В ответ на ласку этих лунных пальцевРаскрывшиеся лики алых розДарили саду аромат предсмертный,С улыбкой умирали на куртинахРаскрывшиеся чаши летних роз,Завороженных близостью твоею.А ты, вся в белом, на ковре фиалокПолулежала. Лунный свет купалРаскрывшиеся лики алых розИ лик твой, затуманенный печалью.Сама Судьба июльской жаркой ночью,Сама Судьба (она зовется Скорбью)Меня к калитке сада привела,Чтоб я вдохнул благоуханье розИ тишины. Проклятый мир дремал.Лишь ты да я не спали. Я смотрелВо все глаза, томился, ждал и медлил.Но в этот миг внезапно все исчезло(Не забывай, что сад был зачарован):Растаяли жемчужный блеск луны,Цветочный рай, змеящиеся тропки,Деревьев ропот, мшистые лужайки,И даже роз полночный ароматВ объятьях ветра умирал, слабея.Исчезло все, — осталась только ты,Верней, не ты, а глаз волшебный светоч, —Душа в твоих распахнутых глазах.Я видел только их — мой милый мир! —В их глубь гляделся долгими часами,Смотрел, пока луна не закатилась.Какие письмена напечатлелоТы, сердце, на прозрачных сферах глаз!Как боль темна в них и светла надежда,Какое море тихое гордыни,Порывов суетных и как бездоненИх дар любить и ласку расточать!Но вот уже Диана прилеглаНа ложе грозовой, лохматой тучи,И ты, как призрак, меж деревьев сонныхРастаяла. И лишь твои глазаПронзали тьму, маячили, манили,Мне путь домой, как звезды, освещали;И с той поры, хотя Надежды нет,Они — мои вожатые сквозь годы,Мои служители, а я — их раб.Они горят и дух воспламеняют,А я стараюсь обрести спасенье,Очиститься, воскреснуть, освятившисьВ их елисейском радужном огне.Мне душу наполняя красотою(Она ж Надежда), светят с горних высейОни, как светочи, я им молюсьВ тоскливые часы ночных бессонницИ даже в блеске золотого дня.Всегда мне мягко светят две Венеры,Которых даже солнцу не затмить!
Слава Богу, что кризисминовал; не вернетсяи тот бред беспокойный, —то, что жизнью зовется —и тяжелая немощьникогда не вернется.Изменили мне силы,изменили, бесспорно —я лежу без движенья,безучастно, покорно…Что с того? Я ведь знаю,что мне легче, бесспорно.И так тихо, недвижноя лежу распростертый,что любой очевидецскажет сразу: «Он мертвый»,отшатнется с испугоми воскликнет: «Он мертвый!»Унялись мои стоны,слез и вздохов не стало,успокоилось сердце,что так биться устало,так мучительно билосьи так биться устало.
