— Это для мадам? — спросила Сабина.
— Non. Для Бобо. Для нашего «цыгана». Это ведь он у нас «bohemien».
— А для мадам? — снова спросила Сабина.
Эскофье обнял Бобо.
— Ты знаешь, как готовить aligot.
— Я слышал, конечно, но сам никогда его не готовил. Картошка, сыр. И все это долго взбивать. Очень простое блюдо.
— Это только так кажется. Приготовь aligot для Сабины. Мадам Эскофье была бы довольна.
Второй рукой Эскофье обнял Сабину и некоторое время прижимал их обоих к себе. Они чувствовали, как при каждом вздохе буквально дребезжат его хрупкие старые косточки.
— А какое кушанье вы приготовите для мадам? — не унималась Сабина.
Эскофье не ответил; он молча повернулся и пошел прочь.
— Ему необходимо немного поспать, — сказала Сабина.
— А по-моему, ему необходимо помочь. Что за беда, если мы сами составим меню и скажем, что это сделал он? Кто узнает?
Сабина распаковала корзины.
— Шампанское. Черная икра. Яйца. Лобстер. Эстрагон. Свежие сливки. Белые трюфели. Горошек и голуби.
— Это все — для романтической трапезы.
— А как же aligot? Есть и сыр, и картошка.
— Bourgeois. Такова она, жена Эскофье. Настоящая буржуазка.
Сабина налила телячьего бульона в глубокую «виндзорскую» сковороду, подогрела, а потом разлила готовый бульон в синие пиалы — по одному половнику на каждую. Они сидели посреди невероятно чистой кухни в почтительном молчании. Затем Сабина налила каждому еще по одному половнику бульона. Он был темный, насыщенный. Поджаренные косточки придали его вкусу удивительное богатство и глубину.
— Ты была права, — сказал Бобо. — Значит, ты уже тогда знала, как это получится?
Сабина вытащила из корзинки белый трюфель.
— Давай не будем, — остановил ее Бобо. — Прибережем трюфели на завтра. Тогда и Папа сможет к нам присоединиться.
— Тогда попробуем так, — сказала Сабина, вытащила из корзины двух лобстеров и положила их на стол возле мисочек с бульоном. От лобстеров сильно пахло морем. — А теперь закрой глаза и попробуй снова.
Бульон успел впитать запах лобстера, словно морские твари и сами стали частью этого блюда.
— Умная девочка! — восхитился Бобо.
— Лобстер, creme fraiche, эстрагон и шалот?
— Омар со сливками и эстрагоном?
— Да, и с бульоном из телятины. Как будем готовить? Только не варить — это слишком обычно. Лучше обжарить в панировке из хлебных крошек.
— Fricassee d’Homard a la Creme d’Estragon.
— Хорошо, пусть будет «фрикасе из омара со сливками и эстрагоном». И назовем его в честь мадам Дельфины Даффис Эскофье, ладно?
— Его многие с удовольствием будут заказывать. — Бобо взял листок бумаги и стал записывать.
— Отлично, — сказала Сабина. — Теперь запиши для себя еще и вот что: «Когда собираешься готовить лобстера, прежде всего нужно открыть бутылку самого лучшего шампанского, какое только сможешь найти». Я, например, обожаю «Моэ».
И она тут же вылила принесенное ими шампанское в большую стеклянную миску и без колебаний сунула туда сопротивлявшихся ракообразных. Головой вперед.
— Нужно держать их там, пока они сами не обмякнут и не сдадутся. Тогда они обретут самую мирную смерть на свете.
— Нужно вылить целую бутылку? — спросил Бобо.
— Он сам мне так объяснял.
Они смотрели, как лобстеры постепенно пьянеют и засыпают, переставая шевелиться. Затем Сабина включила духовку на полную мощность и продолжала диктовать:
— «А теперь надо задать себе самый важный вопрос: чувствительный ли вы человек или же зверь вроде меня? Если вы зверь, вам следует чистенько и без малейших колебаний разрезать лобстеров вдоль по центру».
— Это смешно. Как еще можно приготовить фрикасе? Их обязательно нужно разрезать пополам.
— Их можно просто сунуть в горячую духовку, чтобы они уж совсем перестали двигаться.
— Ну, такого варварства никто допускать не собирается, — заявил Бобо.
В ответ Сабина сунула лобстеров в духовку и с грохотом захлопнула дверцу.
— Они же пережарятся!
— Ничего подобного. Все получится просто отлично.
Бобо налил в кружки для компота немного «Моэ» из той миски, в которой они «топили» лобстеров.
— За Папу.
— Да. «Моэ» со слезами омаров.
Сабина посмотрела на часы; время ужина давно миновало. Она целый день ничего не ела. И курить ей ужасно хотелось. Но не здесь. Не на кухне.
— Остальное, видимо, достаточно просто, — сказал Бобо. — Порубить эстрагон и шалот. Положить на сковороду сливочное масло. Всыпать зелень и поджарить. Затем положить туда очищенных от панциря лобстеров, добавить свежие сливки, накрыть крышкой. Готовить 10 минут.
— Не правда ли, любая домашняя хозяйка может это приготовить?
— Кто угодно, даже ты. Это блюдо можно вставлять в меню на следующую неделю. Un Diner d’Amoureux from Escoffier to Escoffier.[143] Если мы начнем с яичницы- болтуньи, поданной в панцире лобстера с натуральной осетровой икрой, то за этим стоит подать
Сабина извлекла лобстеров из духовки. Расколола их ножом пополам. Порезала травы. Бобо налил ей еще чашку шампанского из миски.
— Он, возможно, будет отрицать, что сам это написал, — сказала она.
— А мы будем настаивать.
— Но если он не хочет создавать кушанье в честь своей жены, то для этого, наверное, имеются какие-то личные причины.
Бобо сделал большой глоток из своей кружки.
— Зато какая романтическая получается история — великий шеф создает свое последнее меню для жены, с которой прожил шестьдесят лет! Не правда ли?
— Но ведь это всего лишь история. Выдумка.
— История — это самое главное!
А наверху, у себя в комнате, Эскофье по-прежнему работал, хотя руки у него так дрожали, что он весь перепачкался чернилами. Перепачкал не только руки, но и письменный стол, и манжеты аккуратно отглаженной рубашки; и едва мог разобрать только что им самим написанное. Но все равно продолжал яростно скрести пером по бумаге.
«Это весьма непростое блюдо; не позволяйте относительно несложному набору ингредиентов ввести вас в заблуждение. Картофель. Сливочное масло. Сливки. Все это следует соединять особым образом, в точном соответствии с предписаниями. Ибо каждый следующий ваш шаг — особенно если вы вздумаете отступить от указанного рецепта — способен оказать непредсказуемое воздействие на возможность превратить сочетание заурядных продуктов в нечто совершенно волшебное. Вы должны набраться
