почерпнуть ничего ценного. Из отеля они выходили только перекусить.

В воскресенье она начала проявлять нетерпение желая как можно скорее с этим покончить.

— Лучше подождать, — пытался урезонить ее Дэйв. — Хотя бы пару дней. Не так уж это и много.

День они провели в другом кинотеатре на Сорок второй улице, пообедали в «Синей ленте», на Сорок четвертой. Они выпили до обеда, запивали пивом, к кофе заказали бренди. Так что из ресторана вышли навеселе. Он хотел вернуться в отель, она предложила зайти в джаз-клуб. Он согласился… Они сели за круглую стойку, послушали пианиста. Внезапно она наклонила голову, обняла его за талию.

— Не оглядывайся.

— А что такое?

— На другой стороне стойки мужчина, которого я видела у Лублина. Имени не помню, но он там был. На нем красный галстук. Только не смотри на него в упор. Он к нам не приглядывается.

Дэйв понял, о ком она говорит, искоса посмотрел на мужчину. Тот не обращал на них ни малейшего внимания.

— Наверное, он меня не узнал, — прошептала она. — Я тогда выглядела иначе, а он, насколько я помню, крепко выпил. Он смотрит на нас?

— Нет.

— Нам лучше уйти. Я первая, — она соскользнула с высокого стула. Он оставил на стойке мелочь и последовал за ней. На улице она привалилась к стене, тяжело дыша. Он взял ее под руку и увлек к мостовой. Рядом остановилось такси. Они залезли в кабину и молча доехали до отеля.

— Это опасно, — молчание она нарушила уже в номере. — Чем дольше мы остаемся в городе…

— Я знаю, — он закурил. — Завтра.

— Не рано?

— Нет. Я собирался подождать до вторника иль среды, но ты права, не стоит нам здесь задерживаться. Мы обязательно на кого-нибудь наткнемся. Если он тебя не узнал, будем считать, что нам крупно повезло.

— Это точно.

— Хорошо еще, что ты заметила его.

Он оставался с ней до полуночи. Потом покинул отель. Один. Прошел с дюжину кварталов. На темной боковой улице нашел «шеви», изготовленный два года тому назад, с номерными знаками штата Нью- Джерси. К автомобилю они крепились винтами. Монеткой он отвернул винты, снял номерные пластины, спрятал под рубашку, вернулся в отель.

Они запаковали все вещи за исключением револьвера и коробки с патронами. Он зарядил револьвер пятью патронами, а остальные отнес на другую темную улицу. В коробке их оставалось пятнадцать. Патроны он разбросал в канализационные решетки, коробку разорвал и засунул в мусорный ящик.

И семь утра он вновь вышел из отеля и зашагал к гаражу. Заплатил служителю три с половиной доллара, выехал из гаража, припарковал «форд» в трех домах от отеля. Поднялся в номер за вещами. Спустился вниз вместе с Джилл. Револьвер лежал в ее сумочке. Чемоданы они уложили в багажник, Дэйв запер его на ключ. Сел за руль, она — рядом. По Вест-Сайд-драйв они доехали до Девяносто пятой улицы, затем попетляли по маленьким улочкам между Бродвеем и Вест-Сайд-авеню, пока не оказались рядом с каким-то складом. Он заехал за склад, поменял номерные знаки: «родные» убрал в багажник, на их место поставил снятые с «шеви». Потом поехал к мосту Триборо. Джилл выполняла роль штурмана, то и дело сверяясь с карманным атласом. Один раз они свернули не там, где следовало. Осознали ошибку, лишь проехав три квартала. Развернулись и более с пути не сбивались. Сначала они нашли квартал, где жил Краузе, потом его дом. Дэйв сбросил скорость, ища место для парковки. Они дважды объехали квартал, прежде чем заметили просвет у тротуара. Дэйву с трудом удалось втиснуть в него «форд».

Дэйв заглушил двигатель, вылез из автомобиля. Пока обходил его, Джилл перебралась на сиденье водителя. Он сел на ее место. Сумочка с револьвером лежала между ними. Подъезд дома Краузе был у него как на ладони: они стояли у тротуара на той же стороне улицы, на расстоянии в полквартала.

Краузе был дома. Темно-серый «понтиак» дожидался хозяина напротив дома, на противоположной стороне улицы. Оставалось только ждать, когда же он выйдет из подъезда.

Дэйв повернулся к жене.

— На этот раз мы все сделаем, как надо.

Она кивнула. Ее пальцы сжимали рулевое колесо, смотрела она прямо перед собой. Дэйв предложил ей сигарету, но она отказалась.

Он опустил стекло, оглянулся.

— Слушай, подай назад до упора и выверни руль, чтобы быстро выехать отсюда. А то еще зацепимся за кого-нибудь.

Она подала назад, пока не уперлась бампером в стоящую сзади машину, вывернула руль. Он курил, сбрасывая пепел через открытое окно.

Ждать труднее всего, думал он. Действовать — проще. Многое, если не все, выполняешь автоматически. Не надо все взвешивать, копаться в себе, волноваться, оправдываться перед самим собой. А ожидание требует внутренней дисциплины. Надо заставить себя свыкнуться с мыслью, что время это не потеряно зря, иначе на месте не усидишь.

Он вновь прошелся по деталям намеченного плана. Простенько и без затей. Никаких подводных камней не обнаружилось и на этот раз. Успеху ничего не мешало.

Они ждали.

Несколько человек вышли из дома Краузе. Двое или трое вошли. Один человек, из выходящих, очень напоминал Краузе, и Дэйв, лишь присмотревшись, понял, что перед ним другой мужчина. Ему уже начало казаться, что со стороны выглядят они подозрительно, но он тут же одернул себя. Они в полной безопасности. Никто не обращает на них внимания. Парочки часто сидят в машинах. Закон это разрешает. И все слишком спешат, чтобы тратить драгоценное время и замечать кто, где и с кем сидит.

Утро выдалось прохладным, и он начал поднимать стекло. Она спросила, зачем, он тут же стекло опустил, словно вспомнив, что привело их сюда. Потянулся к сумочке, открыл. Револьвер лежал на месте, ожидая своего часа.

В двадцать пять минут одиннадцатого Краузе вышел из дома.

Они оба увидели его одновременно. Краузе остановится, затянулся сигаретой, щелчком отбросил ее. Был он в длинном, темно-коричневом пальто. Блестели начищенные туфли. Он направился к мостовой, пересекая тротуар.

Джилл повернула ключ зажигания, «форд» тронулся с места. Дэйв достал револьвер и держал его у самой дверцы, пониже окна.

Перед домом Краузе у тротуара стояли два автомобиля. Краузе оказался между ними. Он хотел перейти улицу — «понтиак» ждал его на противоположной стороне, но увидел катящийся «форд» и решил его пропустить. «Форд» поравнялся с Краузе. Дэйв положил ствол револьвера на дверцу. Джилл затормозила, плавно, не рывком.

Краузе посмотрел на них. Револьвер, Дзйв, и гут же загрохотали выстрелы.

Первая пуля прошла мимо и разбила стекло во входной двери. Следующие четыре попали в цель. Одна — в живот и две в грудь, четвертая снесла полголовы. Краузе подняло в воздух и отбросило на тротуар. Он не попытался уклониться, не произнес ни звука.

Нога Джилл переместилась с педали тормоза на педаль газа. «Форд» рванулся вперед и промчался два квартала. На втором перекрестке перед ними зажегся красный сигнал светофора. Джилл притормозила, а потом резко повернула руль влево. Вновь промчалась два квартала, опять повернула, теперь направо, а дальше сбросила скорость до нормальной. Револьвер уже лежал в сумочке. В кабине сильно пахло порохом. Дэйв чуть опустил стекло, чтобы запах выветрился.

Проехав с милю, она свернула на тихую улочку, остановила машину. Он вышел, поменял номерные пластины: снял украденные, поставил «родные». На это у него ушло не больше пяти минут. Сел в машину, и они покатили к мосту Триборо. Он протер номерные пластины, чтобы на них не осталось его отпечатков пальцев. Когда они проезжали мимо пустыря, Дэйв выбросил пластины.

Они миновали мост. Пересекли Манхэттен по Сто двадцать пятой улице, остановилась у поворота на Генри-Гудзон-паркуэй. Там он сел за руль, по Генри-Гудзон-паркуэй поехал на север, выехал на Соу-Милл-