— Долорес занимается, чтобы стать профессиональной танцовщицей. Когда-нибудь она будет звездой в бродвейском шоу.

Он постучал гармоникой по ладони. Потом в быстром темпе заиграл «Да, сэр, она — моя малышка».

Долорес снова закружилась посреди комнаты, двигаясь в такт музыке. Внимание, проявленное ею к Косому, почему-то нисколько меня не беспокоило. Макси — вот кто вызывал у меня ревность. Пока она танцевала, он потихоньку подобрал ее туфли и забросил их за скамейку.

Наконец Долорес закончила, улыбнулась Косому и сказала:

— Большое спасибо, Хай. Ты замечательно играешь на гармонике.

Косой вспыхнул и что-то пробормотал. Она стала рассерженно искать свои туфли. Я залез за лавку, вытащил их оттуда и протянул ей. Девочка не поняла, что произошло. В ее взгляде была ярость. Она надела туфли, не сказав ни слова. Я готов был убить Макса. Долорес вышла из комнаты, высоко вскинув голову и сверкая зелеными глазами.

Убитый, я молча вышел на улицу. Я встал в дверях, чувствуя, что весь мир рушится вокруг меня. Долорес значила для меня так много, а Макс поссорил меня с ней.

В мое мрачное настроение ворвался миролюбивый голос:

— Хочешь «Доброго капрала», Лапша?

Макс протянул мне сигарету. Я принял от него это предложение мира.

Мы стояли и курили. На улице показался мистер Джелли.

Подойдя к двери, он сказал, понизив голос:

— Ну что, мальчики, принесете мне что-нибудь завтра утром?

Макси кивнул и сказал:

— Конечно, разве мы всегда не снабжаем вас утренними газетами?

Джелли похлопал Макси по щеке:

— Принесите мне завтра пачку «Тагенблатт», ладно?

— Ладно. — Макси подтолкнул меня локтем. — Завтра встанем пораньше, Лапша.

Я кивнул:

— Во сколько?

— Около половины пятого я буду ждать тебя на углу.

— Я приду.

Мы продолжали стоять, чувствуя, что нам трудно вести разговор.

Мы заслоняли дверной проем. Появился новый посетитель. Мы с уважением посторонились перед хорошо одетым, усатым Профессором. Нас охватил трепет гордости и удовольствия, когда он одарил нас доброжелательной улыбкой.

— Как дела, ребята?

— Хорошо, Профессор, — ответил Макс.

— Отлично, Профессор, — отозвался я.

— Подождите меня, мальчики, я сейчас выйду.

Макс сказал:

— Конечно, Профессор.

Мы увидели, как он вошел в телефонную будку.

— Вот головастый мужик, у него мозгов хватает. — Макс был преисполнен восхищения. — Только неделя как вышел из тюрьмы, но я готов побиться об заклад, что он уже снова промышляет джанком.[3] Умный итальяшка. Интересно, где он берет зелье? — задумался Макс.

— У него есть связи. Я думаю, Профессор привозит его из-за границы. В нашей стране это не растет, — сказал я важным тоном всезнайки.

— Откуда он его привозит, Лапша? Из Италии?

— Может быть, из Италии, а может быть, из Китая. Китайцы часто его курят, я где-то об этом читал.

— Зачем люди курят опиум?

— Это вызывает у них приятные грезы.

— Сладкие грезы о девочках? — усмехнулся Макс.

Мы оба засмеялись. Я сказал:

— Я был бы не прочь как-нибудь выкурить трубочку этого зелья.

— Я тоже. Как говорится, оттянуться по-настоящему. Верно, Лапша?

Я кивнул и улыбнулся.

Профессор вышел, куря большую сигару.

— У меня есть для вас работа, парни, идите вслед за мной, — сказал он тихо.

Мы последовали за ним. Он обогнул угол и вошел в темный складской полуподвал. Профессор держал дверь приоткрытой, пока мы не подошли, и задвинул ее за нами на засов. Мы прошли вслед за ним сквозь темноту в заднюю комнату. Он чиркнул спичкой и зажег газовую лампу. У Профессора была хорошо оборудованная мастерская со столярным инструментом, ручной дрелью и небольшим механическим штамповальным прессом в углу. Я заметил на столе маленький точильный брусок. Я сунул его в карман, когда Профессор повернулся к нам спиной. На верстаке лежал большой деревянный ящик с открытой крышкой. Внутри него были видны колесики и шестеренки. Ящик имел прорези на передней и задней стороне и две ручки по бокам. Макс и я подошли к нему поближе. Он был тщательно отполирован и выглядел неуместным в этом грязном помещении. Профессор стоял, глядя на нас и покручивая ус.

— Что это? — Макс кивнул на ящик.

— Это? — У Профессора был лукавый вид. Он захлопнул крышку и сказал: — Давайте я продемонстрирую вам новое изобретение, которое должно быть в каждом доме.

Он покрутил ручку, шестеренки в ящике начали вращаться, и из прорези перед нашим изумленным взором появился десятидолларовый банкнот. Он отошел в сторону и сказал:

— Ладно, давайте пока забудем про эту машину. Вот что мне от вас нужно, парни… — Профессор остановился. Он стоял, глядя на нас и покручивая свои гладкие усы. — Думаю, вы, ребята, не откажетесь заработать немного денег, правда?

Я сказал:

— Разумеется, Профессор, мы для этого сюда и пришли.

Он посмотрел на нас серьезно:

— Я знаю, что вы умные ребята, и могу быть уверен, что ваши рты останутся на замке, так?

Мы оба эхом ответили:

— Так.

Он улыбнулся, показав крупные белые зубы.

— Прекрасно, прекрасно, вы хорошие парни, как раз такие, каким я могу доверять. Я не стал бы обращаться к кому-нибудь другому, потому что большинство молодых людей любит болтать. А теперь — вот зачем я вас сюда позвал: вы знаете, где находится Мотт-стрит?

— Да, Профессор, — гордо ответил Макси. — Лапша знает этот город, как по книжке.

— Мотт-стрит в Чайнатауне, — сказал я.

— Верно.

Он достал из ящика маленький круглый шарик, похожий на оконную замазку.

— Положите это к себе в карман. Отнесите в магазин по адресу, который я укажу. Просто положите на стол и сразу уходите. Это все, что нужно сделать. Согласны? — Профессор заставил нас несколько раз повторить адрес магазина, пока мы его не запомнили. — Будьте осторожны с этой штукой. Она очень дорогая, и с ней нельзя играть.

Макси кивнул:

— Да, Профессор, мы знаем, что это такое.

Профессор вопросительно поднял брови.

— Джанк, — сказал я.

Профессор усмехнулся. Он похлопал меня по спине:

— Умный мальчик. Я подожду вас здесь и дам каждому по доллару, как только вы вернетесь.