багажник кувалду, которой недавно разбил телевизор в квартире Стаса Крепкова.

– Последний адрес на сегодня, – доложил старшему Рогатый, небольшого роста прыщавый парень, чьи всклокоченные и сальные волосы давно не видели ни мыла, ни расчески.

– Поехали, я тоже зайду разомнусь, а то уже зад отсидел. – Хлыст махнул рукой водителю, отдавая команду трогаться.

– Что там у нас? Какая ситуевина? – поинтересовался бригадир. – По жесткой работаем или так, развлекалово?

– В семье у одноклассника Ника нужно профилактику провести. Борзеют предки, хаты лишить хотят…

Пока машина доехала до адреса, Хлыст уже понял задачу, и ему не терпелось «прикольнуться». По его команде Боров с Рогатым, вооружившись бейсбольными битами, поднялись на этаж и стали барабанить в дверь. За дверью звучала напряженная ругань забаррикадировавшихся жильцов. По команде Хлыста дверь выбили ударом ноги и, откинув придвинутую тумбу, прорвались внутрь помещения. Выбежавшего навстречу с отверткой в руке главу семьи ударом в челюсть отправили на пол. Перешагнув через лежащее тело, Хлыст прошел в спальню, где с загипсованной ногой лежала женщина.

– Где расписка? – адресовал он ей свой недвусмысленный вопрос.

– Какая расписка? – испуганно вжалась она в кровать.

– Отказ от приватизации, – напомнил ей подошедший Боров.

Женщина, немного отойдя от первого шока, сделала недовольное лицо, отвернувшись к стенке и показывая всем своим видом, что вести дальнейший разговор с незваными гостями она не намерена.

– Эй, ты, – Хлыст толкнул ногой лежащего на полу мужчину, – хватит падалью прикидываться! Где бумага?

– Ребятушки, ну что вы в самом деле, – по-женски запричитал глава семьи, – это наши семейные дела, зачем вы в них лезете…

– Я сейчас твой бабе вторую ногу сломаю, – угрожающе рявкнул Боров.

– Понял. – Мужчина поднялся и подошел к жене. – Надо отдать, дорогая.

– Нет, это наша квартира, – отрицательно закачала головой мать Женьки.

– Мама, ну и мне тоже надо иметь свой угол, – подал голос появившийся на пороге сын.

– Вот иди и заработай! Мы с отцом пятнадцать лет по общежитиям мыкались, – не сдавалась женщина.

– Ну, так и я в ордер вписан был, вы и на меня тоже ее получали, – твердо стоял на своем принципиальный подросток.

– Ну? – Подойдя к женщине с бейсбольной битой в руках, Боров встал напротив здоровой ноги, словно примерялся к удару.

Женщина заплакала навзрыд и, словно прощаясь с умершим родственником, извлекла из-под подушки тоненькую пластиковую папочку. Но и потом она все держала ее в руках, не решаясь выпустить из рук.

– На. – Хват выхватил у нее из рук и передал папку с распиской Женьке.

Сын проворно достал документ и, не мешкая, порвал его на мелкие кусочки.

– Смотрите, чтобы без повторных фокусов, – бросил на выходе из квартиры Хлыст. – А то и свою долю квартиры по наследству придется передать раньше отпущенного срока.

Георгий спешил в школу, чтобы получить хоть какую-нибудь информацию об Анжеле. Он рассчитывал увидеть Малахитова и напрямую спросить у него про девушку. Однако Николая в школе не было. Зато сосед по парте Федор пояснил, что после третьего урока все старшеклассники уйдут с уроков и пойдут пикетировать здание городского суда, где сегодня решается вопрос о Даниле Стогове – том самом геймере, который зарубил свою мать и бабушку.

– А как же учителя? – засомневался новичок. – Разве они не будут против?

– Против?! – искренне удивился Федя. – Ну ты даешь!

Все, что происходило в дальнейшем, послужило для Георгия объяснением реакции одноклассника. На первый урок пришла директор школы и дала задание подготовить плакаты для пикета.

– Ребята, только, пожалуйста, не пишите экстремистских лозунгов, – неуверенным тоном произнесла директорша.

– Да не переживайте, Галина Алексеевна, – попытался успокоить ее Длинный. – Никакого экстрима, все будет культурно.

Директорша ушла, а раскатанные рулоны ватмана стали обрастать лозунгами, характер которых не предвещал Галине Алексеевне хорошей жизни. «Свободу Стогову!», «Это была самооборона!», «Стогов – жертва круговой поруки взрослых!», «Невиновен!». После третьего урока больше ста пятидесяти школьников уже стояли у входа в здание городского суда. Развернутые плакаты и транспаранты, словно приманка, притягивали все больше и больше молодых людей, желающих «потусить за общее дело». Георгий пошел к суду в надежде увидеть там Анжелу, которую наверняка привезет с собой Малахитов. В это время к зданию стали стекаться работники суда. Подошел адвокат Борисенков с ребятами из молодежной самообороны и стал отдавать какие-то распоряжения. Георгий узнал в Хлысте и Рогатом тех, с кем ему пришлось подраться, вступившись за старика. Он поделился с Федором, который от ужаса чуть не стал заикаться и инстинктивно отодвинулся от Георгия в сторону.

– Ты с ума сошел, себе таких врагов наживать, – прошептал он побледневшими губами. – Да на них убийств больше, чем у тебя пальцев на руках!

Устыдившись проявления трусости, Федор взял себя в руки и предложил однокласснику уйти с пикета.

– Пойдем ко мне домой, у меня мама сегодня пирогов напекла, – соблазнял он Георгия.

В этот момент к суду подъехала машина с заключенным, и судебные приставы выставили заграждение, чтобы завести подсудимого геймера в здание. Толпа стала напирать, выкрикивая требования освобождения…

Судья, рассматривающая это резонансное дело, из окна своего кабинета тревожно всматривалась в толпу. Впервые за пятнадцать лет судебной практики Ольга Рябцова была растеряна.

– Ольга Николаевна, ну что вы, право, – успокаивал ее адвокат Борисенков, – всего-то и надо освободить из-под стражи несовершеннолетнего.

– Несовершеннолетнего убийцу! – поправила его женщина.

– А если даже и так, – пожал плечами адвокат. – Он же невменяемый, это же очевидно.

– Как и все они? – кивнула на толпу с транспарантами судья.

– Меня и Николай Малахитов просил умолять вас о снисхождении к его однокласснику. – Борисенков достал пухлый конверт с деньгами и многозначительно постучал им по столу, привлекая взгляд судьи.

– Взятка? – усмехнулась женщина. – А если я не возьму?

– Тогда возьмет ваш начальник, председатель суда, – цинично среагировал адвокат.

…К началу судебного заседания показалась машина Малахитова. Выйдя из машины, он открыл другую дверцу, из которой, к огромной радости Георгия, показалась Анжела. Вместе с ней под приветственные крики толпы он прошел в здание суда. Георгий рванулся за ними, но дверь в здание закрылась, преградив вход не в меру активной молодежи. Сосед по парте продолжал тянуть Георгия в сторону от опасного места, боясь их встречи с боевиками омсовцев.

– Федор, ты иди, мне нужно еще с одним человеком переговорить. – Георгий решил отпустить от себя парня, чтобы не подставить его под неприятности.

– Ты первый, кого я пригласил домой, – неожиданно признался одноклассник. – Мне показалось, что мы можем быть друзьями или хотя бы товарищами.

– Спасибо, – обрадовался Георгий. – Я уже думал, что со мной никто не захочет общаться из-за Малахитова.

– Да уже надоело таиться, живу как партизан в немецком тылу, – обозленно обронил Федор. – Ты мне сразу приглянулся. Я, правда, сначала подумал, что ты сумасшедший, раз в конфликте с Ником, но когда узнал, кто твой отец, то все понял о тебе. Давай дружить?

Он протянул руку. Георгий ответил рукопожатием, с радостью принимая его предложение. Федор думал, что после этого они уйдут отсюда, но, к своему неудовольствию, узнал, что его новый друг хочет