Этим утром ее приветствовали как героя, как символ надежды. Сейчас она стала дезертиром, предателем. Однако она чувствовала бы еще больший позор, если бы бежала, скрыв лицо. Это было бы худшей трусостью.
Наконец, они прошли через враждебно настроенную толпу и оцепление Корпуса Смерти, и оказались перед трапом. Когда они поднимались на корабль, что-то – пластиковый контейнер, брошенный из толпы – ударил Арикс по голове, и Тилар, нахмурившись, оглянулся, и стер брызги пищевой пасты с ее волос.
Задержавшись на входе в трюм корабля, она оглянулась. Она не могла уйти просто так. Ей хотелось что-то сказать, она чувствовала, что должна объясниться. Но ее встретило море озлобленных лиц, и она поняла, что никто не будет слушать ее. Тилар снова обнял ее, и, как всегда, придав ей новых сил, избавил ее от этого ужасного момента.
Арикс вздохнула, сдерживая слезы, и позволила ему увести себя на корабль, покидая жизнь, которую она знала, навстречу новой жизни, в неизвестность.
ГЛАВА 26
НЕКРОНЫ снова наступали.
Гюнтер был разбужен этой новостью, о которой кричали по всему космопорту. Люди реагировали на нее по-разному, от истерических воплей до тихого плача или равнодушного молчания. Все знали, что когда-нибудь это произойдет. Сколько они уже ждали?
Гюнтеру было холодно, и он плотнее завернулся в свое потертое одеяло. Он не знал, сколько времени он тут спит, сидя у стены ангара, его колени были прижаты к груди, чтобы оставить место для другого беженца, сидевшего у его ног. Мышцы привыкли к такому положению и больше не болели.
Сколько времени прошло с тех пор, как гвардейцы ушли? Недели? Месяцы? Он уже перестал считать дни. Восход и закат солнца сейчас ничего не значил для него, больше не было необходимости вносить порядок в свою жизнь. Гюнтер спал, когда у измученного тела не оставалось иного выбора кроме как отключиться. Когда он засыпал так, то не видел снов. Он ел, когда удавалось найти еду, а это случалось нечасто.
Изо всех сил он пытался не вспоминать ее лицо.
Он помнил, что в тот последний день он все еще обманывал себя, считая, что у него есть цель, помогая сдерживать толпу, не пуская беженцев к десантным кораблям, по крайней мере, пытаясь это делать. Его форма, его звание перестали что-то значить в этой ужасной ситуации. У него не было оружия, поэтому все попытки заставить толпу слушать были тщетны.
Когда он услышал ее имя, его сердце содрогнулось. Сначала он подумал, что ему показалось, но потом услышал его снова, толпа произносила его с ненавистью, и тогда он понял… Она была так близко все это время, она была одной из эвакуируемых, которых он должен был защищать, а Гюнтер не знал, даже подумать не мог…
Он протолкался вперед, все мысли о долге были забыты, и он увидел ее. Словно в первый раз в жизни, он увидел ее.
Арикс. Она поднималась по трапу десантного корабля, окруженная криговскими гвардейцами, и он закричал ее имя, но она не слышала его. Она уходила от него, была в двух шагах, чтобы уйти из его жизни навсегда, но Император, наверное, услышал его молитвы, потому что она остановилась. Она обернулась. Она посмотрела прямо на Гюнтера. Она была такой, какой он помнил ее, плавные черты лица, зеленые глаза и каштановые волосы. Он бросился к ней, но не смог пройти через оцепление криговцев. Он пытался объяснить, умолял их, но они не слушали его. Восемь часов назад они были его союзниками. Теперь они были чужаками.
Арикс была не одна. С ней был мускулистый мужчина со светлыми волосами, которого Гюнтер раньше не видел. Он коснулся ее волос, обнял ее, и больше она не смотрела на Гюнтера. Ее взгляд был обращен только на этого человека, который уводил ее от Гюнтера. Гюнтер смотрел, как они уходят, исчезая в трюме корабля, и подумал, что так, наверное, будет лучше. Он сказал себе, что должен быть доволен. Вопреки всему он достиг своей единственной цели в жизни. Арикс была в безопасности. Она будет счастлива.
Все равно они никогда бы не смогли быть вместе. Они всегда знали это.
Все думали, что космопорт станет следующей целью некронов. Многие бежали, пытаясь уйти от Иеронимус-сити как можно дальше, отсрочить неизбежное. Но когда они ушли, другие беженцы заняли их место, все еще моля Императора о спасении. Но с каждым новым днем их молитвы звучали все менее убежденно. Гюнтер знал истину: уже не имеет значения, что они будут делать, какой путь изберут.
Он снова прислонился к стене, закрыл глаза и подумал, хватит ли у него силы воли не открывать их, когда начнется бойня. Ему не нужно было видеть, как придет смерть. Но он не мог заткнуть уши, и судьба преподнесла ему еще один сюрприз – в виде слуха, сначала распространявшегося шепотом, но потом перешедшего в крик. Он услышал сквозь шум голосов вокруг, что некроны направляются не сюда.
ОНИ обогнули холм, следуя по дороге, направляясь к более богатой добыче. Тысячи их. Нет, десятки тысяч. Гюнтер подумал, что было чудом, как Корпусу Смерти удалось остановить их хотя бы ненадолго. Но теперь никто не мог их остановить.
Была ночь – в космопорту, освещенном электричеством, он бы и не заметил, но армия некронов была окутана ужасным зеленым сиянием. Оно исходило из камер их пушек, из люков и башен их танков, из зеленых глаз металлических насекомых, тучами кружившихся вокруг них.
Гюнтер наблюдал за их движением с холма, вместе с остальными беженцами. Он не знал, зачем он пришел сюда. Он уже видел, как разыгрывалась эта трагедия, но не мог сопротивляться искушению увидеть ее еще раз. Хотя и сомневался, заставит ли это зрелище его что-то почувствовать.
Некроны напали на Телониус-сити и начали опустошать его. Зрители, наблюдавшие с холма в гробовом молчании, мало что могли увидеть и услышать с такого расстояния, лишь зеленые вспышки в ночном небе, отдаленный грохот взрывов, да иногда казалось, что ветер доносит крики, но воображение людей было более чем способно дорисовать картину. Они затаили дыхание, когда рухнула первая башня, окутав остальные здания дымом и пылью.
Телониус-сити был домом для миллионов людей. Гюнтер хорошо знал, что им приходится испытывать сейчас, каждому из них, но он не мог позволить себе думать об этом. Обрушилась вторая башня, и Гюнтер увидел первых беженцев, спасавшихся из города, некоторые на машинах, многие пешком, как будто им было куда идти, как будто где-то на этой планете они могли быть в безопасности. Через двадцать минут после этого огни Телониус-сити погасли навсегда.
Глаза Гюнтера устали, и он сел на землю, чтобы отдохнуть.
После отступления Корпуса Смерти СПО окончательно развалились. Большинство старших офицеров эвакуировались, в том числе и полковник Браун, многие из нижних чинов дезертировали. Гюнтер остался. В конце концов, он был солдатом, но теперь у него не было ни приказов, ни цели.
Прибыли еще три спасательных корабля, и были слухи, что в других космопортах тоже садятся корабли. Каждый раз, когда приземлялся корабль, грузовики привозили тех привилегированных, кому позволено было подняться на борт. Уже не было солдат, чтобы охранять их, и эвакуируемым пришлось вооружаться самим. Но ярость людей, оставляемых на верную смерть, достигла точки кипения, и угрозы оружия стало недостаточно, чтобы усмирить их.
Некоторые из них погибли, но им удалось отобрать оружие у его неопытных владельцев. Они захватили эвакуационный корабль, но он не был достаточно большим, чтобы вместить их всех, и вспыхнула новая схватка за место на борту. В конце концов, корабль взлетел, взяв меньше пассажиров, чем мог бы, множество оставшихся в космопорту оплакивали свою участь.
Гюнтер наблюдал за этими схватками, но не вмешивался. Угнавшие корабль думали, что смогли убежать от смерти. Скоро они узнают, насколько ошибаются, когда Имперский Флот поймает их. Им все равно не спастись.
Заместитель полковника Брауна, молодой майор, честно пытавшийся удержать СПО от распада и
