Его флагманский корабль шел прямо на меня. Я тоже не свернул с курса. Когда мы поравнялись и сошлись борт к борту, то смогли рассмотреть друг друга. Каин, разумеется, мог бы вызвать меня на разговор по Козырю, но он этого не сделал. Сейчас его позиция была сильнее, так что, следуя фамильному этикету, он имел право выбирать, как ему в данном случае поступить. Видимо, он хотел, чтобы его слова слышали все, а потому закричал в рупор:

— Корвин! Сдавайся! У нас значительно более мощный флот, тебе не прорваться!

Я продолжал рассматривать его через разделявшую нас полосу воды. Потом поднял свой рупор:

— А как же наш договор?

— Аннулирован! — ответил Каин. — У тебя осталось слишком мало кораблей, чтобы штурмовать Амбер. Так что давай обойдемся без кровопролития. Сдавайся!

Я посмотрел на небо. Солнце подходило к зениту.

— Прошу тебя, брат мой Каин, выслушай меня, — сказал я. — Молю тебя лишь об одном: благоволи пока не начинать боевых действий, чтобы я мог искать совета моих капитанов до того, как солнце покинет свою небесную обитель!

— Изволь, — ответил он. — Несомненно, они уже оценили свое положение и не станут колебаться.

Я приказал сделать поворот оверштаг, и мы пошли назад, к основе нашего флота.

Если мы попытаемся бежать, Каин устроит за нами погоню через все Тени и будет уничтожать наши корабли один за другим. Порох на истинной Земле не воспламеняется, но если мы отплывем от Амбера достаточно далеко, пойдут в ход и пушки. А если я погибну или исчезну, то весь флот застрянет, ибо без меня не сможет плыть через Тень. Тогда наши корабли будут подобны уткам под прицелом охотников. Так что в любом случае экипажи либо перебьют, либо возьмут в плен.

Рэндом был прав.

Я извлек карту с изображением Блейза и сосредоточил свое внимание.

— Ну? — отозвался он. Он был очень возбужден. Я почти слышал звуки битвы, кипевшей вокруг него.

— Мы попали в засаду — сообщил я. — До цели дошло всего семьдесят три корабля, и теперь Каин требует, чтобы мы сдавались.

— Черт бы его побрал! — воскликнул Блейз. — Я ведь еще не успел достаточно далеко продвинуться! У нас тут бой в самом разгаре — такая рубка! Сражаемся с огромными силами кавалерии, которая рубит нас в салат. Так что прости, я тебе ничего не могу посоветовать. Своих проблем по горло. Поступай, как знаешь. Они атакуют! — И Блейз прервал контакт.

Я извлек карту Джерарда и вызвал его.

Во время нашего разговора я разглядывал берег, смутно видневшийся за его спиной. Мне показалось, что я узнаю эти места. Если я угадал правильно, он находился где-то на юге.

Мне до сих пор неприятно вспоминать тот наш разговор. Я спросил Джерарда, не поможет ли он мне в битве против Каина.

— Я дал согласие лишь пропустить тебя в эти воды, — ответил он, — и потому отошел к югу. Я бы не успел к тебе на помощь, даже если бы захотел. А вступать с тобой в сговор, чтобы погубить нашего брата, я вообще не намеревался.

И прежде чем я успел что-то объяснить, он исчез. Да, конечно, Джерард был прав. Он согласился не мешать мне, но вовсе не обещал меня поддерживать.

Итак, какой у меня теперь выбор?

Я закурил сигарету и стал мерить шагами палубу. Утренний туман полностью рассеялся, горячие лучи солнца касались моих плеч. Скоро полдень. Часа через два…

Я снова достал волшебную колоду и начал перебирать карты. Конечно, можно попробовать вызвать Каина или Эрика на поединок воли. Эту власть карты тоже давали, и вероятно, были и другие возможности, о которых я не имел представления. Так они были созданы, по воле великого короля Оберона, рукою искусством безумного художника Дворкина Баримена, горбуна с огромными глазами колдуна, жреца или психиатра — слухи тут расходились. Он был родом из какого-то дальнего мира Теней, и отец однажды вытащил его оттуда, избавив от страшной кары, которую Дворкин сам на себя навлек. Подробностей не знал никто, однако с тех пор горбун был несколько не в своем уме. Но все же оставался великим художником, обладавшим к тому же некоторыми весьма загадочными способностями. Он исчез много веков назад, вскоре после того, как создал наши фамильные карты и начертал Образ Амбера. Мы часто его вспоминали, но никто и понятия не имел, где он теперь находится. Может быть, отец сам его прикончил, чтобы тайны остались тайнами?

Итак, Каин намерен атаковать меня, а я не в силах оказать ему достойное сопротивление, хотя, наверное, смогу какое-то время продержаться. Совершенно очевидно, что его капитаны уже получили приказ готовиться к бою.

Эрик тоже, вероятно, готов к любому повороту событий. И коли уж я попал в такое положение, то вполне могу рискнуть и все-таки попробовать прорваться. Терять мне нечего, кроме собственной жизни.

Я был готов погибнуть в бою, но зачем эта смерть моим воинам?.. Вероятно, моя кровь все-таки окончательно испорчена, хоть я и сохранил еще власть над Образом. У настоящего принца Амбера таких сомнений быть не должно. Видимо, долгие столетия в Тени Земля слишком сильно изменили меня, сделав более мягким и не похожим на собственных братьев.

Я принял решение: сдаю Каину флот, пытаюсь в одиночку пробраться в Амбер и вызываю Эрика на решающий поединок. Он будет глупцом, если примет вызов, но какого черта! Что мне еще оставалось?

Я уже повернулся было к своим офицерам, чтобы отдать соответствующие распоряжения, когда меня вдруг окутала сила, и я замер, не в силах вымолвить ни слова.

— Кто? — удалось мне произнести сквозь стиснутые зубы.

Ответа не последовало. Лишь в мозгу моем бесконечно что-то свербило, мысли путались, и мне приходилось напрягать все силы, чтобы справиться с этим наваждением.

Наконец тот, кто меня вызывал, понял, что без длительной борьбы ничего не выйдет. И тогда я услышал голос Эрика:

— Как изволит поживать брат мой?

— Худо, — сказал или подумал я.

Он рассмеялся, но тоже через силу: противостояние наших волевых импульсов было нешуточным, голос его дрожал от напряжения.

— Достойно сожаления. Если бы ты сделал милость, возвратился и споспешествовал бы мне в моей борьбе, я бы щедро наградил тебя. Теперь, разумеется, слишком поздно. Теперь мне в радость будет лишь одно: поразить вас обоих, тебя и Блейза.

Я ответил не сразу. Все мои душевные силы были направлены на то, чтобы подавить соперника, и он все же немного отступил под моим напором.

Если бы кто-то из нас отвлекся хоть на мгновение, немедленно осуществился бы физический контакт или же более сильный возобладал в нашем мысленном противостоянии, а более слабый подпал бы под его власть.

Теперь Эрик был ясно виден мне, он находился в своих дворцовых покоях. Мы смотрели друг на друга, и каждый пристально впивался взглядом в лицо противника. Наша скрытая от посторонних глаз борьба продолжалась. Итак, он напал на меня первым. В левой руке Эрик держал мою карту, брови его были нахмурены. Я тщетно пробовал найти хоть какое-нибудь слабое место в его позиции. Люди из моей команды напрасно обращались ко мне: я их не слышал и продолжал стоять, опираясь на поручни и глядя в пространство.

Сколько же времени прошло? Может быть, час или два. Но я совсем не был в этом уверен: ощущение времени я утратил.

— Я чувствую, как в смертельном страхе бьются твои мысли, — мрачно проговорил наконец Эрик. — Да, я действовал в союзе с Каином. И он сообщил мне о ваших переговорах. А сейчас я буду держать тебя вот так, пока корабли твои не будут уничтожены все до единого и не попадут в Ребму, чтобы гнить там, на дне. А войско твое станет добычей морских тварей.