но покоя в душе не было. Он знал, что его жена с детьми уже должна была приехать, и он искренне сожалел, что не смог их заблаговременно предупредить о своей командировке.

В Архангельске, подполковника Тюнина уже не интересовали запланированные торжества. Как кавказский мужчина он заботился о том, как организовать встречу гостей на своем корабле. В магазинах Архангельска, как и в магазинах Мурманска, спиртное и мясопродукты продавалось только по талонам, которых, естественно, ни у кого не было. Поэтому ничего не оставалось, как накрыть стол подручными средствами. У корабельного начпрода выпросить что-то из деликатесов не получилось, так как столы ветеранам и без того подорвали корабельные запасы. Пришлось слить спирт с вертолета и часть его обменять у местного кока на консервированную таранку, сало и квашенную капусту.

С наступлением вечера, Тюнин взял для надежности майора Епикова и направился на британский фрегат за английским летчиком. На этот раз, без сопровождения британской стороны, их на борт не пустили, поэтому, они, как смогли, попросили вахтенного вызвать к ним командира вертолета. Древет долго отказывался от приглашения, но в конечном итоге согласился. Вместе с еще одним членом экипажа он появился в каюте Тюнина. Хозяин, рассадил гостей, сам снял тужурку и, закатив рукава, стал нарезать сало. Англичане молча смотрели на его приготовления. Наконец, когда все было готово, Юрий вытащил из портфеля флягу и стал разливать спирт по кружкам.

— Что это? — почувствовав характерный запах, спросил Древет.

— Шило, — кратко ответил Тюнин и тут же пояснил: — Традиционный напиток русских летчиков.

Англичанин осторожно поднес кружку к носу и передернулся.

Закончив все приготовления, Тюнин встал с места и официальным тоном произнес:

— Я рад приветствовать вас на борту нашего корабля, — заметив, что фраза прозвучала, как в салоне пассажирского авиалайнера, он продолжил: — За содружество советской и британской авиации.

Все почти одновременно встали и по примеру хозяина залпом выпили.

Англичанам повторить тоже самое не совсем удалось, у них резко перехватило дыхание и в спешном порядке пришлось отпаивать их водой.

Когда, они немного пришли в себя, Тюнин предложил:

— Угощайтесь, друзья. Все свежее.

— А что здесь можно кушать, — спросил Древет.

— Как что? — удивился Тюнин, — Отличное сало, капусточка, таранка. Он стал подвигать тарелки ближе к гостям.

— Спасибо, — тактично ответил летчик, — Но нам нужно еще привыкнуть к вашей кухне.

— А что к ней привыкать? — возразил Тюнин, беря вилкой капусту, — У вас что, в Англии такое не едят?

— Мы не едим свиной жир в чистом виде, — стал пояснять англичанин, — А вот эта рыба, считается у нас мертвой.

— Тогда быстрей привыкай, — наполняя опять кружки, сказал Тюнин, — А то закуска имеет тенденцию быстро заканчиваться.

Дальше, это уже было не застолье, а своеобразный тренинг, а проще сказать издевательство над представителем европейского аристократического рода. В конечном счете, английский экипаж пришлось провожать до трапа британского фрегата.

На следующий день, с госпитального судна «Свирь» были запланированы полеты корабельных вертолетов. Сначала показательный полет осуществил британский экипаж, в составе которого по неизвестным причинам отсутствовал Древет. Они осуществили показательный подъем на борт людей, условно терпящих бедствие в море, и вернулись на базу. В свою очередь, подполковник Тюнин предложил своим английским коллегам осуществить так называемый полет дружбы в составе советско-британского экипажа. В этом случае, командир советского экипажа любезно пригласил своего британского коллегу. Шансов остаться на палубе у того не оставалось.

Роб Древет подошел к вертолету со стороны командирского кресла и стал забираться в кабину. Он был необычно бледен и рассеян. К нему подошел Тюнин и тихо, чтоб не слышал никто другой, сказал:

— Роб, тут мое место, штурман сидит справа.

Англичанин, не вылезая из кабины, перелез на соседнее кресло и пристегнулся.

Через несколько минут, вертолет медленно поднялся вертикально вверх, а затем, наклонившись кабиной вниз, с левым креном стремительно понесся над морем. В воздухе, пользуясь отсутствием командования, Юрий устроил настоящее шоу. Он поднимал вертолет вертикально в небо и также вертикально бросал его вниз, выводя в горизонтальный полет возле самой воды. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за непревзойденным мастерством советского летчика. Когда вертолет прижался к заветному кругу посадочной площадки, верхнюю палубу взорвал шквал аплодисментов. Как только остановились лопасти, Древет выскочил из кабины и неуверенным шагом удалился в сторону гальюна. Тюнин открыв свою дверь, и обратился к Епикову, который руководил посадкой с палубы:

— Саня, пару дней назад я обещал тебе, что дам возможность поработать руками? Так вот, бери ведро с тряпкой и драй кабину.

— А почему я, что матросов нет на судне? — возразил Епиков.

— Он тебе блеванул прямо в локатор, смотри сам, тебе на этом месте головой работать. Матросы, сам знаешь, как убирают.

Штурман, чертыхаясь, поплелся искать ведро с тряпкой.

Тюнин вышел из кабины, помахал рукой зрителям, и подошел к Чернову.

— Знаешь, Игорь, — расстроено произнес он, — Ты был прав. Не хрена, он не летчик, а точнее не штурман. Когда в кабину залез, то даже не понял, где штурманское место. Представляешь, за штурвал полез. И в воздухе держал себя, как истеричная баба. Хватался руками за все, что можно. Я себе ладони отбил, когда бил его по рукам. А после кабрирования, когда я вертолет выровнял, его сразу стошнило. Мы тоже не безгрешные, бывает, что и после пьянки в воздух поднимаемся, но при этом харчами никогда не хвалимся.

Он сделал паузу и голосом, полным разочарования, добавил:

— Все-таки горько ошибаться в людях. Чувствуешь себя невестой, на которой отказались жениться в день свадьбы.

Он нахмурился, отошел от вертолета и закурил, устремив взгляд в даль.

На родной аэродром вертолет со сборным экипажем прибыл только под вечер следующего дня. Игорь вернулся домой и по привычке открыл дверь своим ключом. Дети дружно смеялись в детской, а Люда колдовала на кухне, откуда доносился волшебный запах домашнего рагу.

«Как приятно возвращаться домой, когда тебя там ждут» — подумал Чернов, снимая в коридоре обувь. Он хотел войти незаметно, чтобы сделать сюрприз для своих девчонок, но дверь шкафа предательски скрипнула. И первой на звук выскочила старшая дочь Оля. Она выбежала в коридор и, широко раскинув руки, с криком «Папа приехал», бросилась к нему.

В этот вечер они долго все вместе сидели за столом, а потом, уложив детей спать, Игорь с Людой почти до утра не могли сомкнуть глаз.

Утром Чернов в хорошем настроении направился на службу. За столь не продолжительный период его отсутствия, в отделе опять произошли очередные изменения. На должность заместителя начальника приехал из Южной группы войск майор Нещерет Юрий Иванович. Он был на четыре года старше Игоря,