ногти на руках, Астропос правую грудь, Барроф левую грудь, Баум правую подмышку, Арарим левую подмышку, Арехе живот, Фтхауэ пупок, Сенафим брюшную полость, Арахефопи правый бок, Забедо левый бок, Бариас[35] левое бедро, Абенленархей костный мозг, Хнуменинорин кости, Гезоле желудок, Агромаума сердце, Бано легкие, Сострапал печень, Анесималар селезенку, Фопифро кишки, Библо почки, Роерор сухожилия (нервы?), Тафрео позвоночный столб тела, Ипуспобоба вены, Бинеборин артерии, Латойменпсефей их дыхание во всех членах, Энфолле всю плоть, Бедук[36], Арабеей пенис слева, Эйло тестикулы, Сорма гениталии, Гормакайохлабар правое бедро, Небриф левое бедро, Псерем сочленение правой ноги, Асаклас левое сочленение, Ормаоф правое колено, Эменун левое колено, Кникс правую берцовую кость, Тупелон левую берцовую кость, Ахиэль правую икру, Фнеме левую икру, Фиуфром правую ступню, Боабель ее пальцы, Трахун левую ступню, Фикна ее пальцы, Миамаи ногти на ступне, Лабериуум.[37]
И те, кто частично трудится в членах: (в) голове Диолимодраза, шее Иамеакс, правом плече Иакуиб, левом плече Уертон, правой руке Удиди, левой Арбао, пальцах правой руки Лампно, пальцах левой руки Лэекафар, правой груди Барбар, левой груди Имаэ, грудной клетки Писандриаптес, правой подмышке Коаде, левой подмышке Одеор, правом боку Асфиксикс, левом боку Синогхута, животе Аруф, чреве Сабало, правом бедре Хархарб, левом бедре Хфаон, всех гениталиях Бафиноф, правой ноге Хнукс, левой ноге Харха, правой берцовой кости Ароэр, левой берцовой кости Тоэхеа, правом колене Аол, левом колене Харанэр, правой ступне Бастан, ее пальцах Архентехфа, левой ступне Марефнунф, ее пальцах Абрана.[38]
И мать их всех есть Эстенис-ух- епиптоэ.
Критика
Глеб Елисеев
Жизнь внутри жизни
Фантаста, как никого другого, волнует вопрос: «А есть ли жизнь?..» Где? Да не важно где — хоть на Марсе, хоть на Солнце или под Землей. Да вот хотя бы и внутри живого организма!
Мифология рисует окружающий мир безусловно живым: одушевленным были небо, Земля-Гея, титан Океан… Человек древности обитал в окружении сонма духов, населявших пространство вокруг: поля, пустыни, леса.
Поэтому никого не удивляла возможность оказаться внутри другого живого существа и при этом выжить. Вспомним историю библейского Ионы, который угодил в чрево кита и сумел продержаться там целых три дня. Да и Ад в средневековых легендах и поучениях нередко представлялся живым чудовищем, удерживающим несчастных грешников в своей ненасытной утробе.
Но по мере торжества эпохи Просвещения, рассматривавшей реальность уже как механизм, который можно легко разъять на части и перебрать, угасало и чувство одушевленности окружающего. Человек Нового времени взирал на происходящее со все возрастающим скепсисом.
Истории о «жизни внутри жизни» перебрались на страницы литературных фантазий. О несчастных экипажах кораблей, страдающих внутри огромных китов, в пародийном ключе писали Э.Распе в «Приключениях Мюнхаузена» и П.Ершов в «Коньке-горбунке». Подобно Ионе, живым выходил из утробы крокодила городовой в стихотворной сказке К.Чуковского. А в саркастической мини-поэме И.Бродского «Новый Жюль Верн» капитан Немо вырастил гигантского осьминога Осю и поселился внутри него.
Фантастика, всегда осваивавшая концептуальное поле мифологии, конечно же, не могла пройти мимо представлений о существах, успешно обустроившихся в телах других живых созданий.
Самый простой вариант литературной реализации идеи — реанимация старых мифов о разумном лесе, живущем в гармонии со всеми его обитателями, готовом принять в экосообщество людей. Таким видел идеальное будущее У.Хадсон в романе «Зеленые здания» (1904). В такой же лес, подписав приговор человечеству, уходили герои повестей У.Ле Гуин «Медленнее и величавей империй» и О.Корабельникова «Башня птиц». Сообщество растений, формирующее систему, способную действовать вполне рационально, рисовали К. Невилл в «Лесе Зила» и Д.Бойд в «Опылителях Эдема». Пессимистическую версию подобного единения людей и растений предложил Т.Диш в «Геноциде»: люди вынуждены скрываться внутри гигантских растений, которыми инопланетные захватчики засеяли Землю.
В фэнтезийных воплощениях «зеленого» варианта растительные заросли оказывались наполнены мифологическими существами, которые породил сам лес («Лес Мифаго» Р.Холдстока). Американский фантаст Р.Янг в хорошо известной отечественным читателям повести «Срубить дерево» населил гигантские растения на иной планете разумными дриадами, не способными выжить без «хозяина». Более того, деревья выращивают из своих корней привлекательные домики, создавая целые поселки. Так они привечали разумных существ-симбионтов, питающих растения отходами жизнедеятельности и собственными трупами. В столь же мрачноватых тонах создан роман Д.Вэнса «Дома Исзма», в котором изображена целая индустрия по выращиванию растений-жилищ. В другой книге Вэнса, «Сын Дерева», фанатики-друиды, поклоняющиеся гигантскому дереву, подпитывают его паломниками, которых заманивают в пещеры между корней.
Самую же оригинальную версию истории о жизни в «растительном доме» предложил Л.Нивен в дилогии «Интегральные деревья» и «Дымовое кольцо»: потомки землян с космического корабля вынуждены обитать в дуплах летающих деревьев, плавающих по газовому облаку.
У других авторов разумный лес разрастается до размеров целого мира. Именно такую картину нарисовал Г.Гаррисон в известном романе «Неукротимая планета». Здесь сообщество растений, полностью покрывающее планету Пирр, обладает рудиментарным коллективным сознанием. С этим союзом можно либо безнадежно бороться, либо ассимилироваться, поселившись в его зарослях (как это и сделала часть землян-колонистов). А вот у обитателей планеты Орестея из рассказа П.Амнуэля «Сегодня, завтра и всегда» даже такого выбора не было: они живут внутри атмосферы, обладающей интеллектом, и никуда не могут сбежать от своего невидимого хозяина.
Иные миры в книгах фантастов нередко оказываются наполнены живыми ловушками. Например, в рассказе Ф.Х.Фармера «Мать» земной космонавт сталкивается с инопланетным монстром, который вроде бы предоставляет внутри себя идеальное убежище от опасностей. Но это укрытие оказывается настолько притягательным для человека, что он остается там до конца своих дней… У Д.Мартина в «Песне о Лии» героиня-телепат сливается с медленно переваривающим ее внеземным монстром, дабы войти в вечное сообщество существ, переживших такое «странное»
