брат и я. Очень вкусная еда заставила нас на какое-то время замолчать. Мы все аппетитно жевали, когда мама вдруг с чувством удовлетворения от хорошей еды произнесла:

– Вот за что я люблю голубцы, так это за то, что они содержат капусту.

Я тут же реагирую на слова мамы и говорю:

– А я люблю голубцы, потому что там мясо.

Мой брат, поддерживая голосом тот же тон, каким мы хвалили еду, говорит:

– Вот за что я люблю голубцы, так это за сметану.

Он приносил много проблем родителям. На него жаловались и в школе, и соседи, да и просто чужие люди. Мои родители, пытаясь его отвлечь от плохих дел, старались его чем-то занять. Вот мой брат вдруг изъявил желание заняться фотографией. Мои родители тут же купили ему фотоаппарат, фотоувеличитель, ванночки для промывания плёнки и другие предметы, необходимые для проявления плёнки и печатания снимков. Потом он заинтересовался выжиганием узоров, картинок на дереве. У нас в доме появились лобзики, картонные дощечки и ещё какие-то непонятные для меня предметы. Потом мой брат увлекся рыбной ловлей. Удочки, крючки, свежая рыба появилась в доме. Время освоения нового было спокойным для моих родителей. Брат фотографировал, изучал, как добиться наилучшего результата, печатал фотографии, снова что-то изучал. За что бы он ни брался, он всегда мог достичь самого лучшего результата. Но как только он получал этот самый результат, у него пропадало всякое желание этим заниматься. Его интересовал процесс освоения навыка, а не использование этого навыка снова и снова.

В то время моя мама вечерами шила нам одежду, вязала кофты или салфетки. Та зима была очень холодной. Мороз достигал 30 градусов по Цельсию. Я попросила маму связать мне тёплые штаны из овечьей шерсти. Мой брат, который никогда не брал спицы в руки, сказал:

– Я могу тебе их связать.

Мама в течение 5 минут показывала сыну, как вывязывать начальные петельки, как вязать дальше и как сделать выкройку брюк для меня.

Мой брат так увлеченно вязал мне эти длинные штаны в течение двух недель, что забыл обо всех проблемах, которые он мог бы создать для моих родителей. Я носила эти тёплые вязаные штаны почти три зимы. Они были просто замечательные. Спасибо, брат, за тепло твоих рук.

Мой брат хотел получить опыт не только в освоении «хороших» дел – он так же страстно увлекался освоением дел, которые не входили в список родительской поддержки, но увлекли его на всю жизнь.

Он рано начал курить. В нашем доме жил сосед, одинокий мужчина, любивший выпить. Ему не нравилось пить водку в одиночестве, и он стал частенько приглашать моего брата составить ему компанию, что послужило началом будущей алкогольной зависимости. Мои родители целыми днями работали и контролировать это они не могли. Ещё в старших классах школы он стал приходить домой в нетрезвом состоянии. Чем дальше, тем больше стал выпивать. Несколько раз, будучи пьяным, он угонял чужую машину только для того, чтобы покататься и бросить её где-нибудь. Милиция ловила его, и у моего отца было много проблем с освобождением сына из медицинского вытрезвителя.

Моя мама мечтала женить сына, что, казалось ей, решит все проблемы. Он женился, родился ребёнок, а проблем не убавилось. Тогда мои родители решили подарить сыну и его семье отдельную квартиру, которая, по их мнению, наладит их семейную жизнь и прекратит частое пьянство сына. В квартиру они переехали, а пьянство моего брата превратилось в стойкую алкогольную зависимость. Жена брата, когда у мужа начинался запой, вызывала такси, сажала мужа в машину и отправляла к родителям с мыслями «наслаждайтесь тем, кого вырастили». Жить с алкоголиком очень сложно, а порой просто невыносимо. Жена моего брата была очень хорошая женщина, но постоянно терпеть пьяного человека на глазах сына и в своей жизни было трудно. Они развелись.

Мой брат вернулся в дом родителей, под заботливое крыло мамы. Как и большинство мам на свете, моя мама старалась уделять сыну много внимания, полагая, что это поможет ему бросить пить. Она часто играла с ним в настольные игры только для того, чтобы он отвлёкся и не думал о водке. Часто по ночам, когда мой брат просыпался и просил дать ему выпить, и если водка кончалась, то мама ночью ходила в магазин за водкой. Временами силы, терпение и надежда на чудо оставляли мою маму. Отец мог только проклинать сына за пьянство, что ей добавляло ещё больше страданий.

К кому можно обратиться за помощью? Конечно, ко мне, я же дочь, а он мне брат. Но у меня была своя семья, свои проблемы и заботы. Но это мои родители. Когда мои родители просили о помощи, то все проблемы моей семьи уходили на второй план. Я бежала в дом родителей каждый раз, когда им нужна была моя помощь. По просьбе мамы я записала брата на приём к специалисту, который излечивал людей от алкоголизма гипнозом. Я возила туда брата. Он прошёл курс лечения. Он не пил после этого лечения пару недель, а потом стал пить ещё больше. Потом мы нашли других врачей, мы пытались ему помочь. Ничего не помогало.

Брат никогда не просил нас о помощи. Ему нравилось пить. Все наши усилия не принесли никакого результата. Брат работал у себя в гараже между запоями. В эти небольшие перерывы он мог заработать деньги на покупку водки, необходимую для следующего запоя.

Интересный факт: ещё задолго до того, как мой брат стал алкоголиком, мы с ним разговаривали о жизни – это был тот редкий случай, когда мы были близки друг к другу, и он откровенно сказал:

– Когда мне будет за сорок, я мечтаю накопить денег к тому времени, сидеть дома и пить водку.

Я восприняла это тогда как довольно глупую шутку. А ведь он говорил правду. Его мечта сбылась даже круче, чем он мог об этом мечтать.

Когда у брата начинался запой, то это было безумие, не имеющее никакого завершения. Я напрягалась от каждого телефонного звонка, думая, что опять звонит моя мама, что опять что-то случилось. В моей семье я постоянно говорила о проблеме моего брата. Я уверена, что в то время мои дочери чувствовали себя заброшенными потому, что их мама как безумная убегала из дома, а когда возвращалась, то всегда была в слезах и обидах. Эта большая проблема с братом делала жизнь моих родителей, мою жизнь и жизнь моей семьи очень напряжённой.

Видно, это напряжение сказалось на здоровье моего отца. Поздней весной моя мама позвонила мне и сообщила, что отец потерял сознание в ванной комнате после принятия душа, и что врачи опасаются его везти в больницу, так как он может не перенести транспортировку. Я, не дослушав её до конца, бросила телефонную трубку и поспешила в родительский дом. Когда я приехала, то увидела отца, лежащего на диване с закрытыми глазами: было похоже, что он спит. Врач сказал, что у моего папы инсульт, но он надеется, что к нему ещё вернется сознание. Сознание к нему так и не вернулось. Через три дня он умер.

Впервые в своей жизни я столкнулась со смертью. У меня никогда не возникала в голове мысль, что кто-то из моих родителей может умереть. Я никогда не говорила с моими родителями о смерти. Наверно, они её боялись, если мы это не обсуждали. И вот это горе просто свалилось на мою неподготовленную к этому голову. Ещё когда отец дышал не приходя в сознание, моя мама послала меня на дачу полить огород. Почему так важно было для неё тогда думать о даче? Что на самом деле происходило у неё в душе? Я об этом уже никогда не узнаю.

Я ехала на дачу и чувствовала, что схожу с ума. Я не знала, как и что думать, как и что надо говорить, как это возможно, что папа может умереть, что такое – смерть. Когда у человека возникает новый вопрос, то это значит, что меняется его сознание. Моя душевная боль произрастала прежде всего от того, что я не хотела никаких изменений – я хотела, чтобы всё и всегда было одинаково и привычно. Но ведь в жизни так не бывает. Наша жизнь не может предложить нам ничего постоянного.

Я была как во сне, когда хоронили моего отца. Он лежал в гробу посередине комнаты, в которой я родилась и провела основную часть своей жизни. У него не было морщин, наверное, смерть разгладила их. Всё во мне отказывалось воспринимать происходящее как реальность. Мне хотелось, чтобы это поскорее закончилось, раз уж такое случилось.

Когда ушёл из этой земной жизни мой отец, то жизнь моей мамы тоже изменилась. Худо-бедно она прожила с моим отцом всю свою жизнь. За эти годы многое в её жизни стало привычным. Привычки очень трудно менять. А тут пришло время для неё менять очень много старых привычек. Это большая работа, требующая много усилий и отнимающая много энергии. А тут ещё и сын-алкоголик не давал ей расслабиться. Теперь, когда мама стала вдовой, мамины потребности в моей помощи возросли многократно. Практически каждый день у моей мамы находилась причина, чтобы позвонить мне и чем- нибудь озадачить. Один день я мыла у мамы в доме полы, другой день я должна была ехать на дачу и копать землю, на следующий день я должна была отвезти маму на дачу, а потом забрать её с дачи. Я никогда не сказала моей маме «нет», никогда не могла сделать это. По моим убеждениям, если даже моя мама была не права, я соглашалась с ней и делала так, как она этого хотела. Разрывая себя на две семьи, я не в состоянии была уделять необходимого внимания ни одной из них.

Однажды мама позвонила мне поздно вечером и сказала, что мой брат пьяный и ударил её по плечу. Она сказала, что надо, чтобы я вызвала милицию и приехала к ней. Она добавила:

– Кто меня ещё может спасти, если не ты?

Моему возмущению поведением брата не было предела. Он поднял руку на мою маму! Ненавижу его!

Я вызвала милицию. Я побоялась зайти в дом, мне было страшно столкнуться с пьяным братом. Я ожидала приезда милиции 3 часа. Всё это время я ходила одна холодной и ветреной ночью вокруг