Гарстоне, унылом пригороде Ливерпуля, в двух автобусных остановках от Спека. Вместе с матерью они решили, что пришла пора купить новый, более дорогой инструмент. Им удалось наскрести достаточно денег для приобретения электрогитары в «Hessy's», центральном музыкальном магазине Ливерпуля. По сравнению с первой гитарой новая «Hofner Futurama» выглядела как авторучка по сравнению с гусиным пером.

Из набора деталей, который рекламировался в «Melody Maker», можно было спаять усилитель «мощностью десять ватт», умещавшийся в школьном ранце. Тогда скиффл–группы уже начинали практиковать усиление звука, подсоединяя гитары к проигрывателям пластинок. Итак, когда скиффл– группа, о которой Джордж столько мечтал, впервые появилась на публике, он подключил свою новую гитару к самодельному усилителю.

Он, Артур Келли и Питер играли на гитарах, один парень — на губной гармошке, и еще один — на едва слышимом басе из чайной коробки, оклеенной обойной бумагой с гномами. Репетиции проходили либо дома у Джорджа, либо дома у Артура, в Уэйвертри, где миссис Келли поила их кофе, что было редким угощением в те времена в бедных районах. Они назвали себя Rebels («Бунтари»). Это название носили многие группы по всей стране, включая одну из Южного Уэльса, в состав которой входил будущий политический деятель Нейл Киннок, и еще одну, которая записывалась на «Parlophone», дочерней компании EMI, одного из четырех крупнейших лондонских звукозаписывающих лейблов.

У Rebels Джорджа не было подобных амбиций, но, имея в своем багаже две песни, они договорились о прослушивании в клубе «British Legion» на Дэм Вуд Роуд, расположенном в нескольких сотнях ярдов от Аптон Грин. По этому случаю на чайной коробке было намалевано красной краской слово «Rebels». Джордж предложил отправиться в клуб тайком, не привлекая ничьего внимания. Он хотел, чтобы в случае их провала об этом узнало как можно меньше людей.

В клубе их ожидал сюрприз: запланированное выступление было отменено. Хватаясь за соломинку, общественный секретарь вытолкал Rebels на сцену в надежде на лучшее. Они мужественно растянули свой крайне ограниченный репертуар на целый вечер. Когда все закончилось, пальцы басиста кровоточили. Возбужденные Rebels с шумом ввалились в дом Харрисонов, бурно обсуждая свое выступление и потрясая банкнотами на общую сумму десять шиллингов, выданными им с благодарностью из скудной кассы клуба.

Тем не менее этим все и кончилось, и Rebels не испортили себе впечатление от этого памятного вечера повторным выступлением. Кроме того, Питеру наскучило играть на гитаре, а родители Артура были категорически против того, чтобы их сын профессионально занимался скиффлом. Даже Джордж признавал, что у него притупился интерес к музыке. Между тем взрослые относились к музыкальному буму в молодежной среде все с большим одобрением. «Никогда прежде так много молодых людей не играли собственную музыку», — изрек ведущий тележурнала «Six–Five Special» на Би–би–си, в котором беседы о поп–музыке перемежались с сюжетами об альпинизме, орнитологии и тому подобном.

Наскоро сколоченная в Скотт Бэйз скиффл–группа приехала в город, чтобы песней «My Bonny Lies Over The Ocean» поприветствовать доктора Вивиана Фукса, совершившего в 1958 году исторический трансарктический переход. После этого события молодежные клубы и воскресные школы увидели в скиффле мощное средство внушения тинейджерам священного слова Господня. Однако довольно скоро уставшие от пинг–понга, «Brain Trusts» и такой мерзости, как «Skiffle Mass» («Скиффл–месса») викария Кэмбервелла, прежде послушные подростки теперь шлялись по улицам или посещали бары и кафе, во множестве появившиеся не только в центре, но и на окраинах.

Даже лидер жанра Донеган убрал из названия своей группы слово «Skiffle» и, не обращая внимания на обрушившийся на него вал критики, выпустил «Knees Up Mother Brown» и несколько других мюзик– холльных шедевров, а его версия ливерпульской фолк–песни «My Old Man's A Fireman On The Elder– Dempster Line» стала его третьим Номером Один. Кроме того, Лонни Донеган включил в программу своего выступления в «Empire» несколько комических номеров. И все же именно Донеган сделал скиффл подлинно британским стилем, сочетав черные ритмы с пением в пабе и фолком, и британская поп–музыка десятилетиями испытывала его влияние.

По завершении короткого, но стремительного и мощного взлета скиффла некоторые из его исполнителей обратились к джазу. Однако в Мерсисайде отчетливо прослеживалась тенденция возврата к классическому рок–н-роллу — теперь уже с использованием усилителей — и американским чартам Тор 20. «Я думаю, многие люди утратили желание быть музыкантами, — прокомментировал ситуацию один из бывших членов Rebels, — но те, кто продолжает играть, сменили стиральные доски на ударные установки, а чайные коробки на настоящие бас–гитары». Дабы продемонстрировать свои новые предпочтения, многие группы сменили названия. Так, например, James Boys стала называться Kingsize Taylor And The Dominoes, a Gerry Marsden 's Skiffle Group — Gerry And The Peacemakers.

Остатки Texan Skiffle Group, не теряя времени, переименовали себя просто в Texans, и прослушивание новых членов происходило дома у лидера группы Алана Колдуэлла. В этом опрятном доме викторианской эпохи в Вест–Оукхилл–парк родители Колдуэлла, Эрни и Вайолет, оказывали всем начинаниям своего сына такую поддержку, что, наверное, даже Луиза Харрисон сочла бы ее чрезмерной. Группе разрешалось репетировать в доме Алана в любое время, невзирая на жалобы соседей.

Когда Джордж Харрисон пришел к Texans на прослушивание, он уже был знаком с Колдуэллом. После того как его первая подружка, Рут Моррисон, переехала со своей семьей в Бирмингем, он познакомился с сестрой Алана, Айрис. Когда Алан начал встречаться с ее лучшей подругой, образовалась компания из четверых молодых людей.

Вайолет Колдуэлл сочла своим долгом объяснить 14–летнему Джорджу, что, несмотря на весь его опыт в Rebels, он слишком молод для того, чтобы бросить школу и стать профессиональным музыкантом — ведь Texans собирались стать профессиональной группой при первой же представившейся возможности. Для ее сына и Джонни Бирна вопрос был решен заранее, так что Джордж мог особенно и не стараться, исполняя для них балладу «Wedding Bells» в аранжировке Джина Винсента 1956 года. Еще одним неудачником оказался Грэхэм Боннет, певец, добившийся довольно скромных успехов десять лет спустя в составе Marbles и Rainbow Ричи Блэкмора.

В гораздо большей степени, чем мнение Texans о его музыкальных способностях, Джорджа заботила характеристика Джека Эдвардса, которую тот выдавал всем выпускникам в последний день их пребывания в школе. О содержании характеристики Джорджа можно было догадаться по язвительным замечаниям о том, что «он совершенно не участвовал в жизни школы». По дороге домой Джордж прочитал, сидя в автобусе, что Эдвардс «не может сказать, каковы результаты его работы, потому что никакой работы не было». Впоследствии Джорджу очень нравилась пьеса Дэвида Холивэлла «Little Malcolm And His Struggle Against The Eunuchs» («Маленький Малькольм и его борьба против евнухов»), в которой изгнанный ученик мстит директору школы.

В сентябре Джорджу, оставленному на второй год, пришлось вернуться в школу. Но, проведя в классе всего час, он понял, что ему совсем не хочется обретаться до следующего лета среди ребят, которые моложе его на год. Тем более что у него в этом случае не оставалось бы времени на занятия музыкой. Он решил последовать совету отца и найти подходящую работу.

В свое время министерство обороны, озабоченное патовой ситуацией, сложившейся на Корейском полуострове, послало туда Харольда Харрисона–младшего. Хотя Харольд, полностью отбывший в Корее положенный срок, никогда не жаловался на службу, его младшего брата отнюдь не привлекала перспектива идти в армию. «Наш мальчик» мечтал о поездке куда–нибудь в Австралию, Канаду или на Мальту, где он мог бы найти хорошую работу. В конце концов, уехала же сестра Луиза из страны после того, как в 1954 году вышла замуж за американца по фамилии Колдуэлл. В ожидании, что должно что–то произойти, Джордж несколько месяцев не предпринимал никаких шагов по трудоустройству, пока, дабы смягчить недовольство отца, не подал заявление о приеме на работу в Liverpool Corporation. Он не прошел письменный тест на профессиональную пригодность и был вынужден обратиться в центр молодежной занятости.