следующий раз.
Она отвернулась к окну. Конечно, ей льстило, что в ее возрасте она получает такие предложения, было приятно знать, что она может соблазнить кого-то еще, кроме Роберта. Однако она подумала, что обязана была рассердиться: что же заставило этого человека отважиться думать, что она может принять такое предложение? И она чувствовала себя виновной, потому что не сердилась.
Довольно мягко она сказала:
– Но вы знали, что у меня есть Роберт.
– Я совершил ошибку. Я неправильно вас понял, чего обычно не случается. Может быть, это было вино, или весенняя ночь, или что-либо еще. Во всяком случае, сексуальное притяжение не должно разрушить другую жизнь мужчины и женщины. Я возмутил вас? – Она повернулась к нему и увидела его печальную улыбку: – Да, конечно, возмутил. Вы живьем себя съедите из-за чувства вины, если когда-нибудь… как сказали, измените мужу. Хорошо, я уважаю это. Может быть, когда-нибудь вы почувствуете, что ошибались.
– Никогда. – Она решительно закачала головой. – Мы с Робертом постоянны. – Она посмотрела вниз на свой небольшой живот и повторила: – Постоянны.
Том проследил за ее взглядом.
– Понимаю. И я извинился за свои мысли и намерения в ту ночь. Я хотел навести в своих собственных мыслях полную ясность. Так.
Она вспомнила, что у него был забавный способ говорить «так», когда он изменял предмет разговора.
– Так. Вы хорошо проведете время в Мэне. Пит и Лиззи – добродушные, веселые, совсем не официальные. Подобно мне, готовы устраивать приемы с бумажными тарелками. И это время года прекрасно. Ближе к границе Нью-Хэмпшира горы становятся красно-золотыми. Я буду сожалеть, что не увижу этого.
Она удивилась:
– Вы не поедете?
– Нет. У меня в офисе все горит.
Она не была уверена, сожалеет она или довольна тем, что его там не будет.
Роберт составил план уик-энда.
– Нам нужно сделать какой-нибудь подарок, знаешь ли.
– Вино? – предположила она. – Или я найду что-либо подходящее для загородной виллы: вазу для цветов и фруктов или что-то вроде этого.
– Нет, конечно, нет. Это банально. Кроме того, у них уже есть собственное вино и, несомненно, пара дюжин ваз или всяких безделушек.
– Ладно. Тогда что?
– Я скажу тебе что. Громадную коробку твоего лучшего домашнего печенья. Такие миндальные штучки, ты знаешь какие, и лимонные квадратики, и шоколадные пирожные с орехами. Все любят их. Это будет как раз то что надо: дружески, просто и элегантно. Что касается одежды: свитера, естественно, и тяжелые ботинки. Они, вероятно, возьмут нас с собой на пешие прогулки через лес. И плащи. И не забудь зонт. Что- либо шелковое для пары вечеров в случае, если они оденутся для обеда.
– Они не надевают платье для обеда в лесу, и, кроме того, у меня нет вещи, которая мне годилась бы. Раньше у меня так рано не было заметно, как на этот раз.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты похожа на женщину, которой следует сбросить немного веса вокруг талии, и все.
– Совершенно верно. Мои вещи тесны мне в талии, но сейчас еще слишком рано, чтобы носить одежду для беременных.
– Ладно, купи что-нибудь. Для меня купи твидовые куртки, только не новые. Свободные, слегка поношенные. Мы выедем накануне после обеда и остановимся на ночь в дороге. Тогда мы прибудем посвежевшими и отдохнувшими. И мы поедем на нашем автофургоне. «Ягуар» может выглядеть претенциозно. Если босс тоже приедет на «ягуаре», это, без сомнения, будет так. Да, фургон.
Они прибыли точно, как планировали, в полдень. Длинный бревенчатый дом, окруженный убранными полями, стоял на возвышении над небольшим озером. Сбоку дома были два теннисных корта. На широкой веранде, выходящей на баню и бассейн, стоял ряд садовых кресел. Подъездная дорога представляла собой изрезанную колеями грунтовую дорогу с вытоптанным травянистым кругом для стоянки. Здесь было уже полдюжины машин: фургоны, простые американские «седаны». Не было видно ни одной иномарки.
Линн посмотрела на Роберта и рассмеялась:
– Ты бываешь когда-нибудь неправ? – спросила она.
– Ах, добро пожаловать, добро пожаловать, – закричал Пит Монакко, спускаясь по ступенькам. – Как путешествие? – Его голос гудел, его рукопожатие было крепким, а улыбка открывала белые зубы. – Здесь, на востоке, прекрасный пейзаж. Я не пропустил бы это зрелище ни за что на свете. Калифорния – дом, и мы любим ее, но красота природы – это Новая Англия. Только посмотрите вокруг! Моя жена – ее зовут Лиззи – и я – меня зовут Пит, – все мы называем друг друга по имени, когда приезжаем сюда. Она утащила всех кататься под парусом, но все они скоро вернутся к ленчу. Что ж, позвольте мне подать вам руку и помочь вынести вещи.
Отведенную им комнату Роберт рассматривал с сияющей улыбкой:
– Я не знаю, что, черт возьми, этот парень Том мог сказать обо мне. Называй его Пит. Ты могла бы предположить, что он тот самый человек, который летит со свитой, подобной свите президента, проводит совещания, на которых то всех ободряет, то всех разносит, оставляет свою свиту, пожимает вашу руку на приеме, и затем улетает обратно на ту сторону Миссисипи. Ладно. Ну вот, можешь ли ты в это поверить?
