дома, а другой был кандидатом туда же. Когда их выпускали на ничего не подозревающих забастовщиков, они начинали крушить, и убивать, не ощущая стеснительных уз здравого рассудка»[59].
24 и 25 октября 1934 г. в газете «Нью-Йорк пост» появились две статьи под заголовком: «Я срываю забастовки». В них Бергоф рассказывал о своей штрейкбрехерской деятельности с гордостью преуспевающего бизнесмена, добившегося успеха собственными силами.
«Штрейкбрехерство — моя профессия, — писал Бергоф. — Я играю ведущую роль на этом поприще уже больше 30 лет, притом почти беспрерывно. По просьбе железных дорог, транспортных и пароходных компаний я создавал в течение нескольких часов маленькие армии в десятках городов».
По словам Бергофа, техника штрейкбрехерства очень мало изменилась с тех пор, как он начал заниматься этой профессией. Главная задача — это подорвать дух забастовщиков, «убедить» их в безнадежности их дела. Правда, средств убеждения стало несколько больше.
«В прежние времена мы содержали арсенал. У нас было 2500 винтовок и множество патронов. В запасе всегда имелось несколько тысяч дубинок. Теперь мы идем в ногу с временем. Во время недавней забастовки текстильщиков в штате Джорджия мы послали туда слезоточивый газ».[60]
Отмечая, что критерием успеха всякого коммерческого предприятия является чистая прибыль, которую она дает, Бергоф говорит: «Штрейкбрехерство приносит крупные доходы». Но, разумеется, его достижения измерялись не только доходами. Он имел и иные основания чувствовать удовлетворение:
«Я привык смотреть на услуги, оказываемые моей организацией торговле и промышленности, как на помощь, оказываемую врачом больному. Существует, кажется, какое-то ученое звание «доктора экономики», а мне думается, что я по справедливости могу претендовать на звание «доктора практической экономики», и никто не должен меня за это осуждать».
Находились в Америке и другие люди, разделявшие мнение Бергофа об общественном значении его деятельности. В начале 1930-х годов газеты цитировали высказывания этого штрейкбрехера-миллионера по вопросам внутренней и внешней политики. Органы финансовых кругов комментировали феноменальный успех «Бергоф сервис бюро». Суд присяжных, разбиравший дело о беспорядках, связанных с одной из штрейкбрехерских операций Бергофа, вынес ему благодарность за «спасение города от бедствия».
Среди друзей и знакомых Бергофа были известные политические деятели и видные коммерсанты. Бергоф играл в гольф в модных клубах, жертвовал крупные суммы на благотворительные цели и принял католицизм. В Байонне, штат Нью-Джерси, где Бергоф жил со своей семьей, он построил здание, на фасаде которого были высечены готическими буквами его инициалы «П. Л. Б.».
В декабре 1934 г. Пэрл Бергоф, который на протяжении 27 лет возил по всей стране армии отъявленных негодяев, терроризировавших целые города и убивавших десятки граждан, наконец, предстал перед судом. Но его обвиняли не какие-либо местные или федеральные органы, а группа бывших арестантов и профессиональных штрейкбрехеров. Они пожаловались на то, что Бергоф нанял их для срыва забастовки и не заплатил за работу. Они предъявили ему иск, требуя оплаты их «труда» и дорожных расходов.
Дело слушалось в муниципальном суде Нью-Йорка под председательством судьи Кейса Винтера.
Адвокат Бергофа старался опорочить показания бывших служащих своего клиента, доказывая, что им нельзя верить.
«Были ли вы когда-нибудь осуждены за преступление?» — спросил он смуглого молодого человека Гарри Борака, щеголявшего в гетрах.
Борак с негодованием повернулся к судье: «Судья, я не грабитель, — запротестовал он. — Я гулял с девушкой, она отказалась выйти за меня замуж, и я ее застрелил. Я был молод и влюблен». Когда показания давал другой истец, Бенни Манн, судья наклонился вперед и, глядя на его оттопыренный карман, спросил: «У вас при себе револьвер?» — «Конечно», — ответил Манн.
«Зачем же вы являетесь в суд с револьвером?» — спросил судья. «Я собирался сегодня утром на работу», — ответил Манн.
Давая свои показания, Бергоф гордо заявил суду: «Я помогал американской промышленности на севере, юге, востоке и западе. Я обслуживаю ее уже тридцать лет. Я посылал на Кубу и в Канаду целые армии. Я срывал забастовки на железных дорогах, в портах, на транспорте, в текстильной промышленности, да и сейчас к моим услугам обращаются еще очень многие».
Выдвинутые против него обвинения, выкрикивал Бергоф, бросая злобные взгляды на своих противников, полностью вымышлены. Его профессиональная этика завоевала ему глубокое уважение в коммерческом мире.
«Я знаком с президентами всех железнодорожных компаний, все они пользовались моими услугами. За всю свою деятельность я не обманул никого ни на грош. Я самый известный штрейкбрехер в стране».
Но, несмотря на все красноречие Бергофа, суд с ним не согласился. Судья Винтер постановил, что он должен уплатить штрейкбрехерам жалование и возместить их расходы.
Удар по престижу Бергофа был смягчен формулировкой приговора, в котором судья Винтер назвал его «гением своего дела» и лестно отозвался о его «славе руководителя учреждения, обслуживающего промышленность», и его «замечательной деятельности на пользу крупным компаниям».
Но «замечательная деятельность» Бергофа подходила к концу.
С быстрым ростом профсоюзного движения, утверждением закона о трудовых отношениях и закона, запрещающего перевозку штрейкбрехеров из одного штата в другой, золотые дни штрейкбрехеров миновали.
В 1936 г. «король штрейкбрехеров» Пэрл Бергоф закрыл свою контору и навсегда удалился от дел[61].
«Мы вовсе не считаем предосудительным пользоваться услугами детективов, — заявил поверенный Мичиганской ассоциации промышленников на заседании сенатской комиссии, гражданских свобод в 1937 г. — Слова «детектив» и «шпион» употребляются в оскорбительном смысле, но ведь для войны нужны и шпионы».
В войне против профсоюзов американские крупные промышленники давно признали шпионаж важнейшим оружием. Уже более полувека замаскированные отряды профессиональных шпиков, детективов, провокаторов и наемных доносчиков вели тайную войну против рабочего движения. Но только с началом «нового курса», когда грубая штрейкбрехерская тактика Бергофа отжила свой век, развитие шпионажа достигло высшей точки.
В 1936 г. в Соединенных Штатах имелось более 200 агентств, занимавшихся шпионажем в профсоюзах, и их услуги были нарасхват. Самыми крупными и преуспевающими из них, с отделениями в десятках городов, были «Нэйшнл детектив эйдженси» Пинкертона, «Рейлуэй одит знд инспекшн К°» и «Корпорейшнс огзильери К?». В числе около 500 клиентов, обслуженных агентством «Корпорейшнс огзильери К.?» за время с 1934 по 1936 г., были следующие компании:
«Алюминум К° оф Америка»
«Крайслер корпорейшн» (23 завода)
«Дайамонд мэтч К°»
«Дикси грейхаунд лайнс»
«Файрстоун тайр энд раббер К°»
«Дженерал моторс корпорейшн» (13 заводов)
«Интернейшнл шу К°»
«Келлог К°»
«Кельвинейтор корпорейшн»
«Мидлэнд стил продактс К°»
«Кельвинейтор корпорейшн» «Мидлэнд стил продактс К°»
