ушли.
– Ничего фальшивого, – сказала себе Линн, после того как они ушли. Если из этого что-нибудь выйдет, я буду только рада за Эмили. Хорошие люди.
Второе неожиданное событие было связано с Юдорой. Она принялась плакать.
– Я никогда не думала, что вы отсюда уедете. Я была уверена, что вы и мистер Лоренс…
– Ну, ты ошибалась. Мы все иногда ошибаемся.
– Мне будет не хватать этого мальчугана. И Энни тоже. И вас, миссис Фергюсон. Я буду думать о вас всякий раз, когда буду печь блины, которые вы меня научили готовить. Вы меня научили стольким вещам. Мне будет вас не хватать.
– И нам тоже тебя не будет хватать, ты ведь это знаешь? Но у меня нет денег, чтобы платить тебе. И дом там не такой. Это маленький домик, в котором любая женщина может управляться одной рукой.
Какое-то мгновенье Юдора размышляла. Потом ее лицо оживилось.
– Вам кто-нибудь понадобится в магазине, не правда ли? Как вы сможете сами все это варить, и печь, и еще продавать?
– Конечно, не смогу. Мне придется найти помощника, или даже двух, если мне повезет и дело быстро начнет расти.
– Они же не будут умелыми, как вы. Я хочу сказать, это будут люди, которые смогут делать простые вещи и которых вы сможете научить.
Наступила тишина. И внезапно Линн пришло в голову. Почему бы нет? Юдора ловкая, быстро все схватывает.
– Юдора, ты хочешь мне сказать, что ты бы…
– Я хочу вам сказать, что я хочу, чтобы вы взяли меня с собой.
Пришел день, когда приехал фургон, чтобы забрать рояль и остальные вещи, сложенные рядом с домом.
Стояла пасмурная погода, свинцовое небо низко нависло над землей.
– Постойте! – вдруг закричала Линн шоферу. – Там, на заднем дворе, осталось еще кое-что. Бассейн для птиц, большая тяжелая штуковина. Как вы думаете, можно для него найти место?
Мужчина усмехнулся:
– Бассейн для птиц, леди?
– Да, он очень ценный, это мрамор, а на нем голубки, и он может треснуть или оббиться.
– Хорошо. Мы его там устроим как следует.
– Мама, что ты с ним хочешь делать? – спросила Энни.
– Я не знаю. Я просто хочу его забрать, только и всего.
– Потому что дядя Брюс тебе это подарил? Этот практичный ребенок пытается читать ее мысли.
– Может быть. Теперь посади Барни в его сумку и принеси подстилку Джульетты. Не забудь их еду и миску для воды. Нам предстоит долгое путешествие.
И вот настал последний миг. Фургон отъезжал, оставив их большой автомобиль у крыльца. Минуту они в последний раз смотрели на свой дом. Как всегда одиноко, он стоял посреди большой лужайки, ожидая новых жильцов так же, как некогда он ждал тех, кто сегодня покидал его.
– Дому на нас наплевать, – сказала Линн, – ну и нам тоже. Быстро садитесь все в машину.
Большая машина-фургон была набита до отказа. Энни села на переднее сиденье, Юдора и Бобби на следующий ряд, а в третьем рядом с сумкой Барни вытянулась Джульетта, такая большая, что ее голова почти касалась крыши.
– Поехали! – закричала Линн. И, не способная справиться с волнением, связанным с воспоминаниями, надеждами и сожалениями, она только и могла повторять и повторять это единственное слово: – Поехали!
Машина проехала подъездную аллею, в конце ее свернула и, выехав на шоссе, повернула на восток.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Зима 1992–1993 гг
ГЛАВА 8
Эмили, которая приехала домой на весенние каникулы, наблюдала, подперев лицо руками и облокотясь на кухонный стол, как Линн украшала розовыми розочками глазированный пирог на длинном противне.
– Странно, что уже март, а все еще так холодно, – заметила она. – Сейчас в Нью-Орлеане туристы сидят за поздним завтраком, поедая пирожки с начинкой и запивая их крепким черным кофе. А ты умеешь делать французские пирожки с начинкой, мама?
– Я никогда их не делала, но думаю, что смогла бы, наверное.
– Этот твой пирог вышел совершенно роскошный. Где и когда ты научилась печь пироги так профессионально?
– На трехнедельных курсах выпечки, которые я окончила в прошлом году.
Меня приводит в трепет, как многого ты достигла за два года.
