Последним был Джордж, который, по словам Барри Бута, «уже считался самым углубленным в себя среди членов группы. Он был замкнутым и сдержанным».

Кроме того, Джордж больше других любил поспать. Во время третьего крупного тура группы за четыре месяца он встретил «собрата» в лице Роя Орбисона: «Мы с Джорджем часто просыпали автобус. Он уезжал без нас». Весьма польщенный тем, что ливерпульский клуб «Blue Angel» назван в честь одного из его хитов, о чем ему сообщил Джордж, Рой много беседовал с ним о музыке. Поскольку его собственный стиль уходил корнями в кантри, он был рад найти в юном Харрисоне знатока этого музыкального направления, а также любителя мотоциклов.

Подобно своим плохо принятым публикой соотечественникам Монтесу и Роу, Орбисон отправился в долгожданный британский тур с сознанием того, что будет его главной приманкой. После проверки звука в «Slough Adelphi», где открывался тур, в гардеробную к Рою зашли Леннон с Эпштейном. «Они спросили: «Кто будет закрывать шоу? Послушай, ты и так получаешь все деньги, так почему бы тебе не уступить нам?» Я не знаю, правда это или нет, что они получали меньше меня. Я знаю лишь то, что все билеты на выступления тура были проданы за один день».

Источником этой быстрой прибыли явилась «From Me To You», возглавлявшая чарты на протяжении всех пяти недель тура. Конферансье тщетно пытался утихомирить аудиторию, разразившуюся оглушительными криками, когда Джерри Марсден вручил Beatles серебряный диск за этот последний триумф. На горизонте уже ясно просматривалось первое вхождение во всебританский «Тор Теп».

Для Орбисона имело смысл снять с себя полномочия хэдлайнера, при условии оплаты его выступлений в соответствии с контрактом. Несмотря на это, 27–летний Рой, умудренный опытом музыкант, пользовался неизменным успехом. Его выходы всегда сопровождались неистовым ревом толпы. Он быстро проникся духом доброжелательства, присущим британской поп–музыке. «Я помню, как Пол и Джон хватали меня за руки, не пуская на сцену, куда я должен был выйти на бис. Публика скандировала: «Мы хотим Роя!», а удерживавшие меня Beatles скандировали в ответ: «Янки, убирайтесь домой!» Мы славно тогда повеселились».

Рой отнюдь не был овцой для заклания, как Роу и Монтес. Если не считать Пресли, он пользовался наибольшей среди американских поп–звезд популярностью в Великобритании, заслужив уважение своей скромностью и музыкальной последовательностью.

С каждым выступлением в качестве хэдлайнеров в этом туре Beatles вызывали все больший энтузиазм публики. Поначалу они показались Орбисону несколько грубоватыми. «Это был своеобразный вариант рок–н-ролла, который я играл столько времени, но он звучал свежо, энергично, и в нем чувствовалась огромная жизненная сила. Я оценил тогда их музыку в полной мере».

Оценила ее и более старшая британская публика, которая пребывала в состоянии одного из тех периодически случавшихся с ней приступов, когда она, как выразился Джордж, «внезапно становится чертовски добродетельной» в отношении неблагоразумного поведения в высших сферах. Летом 1963 года в британской прессе разразился скандал по поводу связи министра Джона Профьюмо с девушкой по вызову, которая к тому же, как выяснилось, делила ложе с сотрудником советского посольства. Потом были выявлены и другие ее высокопоставленные клиенты. Эти события повлекли за собой отставку кабинета тори. Отныне каждый, кто имел отношение к политике или аристократии, рисковал быть обвиненным в самых разных преступлениях — от коррупции до морального разложения.

Вскоре после этого конголезские повстанцы разгромили британское посольство в Леопольдвилле, а затем произошло «великое ограбление поезда», в результате которого банда головорезов, романтизированных впоследствии и возведенных в ранг благородных разбойников с большой дороги XX столетия, разжилась двумя миллионами фунтов стерлингов.

Сентябрь не принес облегчения. Утренние газеты продолжали пестреть сообщениями о всевозможных политических катаклизмах, преступлениях и разоблачениях. Вновь пробудить интерес публики могли теперь лишь новости иного рода. Годилось все, лишь бы это могло поразить воображение. От своих журналистов, писавших о поп–музыке, редакторы наконец услышали о Beatles, в то время как тинейджеры гадали, добьется ли группа успеха с «From Me То You», звучавшей столь же мощно, как и «Please Please Me».

Их тур с Орбисоном сопровождался такими же бурными проявлениями восторга, как концерты Джона Рэя в 1950–х. Вся поп–музыка — это, разумеется, чушь, но ей–богу, Beatles — это британская чушь. Их история — это сказка о бедных, честных парнях с севера, которые сделали себя сами. Больше того, они могут служить примером: простая речь в сочетании с изворотливым умом, которым не часто могут похвастаться ливерпульцы, отличающиеся известным тугодумием.

Шутки Джона и Пола помогали отвлечься от нудной рутины дороги, гардеробной, сцены и отеля. Джордж чувствовал себя увереннее в общении с журналистами, поскольку мог перевести беседу от банальных вопросов типа «какой ваш самый любимый цвет?» к музыке, но бывали моменты, когда он ограничивался коротким остроумным ответом. Некоторые из его реплик даже приписывали Джону. Однажды Beatles давали интервью ITV вместе с Кеном Доддом, и тот обратился к ним с просьбой придумать ему имя, поскольку он хочет стать рок–н-роллыциком. «Может быть, Сод (содомит)?» — предложил Джордж в ту самую секунду, когда программу прервал рекламный блок.

Они стали главными персонажами в радиопрограмме Би–би–си «Pop Go The Beatles», куда в качестве «специальных гостей» приглашались Джонни Кидд, Searchers и Brian Poole And The Tremeloes, которых будто бы Decca выбрала вместо Beatles (как поведал мне Брайан в 1995 году, ничего подобного не было). Менеджеры всех звукозаписывающих компаний, кроме EMI, лелеяли надежду на провал Beatles. Они уже в достаточной степени отомстили тем, кто в свое время отверг их, когда согласились принять участие в «Sunday Night At The London Palladium». Мог ли кто–нибудь добиться большей славы?

В тот октябрьский вечер Beatles разразились зажигательной «I Saw Her Standing There», которую исполнили за один оборот вращающейся сцены зала «Palladium». Появившись вновь, чтобы сыграть еще пять номеров, они едва слышали свои инструменты. Тинейджеры, составлявшие большинство аудитории, поднимались с кресел и устраивали танцы, оглашая студию дикими воплями.

Родители, сидевшие перед телевизорами, по всей вероятности, говорили своим детям что–нибудь вроде «смотрите, как это все примитивно», но дети не могли оторвать глаз от экрана до финала шоу, когда платформа вновь начала медленно вращаться под звуки оркестра, игравшего традиционную тему «Star– time». Когда Beatles оказывались в зоне видимости, музыку заглушали крики, стихавшие только после того, как они вновь скрывались за сценой.

На следующий день все средства массовой информации трубили о «вчерашней сенсации» и ее последствиях в виде полицейских кордонов, с трудом сдерживавших сотни безумствовавших фэнов, которые преследовали автомобиль с Beatles, выруливавший на Оксфорд–стрит. Один журналист, освещавший эти события, употребил слово «битломания». Слово сразу стало расхожим. Оно обозначало явление, связанное не столько с самими Beatles, сколько с отношением к ним британской публики.

Еще до того, как это безумие обрело имя, оно отозвалось эхом в Ливерпуле, где юные тинейджеры, уже не заставшие выступления Beatles во время ленчей, завернувшись в одеяла, провели несколько дней возле «Cavern» в ожидании возвращения своих кумиров. За несколько недель до их последнего концерта на родной площадке они также отыграли в последний раз в «Tower Ballroom». После завершения программы Beatles переоделись в свои обычные джинсы и кожаные куртки и попытались проскользнуть незамеченными среди танцующих. Когда до фойе оставалось всего несколько ярдов, одна девица испустила воинственный клич, и толпа поклонников бросилась вслед за ними.

В журнале, выходившем в школе, где учились Джордж и Пол, раз в семестр, была опубликована статья, в которой говорилось, что «Мистер Дж. Харрисон (1956) и мистер П. Маккартни (1956) добились успеха в качестве членов группы Beatles и несколько раз принимали участие в телевизионных программах. Недавно их вторая пластинка поднялась на вершину национального хит–