо беспорядкам в Риме, тем не менее можно наблюдать, какой вред городу принесла власть, получаемая гражданами вследствие подобных решений. Но если бы все граждане, срок пребывания в должности которых был продлен, проявили такую же мудрость и добронравие, как Люций Квинкций, подобных недоразумений не возникало бы. Достойный поступок последнего весьма примечателен: когда между народом и Сенатом было заключено соглашение и плебеи на один год продлили полномочия трибунов, полагая, что те сумеют противостоять тщеславию знати, Сенат, в пику плебеям и дабы не умалить свое влияние по сравнению с ними, пожелал продлить также пребывание в консульской должности Люция Квинкция, но тот категорически отказался от этого предложения, сказав, что число дурных примеров надо сокращать, а не умножать его путем добавления к уже имеющимся еще одного, притом худшего; он настоял на избрании новых консулов. Если бы все римские граждане обладали таким благонравием и мудростью, они не согласились бы с укоренившимся обычаем продлевать полномочия должностных лиц, который потом вылился в повторное избрание главнокомандующих, что, в свою очередь, привело к падению республики. Первым, чьи полномочия были продлены, явился Публий Филон; он осаждал город Палеполи, и когда срок его консульства истек, Сенату казалось, что победа у него в руках, потому было решено не посылать ему преемника, а назначить его проконсулом, так что он впервые занял эту должность. Хотя Сенат исходил при этом из общественной пользы, именно этот обычай привел впоследствии к порабощению Рима. Чем далее уклонялись римляне от военного дела, тем более необходимой казалась им практика продления воинских полномочий и тем чаще они к ней прибегали. Это повело к двум неудобствам: во-первых, меньшее количество людей приобретало опыт высшего военного командования, и в силу этого круг влиятельных лиц ограничивался; во-вторых, если один из граждан длительное время командовал войском, он привлекал его на свою сторону и находил приверженцев в солдатах; впоследствии это войско начинало питать недоверие к Сенату и признавать только этого полководца в качестве своего главы. Из-за этого Марий и Сулла не испытывали нужды в солдатах, поддерживавших их вопреки общественному благу, а Цезарь захватил власть в отечестве. А если бы римляне не переизбирали на другой срок своих должностных лиц и главнокомандующих, если бы они не достигли так быстро столь великого могущества и если бы их завоевания не были столь скоропалительными, гораздо позже они и надели бы на себя рабское ярмо.

Глава XXV

О бедности Цинцинната и многих римских граждан

В другом месте мы уже говорили, что полезнее всего устроить свободное сообщество так, чтобы граждане оставались бедными. И хотя трудно судить о том, какие римские порядки поддерживали в городе такое состояние, ибо аграрный закон встретил очень большое противодействие, опыт показывает, что 400 лет спустя после основания Рима бедность была в нем очень распространена. И надо полагать, что причиной тому был простой обычай не закрывать доступ малоимущим людям к любым должностям и званиям и почитать доблесть, в каком бы жилище она ни обитала. Такие порядки делали богатство менее привлекательным. Это совершенно очевидно. Когда консул Минуций был со своим войском осажден эквами, в Риме распространились опасения утратить эту армию, и было решено назначить диктатора, то есть прибегнуть к крайнему средству, применявшемуся в стесненных обстоятельствах. Диктатором стал Люций Квинкций Цинциннат, находившийся в то время в своем небольшом имении, где он собственноручно обрабатывал землю. Тит Ливий говорит по этому поводу бесценные слова: «Орегае pretium est audire, qui omnia prae divitiis humana spernunt, neque honori magno locum, neque virtuti putant esse, nisi effusae affluant opes» [80] . Цинциннат вспахивал свой маленький участок, не превышавший четырех югеров, когда из Рима прибыли послы Сената и сообщили ему об избрании на пост диктатора, объяснив, в какой опасности находится Римская республика. Надев свою тогу, Цинциннат прибыл в Рим и собрал войско, с которым двинулся на помощь Минуцию; разгромив врагов и захватив их имущество, он освободил осажденных, но не пожелал, чтобы они участвовали в дележе трофеев, и обратился к Минуцию со следующими словами: «Я не хочу, чтобы ты получил часть добычи тех, чьей добычей сам чуть не сделался». Цинциннат лишил Минуция консульской должности и сделал его легатом, сказав ему: «Ты останешься в этом звании до тех пор, пока не научишься быть консулом». Начальником своей конницы Цинциннат назначил Люция Тарквиния, который из-за бедности сражался пешим. Отметим еще раз тот почет, которым в Риме пользовалась бедность, и то, что для пропитания достойного и мужественного человека, каким был Цинциннат, было достаточно четырех югеров земли. Подобная неприхотливость сохранялась еще во времена Марка Регула, ибо когда он находился с войском в Африке, то обратился с просьбой к Сенату о том, чтобы ему разрешили возвратиться для приведения в порядок своего имения, разоренного работниками. Здесь примечательны две вещи: во- первых, бедность, которой довольствовались граждане, искавшие на войне только чести, а всю выгоду оставлявшие государству. Ведь если бы они думали на войне об обогащении, им не стоило беспокоиться о запустении своих полей. Во-вторых, это душевное благородство римских граждан; командуя войском, они превозносились выше любого государя, не считались ни с царями, ни с республиками, ничего не страшились и ни перед кем не трепетали. Возвратившись же к частной жизни, становились скромными, смиренными, рачительными хозяевами, послушными должностным лицам и уважающими своих предков; трудно поверить, что такие перемены происходили в одних и тех же людях. Такая непритязательность сохранялась до времен Павла Эмилия, последней счастливой эпохи Римской республики, когда ее гражданин своим триумфом обогатил город, но сам остался бедным. Бедность в ту пору так еще ценилась, что Павел, в награду за храброе поведение на войне, подарил своему зятю серебряную чашу, и это был первый серебряный предмет, попавший в его дом. Можно было бы много еще говорить о преимуществах бедности перед богатством, о том, как она способствовала славе многих городов, стран и духовных учений, богатство же служило причиной их краха; однако об этом неоднократно писали другие авторы.

Глава XXVI

О том, что женщина бывает причиной гибели государств

В городе Ардее возникла распря между патрициями и плебеями, не поделившими между собой богатую невесту, на руку которой претендовали один из плебеев и один из нобилей. Поскольку у нее не было отца, опекуны желали выдать ее за плебея, а мать – за знатного. Их притязания привели к ссоре, которая