Вилен понял, что своенравная барышня не сможет с ним выстроить семью. Или же это он сам не захотел с ней жить? Как мы уже говорили, Вилен Хайтруллин был полной противоположностью первого мужа Елены Ельциной, Сергея Фефелова. Но результат вышел и там и там одинаковым. Брак, распавшийся в течение первого года совместной жизни.

И если брак со спортсменом Фефеловым у Елены распался по ее инициативе — девушке надоело смотреть на все чаще выпивающего иждивенца, виснувшего на ее шее, то с «татарским» браком все оказалось точно наоборот. В интервью прессе Вилен говорил:

— После окончания МГУ я изъявил желание распределиться в Башкирию. Там живут мои родители. Я вернулся в Уфу. После окончания университета Таня ко мне не приехала. Решила остаться покорять столицу. Это было трещиной в наших отношениях. Я человек восточный, гордый и считаю, что жена должна считаться с мнением мужа. Размолвка переросла в окончательный разрыв отношений. С 1992 года все мои контакты с Татьяной Борисовной и сыном прекратились.

Пройдет совсем немного времени, и Вилен Хайтруллин найдет себе новую спутницу; по иронии судьбы она тоже будет Татьяной. Темноволосая черноокая еврейка Татьяна Михайловна окажется лишенной карьерных амбиций, согласится всюду сопровождать своего мужа и помогать ему в меру своих администраторских способностей в бизнесе с Израилем.

У Татьяны Михайловны и у Вилена в 1984 году родится сын Марк, как две капли воды похожий на Бориса. Даже спустя годы Марк и Борис будут сохранять внешнее сходство.

Вторая жена Вилена окажется прекрасным кулинаром и сумеет создать то, в чем ее муж нуждался более всего, — теплый и уютный семейный очаг. Они часто будут ездить вместе в Израиль, и Татьяну Михайловну Хайтруллину, полностью посвятившую себя мужу, такая роль будет вполне устраивать.

Вилен забудет о своей специализации, полученной в Москве, и диплом МГУ станет для него простой формальностью. Он займется бизнесом… Не слишком громким, не слишком крупным, но достаточно успешным.

Ну а Татьяна Ельцина, оставшаяся в Москве, успешно подготовилась к защите диплома по теме «математический анализ работы трансформаторов и конденсаторов». Работа, по отзывам профессуры, вышла удачной, но Тане на защите поставили «всего лишь» четверку.

С дипломом выпускницы МГУ программист Таня Ельцина могла уже спокойно устраивать свою профессиональную жизнь.

И она отправилась покорять космические высоты в секретное конструкторское бюро «Салют», где рассчитывали траектории орбитальных станций. Где ее жизнь обросла новыми тайнами…

НАША ВЕРСИЯ

В столовой конструкторского бюро «Салют» стоял густой запах пирожков с мясом. В советские времена такие пирожки пекли в «общепите» повсеместно. Чтобы покупатель мог их получить горячими — в те временах о микроволновках и не слыхивали, — добросовестные служители столовых в белых накрахмаленных халатах и шапочках разогревали эти пирожки на противнях, политых подсолнечным маслом. Потому пирожки и выходили такими жирными. За неимением одноразовых пластиковых тарелок пирожки подавались покупателю, завернутыми в серую, жесткую бумагу.

— Мне, пожалуйста, один пирожок с мясом… если пирожки у вас горячие…

— Горячие! Только что подогрели! — толстая буфетчица, казавшаяся от белого, слегка замасленного халата еще толще, взмахнула руками.

— Хорошо. Тогда — пирожок, потом два бутерброда с колбасой и чашку кофе, — сказала Татьяна и поправила завернувшийся лацкан своего клетчатого пиджака.

Пиджачные костюмы были Таниной слабостью. Несколько лет спустя она будет их заказывать в самых дорогих и престижных московских салонах одежды.

Продавщица вздохнула и пошла за чистой тарелкой из белого фаянса, с золотым ободком и золотой витиеватой надписью «общепит» по краю. Тарелка, только что вынутая из посудомоечной машины, была горячей, влажной и на ощупь казалась чуть жирной. На нее продавщица плюхнула пирожок с подрумянившейся маслянистой корочкой и пару бутербродов с копченой колбасой. Этот сервелат «кремлевский» считался изыском.

— Кофе с молоком? — буфетчица угрюмо посмотрела на покупательницу.

— Без молока, но с сахаром, — отчеканила Татьяна, — просто чашечку кофе с сахаром.

— У нас чашек нет, вы же знаете. У нас — стаканы. Сколько сахара?..

— Мне — тоже кофе, один бутерброд с сыром… и… посчитайте нас вместе… — торопливо заявил молодой человек, стоявший в очереди за Татьяной.

Она удивленно обернулась и вскинула на него глубокие темные глаза. Потом перевела свой гневный взгляд на буфетчицу:

— Нет уж. Считайте нас, пожалуйста, порознь.

Буфетчица пожала плечами: мол, ей все равно, как считать… Прищурившись, посмотрела в прейскурант, отпечатанный на пишущей машинке под копирку.

— Бутерброды с сыром у нас слегка заветрились. Ничего, возьмете?

— Возьму, — уверенно кивнул молодой человек. — И не такое едали. Главное, чтоб без тараканьей морилки…

Начинались 80-е годы прошлого столетия. Продавщица послюнявила толстый указательный палец и щелкнула костяшками деревянных счет.

Все удовольствие обошлось в копейки.

Они сели за один столик, с грохотом придвинули к нему тяжелые стулья. Татьяна аккуратно откусила маленький кусочек от бутерброда, вскинула свою пушистую челку каштановых волос и исподлобья посмотрела на незнакомца напротив. И задала к очевидным обстоятельствам нелепый вопрос:

— А что это вы решили за меня платить? Есть лишние деньги?

— Нет. Денег у меня немного, — простодушно ответил парень и поправил ворот своей серой водолазки. — У меня оклад 200 рублей. Как и у всех нас в Советской стране.

Татьяна кивнула и бросила рассеянный взгляд на потолок, где тихо и мирно жужжали люминесцентные лампы.