замок покинуть.

–?Джорджо, брат мой, ведь не можешь же ты выгнать меня из родного дома?

Он развел руками.

–?А что я могу поделать? Такова последняя воля нашего отца. Так написано в завещании, скрепленном его собственной подписью. Ты либо выйдешь замуж – но при этом никто, кроме принца Роберто, тебя замуж, пожалуй, и впрямь не возьмет, – либо отправишься в монастырь. И еще скажи спасибо, что отец предложил тебе хоть какой-то выбор. Многие на его месте попросту приказали бы своей дочери поступить так, а не иначе, и записали это в своем завещании.

–?Что ж, ладно, но теперь я прошу меня извинить, – сказала Изольда, и голос ее слегка дрожал, ибо она с трудом сдерживала гнев, – ибо я покину вас, чтобы все это хорошенько обдумать в одиночестве.

–?Только думай недолго, госпожа моя! – сказал принц Роберто, плотоядно усмехаясь. – Слишком долго я ждать не стану.

–?Я дам вам свой ответ завтра. – На пороге Изольда остановилась и оглянулась на брата. – Можно мне самой прочесть отцовское завещание?

Джорджо кивнул и вытащил его из кармана колета.

–?Ты можешь даже оставить его себе. Это копия. Оригинал я храню в надежном месте; впрочем, пожелания отца не оставляют сомнений, так что тебе не придется решать, подчинишься ли ты его воле. Тебе нужно всего лишь определиться в выборе, и возможных решений существует только два. Отец знал, что ты в любом случае его не ослушаешься.

–?Конечно, – сказала Изольда, – я же его дочь. И, разумеется, подчинюсь его воле. – И с этими словами она вышла из комнаты, даже не взглянув на принца, хотя тот вскочил и весьма галантно раскланялся перед нею. Роберто пожал плечами и подмигнул Джорджо, видимо полагая вопрос решенным.

Изольда проснулась среди ночи, услышав негромкий стук в дверь. Подушка у нее под щекою была мокра от слез: она плакала даже во сне. «Господи, – думала она, – отчего мне так больно, словно у меня разрывается сердце?» Но потом вспомнила: гроб в часовне, безмолвные рыцари, стоящие на страже… Она перекрестилась и прошептала: «Благослови его, Господи, спаси его душу! А меня утешь в моей великой печали, ибо не знаю, смогу ли я вынести все это без Твоей помощи».

Негромкий стук повторился. Изольда, откинув богато расшитые одеяла, встала, подошла к двери с ключом в руках и спросила:

–?Кто там?

–?Это я, принц Роберто. Мне нужно поговорить с тобой, госпожа моя.

–?Нет, сейчас я не могу открыть дверь. Мы поговорим завтра.

–?Но мне необходимо кое-что выяснить уже сегодня. Это касается завещания и пожеланий покойного дона Лукретили.

Девушка колебалась.

–?Нет, лучше завтра…

–?По-моему, я нашел отличный выход из создавшегося положения. Я понимаю, прекрасная госпожа моя, каково тебе сейчас, но мне кажется, я могу помочь, и если бы…

–?Какой еще выход?

–?Не могу же я кричать через дверь. Хотя бы приоткрой ее немного, чтобы я мог в щелку шепнуть…

–?Хорошо, чуть-чуть приоткрою, – согласилась Изольда и повернула ключ в замке, но дверь придержала ногой.

Едва услышав скрежет ключа, Роберто ринулся вперед и с такой силой распахнул дверь, что та ударила Изольду по голове, буквально отбросив ее назад. А принц, моментально захлопнув створку, повернул ключ в замке и сунул его в карман; теперь Изольда осталась с ним наедине, да еще и в запертой спальне.

–?Так значит, ты надеялась, что можешь так просто меня отвергнуть? – гневно спросил Роберто, глядя, как Изольда поднимается с пола. – Ты, почти нищая, рассчитывала унизить меня отказом? Ты что, думала, я буду умолять тебя, стоя под запертой дверью и выпрашивая разрешение поговорить с тобой?

–?Как ты посмел силой врываться ко мне? – Изольда даже побледнела от гнева. – Да мой брат убил бы тебя, если б только…

–?Твой брат сам мне это позволил! – рассмеялся Роберто. – Твой брат очень даже рад, что я готов взять тебя в жены. Ведь именно он предложил мне заглянуть к тебе этой же ночью. Ну, хватит разговоров, полезай-ка в кровать!

–?Мой брат сам?.. – Изольда чувствовала, что испуг, который она испытала вначале, перерастает в леденящий ужас, ибо наконец начинала понимать, что брат, ее родной брат, предал ее и теперь этот чужой потный мужчина неотвратимо надвигается на нее, а на его жирной физиономии сияет уверенная улыбка.

–?Ну да, – подтвердил Роберто, – он сказал, что я с тем же успехом могу взять тебя прямо сейчас, а не дожидаться какой-то там свадьбы. Ты, конечно, можешь сопротивляться, если захочешь. Мне все равно. Мне, пожалуй, даже нравится, когда женщины строптивы. Я вообще люблю таких вот, непокорных, – как раз они-то под конец и становятся самыми послушными женами.

–?Ты спятил, – уверенно заявила Изольда.

–?Да говори что хочешь. Но я считаю тебя своей законной женой и намерен прямо сейчас подтвердить свои супружеские права, чтобы завтра ты уже никаких ошибок не сделала.

–?Ты пьян, – сказала она, уловив исходивший от него кислый запах алкоголя.

–?Да, слава богу, немного пьян, но ты уже можешь начинать и к этому потихоньку привыкать.

И он снова двинулся к ней, на ходу стаскивая с жирных плеч колет. Она отшатнулась, попятилась и уперлась спиной в один из столбиков кровати, поддерживавших балдахин. Дальше отступать было некуда. Изольда спрятала руки за спину, чтобы Роберто не смог их перехватить, и внезапно нащупала под краем стеганого бархатного одеяла ручку бронзовой грелки, полной горячих углей, – эту грелку заботливые служанки, как всегда, заранее приготовили для нее и положили в холодную постель.

–?Прошу тебя, – сказала она, – это же просто смешно. Ведь ты наносишь оскорбление нашему гостеприимному дому. Ты, наш гость, видно, забыл, что наш мертвый отец лежит сейчас рядом, в фамильной часовне, что я беззащитна, а ты допьяна налился вином из наших погребов! Опомнись, прошу тебя, ступай в свою комнату, а утром мы с тобой обязательно поговорим, и я обещаю, что не скажу тебе ни одного дурного слова.

–?Нет, – мерзко осклабился Роберто, – и не подумаю! Я уже решил, что проведу ночь в твоей постели, и я совершенно уверен, что после этого ты завтра действительно не скажешь мне ни одного дурного слова.

Пальцы Изольды изо всех сил стиснули ручку бронзовой грелки, а Роберто между тем уже начал расшнуровывать ширинку на штанах; девушка с отвращением увидела, что оттуда торчит кусок грязноватого серого белья. А принц, заметив ее взгляд, потянулся к ней, явно рассчитывая схватить ее за руку и притянуть к себе.

–?Не бойся, больно бывает совсем не обязательно, – попытался он ее успокоить. – Возможно, тебе даже понравится…

Хорошенько размахнувшись, Изольда ударила его бронзовой грелкой куда-то в ухо. Красные угли так и разлетелись по полу. Зола засыпала принцу все лицо, и он прямо-таки взвыл от боли, но Изольда, чуть отступив, снова, еще сильней, ударила его, и на этот раз он рухнул ничком на пол, точно толстый, не ждавший удара вол под ножом мясника.

Изольда, схватив кувшин с водой, загасила дымившиеся угли на полу и под рухнувшей тушей Роберто. Потом осторожно толкнула насильника носком домашней туфли, но он даже не пошевелился. Может, она его убила? Девушка подошла к двери, ведущей в маленькую комнатку, примыкавшую к ее спальне, чуть приоткрыла ее и шепотом окликнула: «Ишрак!» Та моментально появилась, протирая заспанные глаза. Изольда молча указала на Роберто, распростертого у ее ног.

–?Он что, мертв? – спокойно спросила Ишрак.

–?Нет. Не думаю. Помоги мне вытащить его отсюда.

Найдя ключ и взявшись за край ковра, они вытащили его вместе с безжизненным, обмякшим телом принца в коридор. За ковром по полу тянулся грязный след – вода, смешанная с золой.

–?Я полагаю, твой братец сам позволил ему заявиться к тебе среди ночи? – прямо спросила Ишрак.