type='note'>[195]. Правда, на Крещение (6 января 1429 г.) им удалось «изгоном» (неожиданным набегом) взять Кострому. Захватили они также Плесо и Лух[196]. Затем ордынцы отошли Волгой на Низ. Первый известный летописям набег ордынцев на Галич говорил о том, что край этот начал к концу 20-х годов XV в. превращаться в процветающий — ордынцам было там что грабить, иначе вряд ли бы они избрали его объектом своего нападения.
В догонку за ордынцами Василий II отправил князей Андрея и Константина Дмитриевичей «с своими дворы» и временщика тех лет боярина И.Д. Всеволожского. Они дошли до Нижнего Новгорода, но так и «не угониша» татар, а потому вернулись. Однако князь Федор Давидович Стародубский Пестрый и Федор Константинович Добрынский, «утаився у князей», «своими полкы» погнались за татарами, побили их и отполонили полон, но царевича и князя Алибабу так и не догнали[197]. Летописец добавляет: «Тем воеводам при животе честь, а по смерти вечная память»[198]. Столкновение Всеволожского и Добрынского стало как бы предвестником того конфликта, который произойдет через несколько лет между ними в связи со свадьбой Василия II.
Осенью 1430 г. Витовт созвал своих союзников в Вильно, предполагая устроить торжественную коронацию. Среди прибывших к середине сентября были Василий II и митрополит Фотий, а также великие князья тверской и рязанский. С дарами явились ко двору Витовта и новгородцы[199]. Однако коронация не состоялась, так как польский король не пропустил корону через свои владения. Приехавших на торжество пришлось распустить. Исключение сделали для Фотия, который оставался при дворе великого князя литовского еще 11 дней. 27 октября великий князь литовский Витовт умер. Василий II тогда не успел еще вернуться в Москву и находился в Вязьме[200]. Началась затяжная борьба за престол между соперничавшими князьями Свидригайлом Ольгердовичем и Сигизмундом Кейстутовичем.
В октябре 1430 г. союзный Свидригайле ордынский князь Айдар (зять Улу-Мухаммсда) воевал Литовскую землю. До Киева он не дошел всего 80 верст. Не удалось ему взять и Мценск, где воеводой был Григорий Протасьев. Айдар принес присягу («роту»), очевидно обещав Протасьеву свободу. Тот вышел из города, но был схвачен и отведен в Орду. Улу-Мухаммед, «почтив» Григория, отпустил его, а на Айдара «поругася»[201].
В 1428/29 и 1429/30 гг. «в Поле» стояла страшная засуха. Распространилась эпидемия[202]. О поездке в Орду Василию II и князю Юрию тогда не приходилось и думать.
Зимой 1430 г. князь Юрий «разверже мир» с Василием II[203]. Причины этого неизвестны. Возможно, князь Юрий счел, что настала пора решить спор без участия Орды. Очевидно, именно тогда Василий II выслал против князя Юрия большую рать князя Константина Дмитриевича («со всею силою»). Повторилось то, что было в 1425 г. Князь Юрий бежал из Галича в Нижний Новгород, где «седе… со всеми людьми своими». Затем он занял оборону на реке Суре. К реке подошел князь Константин, но перейти ее он так и не сумел, а потому вернулся в Москву. Как только Константин Дмитриевич ушел, князь Юрий отправился в Нижний, а оттуда перебрался в Галич[204].
Весной 1431 г. Василий II послал князя Федора Давыдовича Пестрого, уже отличившегося в войне с ордынцами, «на Болгары Волжьскии». Тот «всю землю их плени»[205]. Мор и засуха, а также распри с Ордой обескровили землю волжских болгар. Русские войска нанесли по ней дополнительный удар.
2 июля 1431 г. умер фактический глава московского правительства митрополит Фотий[206] Смерть Витовта, а затем кончина Фотия развязали руки князю Юрию Дмитриевичу в его борьбе за великокняжеский престол. Новгород и Тверь, занятые своими довольно запутанными отношениями с Великим княжеством Литовским, не проявляли никакого желания вмешиваться в борьбу Василия II и Юрия Дмитриевича. Осенью 1431 г. новгородцы после напряженных отношений с Ливонией в 1430/31 г. продлили с ней перемирие на четыре года[207].
Готовясь к решительной борьбе с Сигизмундом, Свидригайло развернул напряженную дипломатическую деятельность, направленную на создание анти-Сигизмундовой коалиции. С Тверью у него установились дружественные отношения еще раньше: в 1430 г. он женился на дочери тверского князя Ивана Ивановича[208]. 25 января 1431 г. Свидригайло заключил мирное докончание с Великим Новгородом[209]. Оно повторяло «старину», которой регулировались новгородско-литовские отношения, и было прелюдией к дальнейшему сближению соседей. В обстановке противоборства в Северо-Восточной Руси двух сил новгородцы предпочли опереться на третью. Основное в докончании 1431 г. сводилось к установлению «чистого пути» (свободы торговли) между новгородцами и жителями Великого княжества Литовского. При решении конфликтов, связанных с возникновением судебных дел, судопроизводство велось по законам той страны, в которой совершено преступление. Границы между Новгородом и Литвой объявлялись незыблемыми.
Вел переговоры Свидригайло с Ливонским орденом и с Улу-Мухаммедом[210]. 19 июня 1431 г. он заключил союзный договор с Прусским орденом[211]. В 1431/32 г. подписано было докончание с Псковом [212]. В июле 1431 г. началась война между Свидригайлом и Польшей [213]. Польские магнаты не могли примириться с самостоятельной политикой, которую твердо проводил литовский великий князь. Нарастало и в самом великом княжестве недовольство усилением влияния русских князей при дворе Свидригайла. Лидером недовольных стал князь Сигизмунд. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1432 г. он совместно с князем Александром (Олельком) Владимировичем выступил в Ошмянах против Свидригайла. Свидригайле пришлось бежать в Полоцк. Сигизмунд взял решительный курс на сближение с католической Польшей. 15 октября 1432 г. Литва возобновила в Гродно унию с Польшей[214]. Свидригайло двинулся на Ошмяны. В его войсках была и «тверская сила»[215]. Однако 9 декабря он потерпел поражение от Сигизмунда[216].
Осенью 1431 г. наступило время для нового раунда борьбы за великое княжение на Руси. Судьба его должна была решиться в Орде при дворе Улу-Мухаммеда. В Успеньев день (15 августа) в Орду выехал Василий II[217]. Вслед за ним в Воздвиженьев день (14 сентября) туда поспешил и князь Юрий,[218] возвратив Василию II договор от 11 марта 1428 г. со «складною вместе»[219]. Князья отправились в Орду «со многими дары»[220].
Ситуация поначалу для князя Юрия сложилась крайне тяжелая. Обоих претендентов на великое княжение к себе в «улус» взял видный ордынский правитель — даруга московский Минбулат. Он оказывал «великую честь» Василию II, с которым, очевидно, и раньше имел сношения по долгу службы, а князю Юрию были «безчестье и истома велика». Однако и у Юрия Дмитриевича вскоре нашелся высокий покровитель. Им был Тегиня, ордынский вельможа из знатного рода Ширинов[221]. Он «силою» забрал князя Юрия от Минбулата и вместе с ним отправился в Крым, где они провели всю зиму.
За время отсутствия князя Юрия боярин И.Д. Всеволожский, представлявший интересы уже подросшего великого князя, провел большую «работу» среди ордынской знати, используя распри, существовавшие между ордынскими вельможами. Князей Айдара, Минбулата и других он пугал тем, что в случае передачи ярлыка на великое княжение Юрию Дмитриевичу резко возрастет влияние Тегини при ордынском дворе, что грозило ордынским князьям серьезными осложнениями («а вас что будет»?!). К тому же Юрий — «побратим» Свидригайла,[222] а у Айдара с литовско- русскими княжатами были особые счеты.
Рассуждения И.Д. Всеволожского подействовали, и ордынские князья склонили Улу-Мухаммеда к решению спора о великом княжении в пользу Василия II.
Весной 1432 г. Тегиня и князь Юрий вернулись из Крыма. Братанич Тегини постельник Уссин рассказал ему о положении при ханском дворе и о том, что Улу-Мухаммед якобы сказал: «…аще что речет Тсгиня за князя Юрья о великом княжении, то убити его повелеваю». В такой обстановке началось разбирательство спора. Дискуссия была жаркой («многа пря бысть межи их»). Василий II искал великого
