— Тогда понятно, что ж будем работать в тандеме, — он еще раз пожал он руку Чернову и все вместе направились к английскому вертолету.

Когда лопасти несущего винта остановились, из кабины высыпались люди с кинокамерами, микрофонами, магнитофонами и быстрым шагом направились к месту проведения праздничных мероприятий. Последним вышел из вертолета офицер в сером комбинезоне, надетым поверх повседневной формы. Он был высокого роста, спортивного телосложения и неопределенного возраста. От него исходил аромат дорого парфюма. Летчик с надменной улыбкой подошел к офицерам и представился по-русски:

— Роб Дрэвет — командир.

При его акценте слово «командир» прозвучало, как «Командер», поэтому никто не понял, что это — воинское звание или должность, но заострять на этом внимание постеснялись.

— Вы — первый пилот? — задал вопрос Тюнин, пытаясь показать свою осведомленность в штатных должностях британских ВВС.

— Нет, согласно Вашей терминологии, я штурман. На наших вертолетах командиром является тот, кто осуществляет поиск подводных лодок, а у пилота своих забот хватает. — почти без акцента произнес офицер.

Члены советского экипажа молча переглянулись, и только штурман экипажа майор Епиков попытался на это среагировать, сказав Тюнину:

— Видишь, командир, как принято в цивилизованных армиях. У них в экипажах командир тот, кто головой работает, а у нас тот, кто руками.

— Ничего, — буркнул Тюнин, — Вернемся в каюту, я тебя сделаю «командиром», ты у меня до конца командировки руками работать будешь.

От имени командования корабля, английский экипаж поприветствовал замполит госпиталя и пригласил командира на экскурсию по судну.

— Если Вы не против, — ответил офицер, — Я осмотрю судно вместе со своими коллегами.

— Та же кухня, что и у нас, — шепнул Чернову Тороп, — тоже нельзя наедине контактировать с иностранцами.

Игорь невольно улыбнулся. Чтобы заполнить паузу, образовавшуюся ожиданием, Тюнин спросил у британского коллеги, показывая на вертолет:

— Это «Линкс фри би си ай»?

Называя модификацию, он изо всех сил попытался произнести ее на английский манер.

— Дрэвет удивленно посмотрел на Тюнина и произнес:

— А вы не плохо знаете нашу технику!

— Еще бы! Тоже, не лаптем щи хлебаем! — засмеялся тот.

— Извините, — растерянно переспросил иностранец, — Что делаете?

Юрий понял, что произнес не переводимую для англичанина фразу, поэтому сразу попытался исправить положение:

— Я имел ввиду. Что тоже изучаем вооружение вероятного…

Здесь уже наступила очередь реагировать Чернову. Он незаметно, но ощутимо стукнул Тюнина ниже спины, потому, как следующим его словом должно было быть — «противника». На удивление тот сразу понял, что чуть не допустил оплошность и, как из пушки выпалил из себя:

— Вероятного союзника на северо-атлантическом театре военных действий.

Особисты и замполит тревожно переглянулись между собой и уставились на Тюнина. Тот покраснел, как рак, и, поняв, что от волнения говорит не то, что нужно, вновь произнес:

— Товарищи, — обратился он к корабельным офицерам, — Я совсем забыл, что мы свой вертолет не поставили на колодки. Поэтому покажите нашему коллеге свое хозяйство, а мы через пару минут к вам присоединимся.

Как только летчики остались одни, Чернов, огляделся по сторонам, взял Тюнина под локоть и отвел в сторону.

— Юра, ты хоть думаешь, что ты несешь, где и кому?

— А что тут такого? — невозмутимо ответил летчик. — Подумаешь, оговорился.

— Еще не известно, чем эти оговорки закончатся, — назидательно произнес Игорь.

— Да, что тут такого, подумаешь, — огрызнулся Тюнин, — Они такие же летчики, как мы. Поэтому и воспримут все нормально.

— Такие, да не совсем, — стал разъяснять Чернов, — Я вот тоже, вроде как летчик, да не совсем. И этот Роб, по-моему, тоже такой же летчик, как я, только еще круче. Ты заметил, какой у него русский? Думаешь, он его в школе на факультативе изучал? Да и экипаж, как-то от него обособленно держится. Я не исключаю, что все наши разговоры будут писаться, а потом неизвестно в каком журнале появятся. Поэтому, Юра, давай договоримся. Общаться с ними будем по самой крайней необходимости. Пусть их развлекает корабельный замполит, а мы будем их слушать и фиксировать, что их интересует.

— Как скажете, товарищ начальник, — улыбнулся Тюнин, — но давай хотя бы сфотографируемся на фоне его вертолета. Это у них «последний писк» корабельной техники, нам начальник разведки на занятиях рассказывал.

Он спустился в каюту за фотоаппаратом и через несколько минут поднялся на палубу. Когда офицеры подошли к вертолету, английского экипаж еще не вернулся. Поэтому Тюнин сделал не только снимки на память, но и фотографии Чернову для отчета перед своим руководством. Через час, английский экипаж на вертолете вернулся на фрегат «Лондон». Весь остаток дня и всю ночь, на судне не умолкала музыка. Гости периодически уходили в свои каюты отдыхать, но для самых стойких, праздник продолжался. Только на следующий день все участники конвоя «Дервиш-91» зашли в Мурманск. Так получилось, что «Свирь» и «Лондон» оказались на причале рядом. Погода была осенняя, моросил дождь, но, тем не менее, на причале играл оркестр. Ветеранов пригласили на открытие монумента памяти, потом для них был запланирован концерт и праздничный ужин.

Чернов вместе с остальными членами экипажа стояли на палубе и наблюдали, как гости спускаются на берег.

— Юра, в котором часу прилетают твои? — спросил Чернов, имея ввиду его семью.

— В 21.20, — ответил тот.

— А мои в 20.30. К этому времени мы успеем вернуться? — спросил Игорь.

— Вряд ли, нам еще сутки тащиться до Архангельска и там еще день гуляний, — обреченно сказал Тюнин, — И встретить их никто не сможет. В связи с событиями в Москве выезд за пределы гарнизона запрещен Командующим.

— Ну, это вам запрещен, а у нас свой командующий есть — заявил Игорь, — Пошли к особисту, я от него позвоню Горобченко и попрошу машину в аэропорт.

В течение пяти минут проблема со встречей семей была решена. Тюнин облегченно вздохнул и. обращаясь к сослуживцам, сказал:

— Ну что мужики, завтра мы не летаем. Как вы насчет того, чтобы и нам отметить юбилей конвоя?

Он вопросительно посмотрел на каждого и увидел в их лицах полное одобрение.

— Тогда пять минут на сборы, на улице дождь, поэтому гладиться не надо, все равно намокнем.

Через десять минут два экипажа уже стояли на причале, не решаясь, в каком направлении выдвинуться.

Вдруг Чернов увидел, как по трапу фрегата «Лондон» спускается на берег их знакомый — Роб Древет. Он шел один и явно собирался куда-то пойти, потому что предусмотрительно накинул на себя водонепроницаемый плащ.

— А вот и наш британский «друг» — сказал Игорь Тюнину.

— Отлично, давай и его возьмем с собой — радостно воскликнул летчик и, не дожидаясь, согласия направился навстречу англичанину.

Чернов попытался что-то возразить, но понял бесперспективность своих аргументов. В коем веке у летчиков появилась возможность пообщаться со своими коллегами из других стран и мешать им в этом, было глупо.

— Роб! — на ходу крикнул Тюнин, — Иди к нам.