— Да.

— Это делалось с нашего согласия и при нашем содействии.

— В том числе и убийство Мартина? — спросил Рэндом.

— Нет, — покачала головой Дара. — Мы не знали, кого он собирается использовать в качестве… агента.

— Вы бы остановились, если бы знали?

— Ты задаешь гипотетический вопрос, — сказала она. — Ответь сам. Я рада, что Мартин все еще жив. Добавить мне нечего.

— Ладно, — кивнул Рэндом. — А что насчет Бранда?

— С нашими предводителями он связался с помощью подхваченного у Дворкина приемчика. У него были амбиции, но не хватало познаний и силы. Вот он и предложил сделку.

— Какого рода познаний?

— Во-первых, он не знал, как разрушить Образ…

— В таком случае это вы ответственны за то, что он сделал, — обвинил Рэндом.

— Считай как хочешь.

— Именно так я и считаю.

Она пожала плечами и посмотрела на меня:

— Так вы будете слушать?

— Валяй. — Я взглянул на Рэндома, тот кивнул.

— Бранду дали то, чего он хотел, — продолжала Дара, — но доверять ему никто не собирался. Опасались, что, получив силу ваять мир по собственному желанию, он не ограничится правлением в переделанном Амбере, а захочет распространить свою власть и на Хаос. Ослабленный Амбер, чтобы в новом равновесии нам досталось больше теней и сила Хаоса возросла — вот что было бы желательно. Давным-давно стало ясно, что невозможно ни слить наши королевства воедино, ни уничтожить одно из них, не нарушив все процессы, берущие начало в их взаимодействии. Результатом будет либо мертвая недвижность, либо полный хаос. Однако, несмотря на все подозрения, наши предводители договорились с Брандом. Такой случай подворачивается раз в столетия, его надо было ловить. Мы решили, что Бранда можно использовать, а потом, в подходящий момент — заменить.

— Значит, вы тоже замыслили двойную игру, — сказал Рэндом.

— Сдержи он свое слово — не было бы никакой двойной игры. Только мы знали, что он его не сдержит. Вот и приготовили на этот случай ответный ход.

— Какой?

— Достигнув цели, Бранд будет уничтожен. Его сменит член королевской семьи Амбера, который также принадлежит к одной из первых семей Двора, взращенный у нас и подготовленный к этой роли. Строго говоря, Мерлин связан с Амбером и по отцовской, и по материнской линии — через моего предка Бенедикта и прямо через тебя, он — потомок двух лучших претендентов на ваш престол.

— Так ты принадлежишь к королевской семье Хаоса?

Дара улыбнулась.

Я встал, отошел к камину и начал рассматривать остывший пепел.

— Весьма, весьма польщен, что именно мне была отведена роль быка-производителя. — Я картинно поклонился. — Но даже если принять — условно! — твои слова на веру, остается интересный вопрос: зачем ты все это рассказываешь?

— Затем, — ответила она, — что я боюсь, не зашли бы наши повелители в своих проектах так же далеко, как Бранд — в своих. Или дальше. Это я все о том же равновесии. Очень немногие понимают, насколько оно хрупко. Я ходила по Теням рядом с Амбером и бывала в самом Амбере; я хорошо знакома с окрестностями Хаоса. Я повидала очень многое, встречалась со многими людьми. Потом, познакомившись с Мартином, я почувствовала, что результат изменений, благоприятность которых мне подробно описывали, далеко не сведется к перекройке Амбера по вкусу наших старейшин. Задуманные «улучшения» обескровят Амбер, с биполярным миром будет покончено, Хаос восторжествует. К нему присоединится большая часть Теней. Амбер станет островом. Некоторые из наших старейшин до сих пор бесятся оттого, что Дворкин создал Амбер, и действительно хотят вернуть былые дни. Первозданный Хаос, из которого затем появилось все остальное. Мне же теперешняя ситуация нравится больше, и я хочу ее сохранить. Я хочу, чтобы в этой схватке ни одна из сторон не победила полностью.

Я повернулся и успел увидеть, как Бенедикт качает головой.

— Значит, ты ни на чьей стороне, — заключил он.

— Вернее сказать, на обеих одновременно.

— Ну а ты, Мартин, — спросил я, — ты с ней заодно?

Он кивнул.

Рэндом засмеялся:

— Вот так вот вдвоем? И против Амбера, и против Двора Хаоса? Чего же вы надеетесь добиться? Каким образом намерены вы реализовать свои представления о равновесии?

— Мы не одни, — возразила Дара, — и план — не наш.

Ее пальцы скользнули в карман и извлекли на свет что-то блестящее, оказавшееся по рассмотрении кольцом нашего отца.

— Где ты взяла эту штуку? — заинтересовался Рэндом.

— Угадай с трех раз.

Бенедикт шагнул вперед и протянул руку; Дара беспрекословно рассталась с кольцом.

— Да, то самое, — сказал он, скрупулезно обследовав семейную реликвию. — На внутренней стороне есть мелкие пометки, которые я видел раньше. Почему оно у тебя?

— Во-первых, чтобы убедить вас, что я действительно исполняю его приказания.

— А как ты с ним познакомилась? — спросил я.

— Я встретила его некоторое время назад, когда у него были… ну, скажем, затруднения. И даже помогла ему от этих затруднений избавиться. Это было после встречи с Мартином; я уже успела проникнуться некоторой симпатией к Амберу. Кроме того, ваш отец весьма обаятелен и умеет убеждать. Мне не захотелось оставаться в стороне и видеть его пленником моих родственников.

— А ты не знаешь, кстати, как они его поймали?

Она покачала головой:

— Знаю только, что Бранд затащил Оберона в какую-то достаточно далекую от Амбера Тень, где его смогли взять. Что-то насчет поисков магического устройства, способного-де исправить Образ. Теперь он понимает, что на это способен только Камень.

— Ты помогла ему сбежать… И как это отразилось на твоих отношениях с родственничками?

— Да уж не положительно. В настоящий момент у меня нет дома.

— И ты хочешь найти его здесь.

Дара вновь улыбнулась:

— Это уж как пойдут дела. Если наши победят, не останется ничего иного, как вернуться. Или уйти в Тень — если, конечно, от них что-нибудь сохранится.

Я достал Козырь и посмотрел на него:

— А как Мерлин? Где он сейчас?

— Во Дворе Хаоса, — вздохнула Дара. — Боюсь, сейчас он на их стороне. Он знает о своем происхождении, но слишком уж долго они занимались его воспитанием. Не знаю даже, можно ли его оттуда вытащить.

Я поднял карту и попытался сосредоточиться.

— Без толку, — предупредила Дара. — Между Двором и Амбером они не работают.

Я вспомнил, как сложно было связаться по Козырю, когда я был на окраинах тех мест, однако продолжал упорствовать. Карта похолодела, и я потянулся к Мерлину.

Слабейший проблеск контакта. Я усилил посыл.

— Мерлин, это — Корвин. Ты меня слышишь?

Послышалось что-то вроде ответа. Вроде бы «не могу…». А потом ничего.

Карта перестала быть холодной.