С удивлением увидев, как их старый знакомый поспешным и решительным шагом направляется прямо к ним, Тимбрио и Силерио прервали свой разговор.

— Что привело вас сюда, друг наш Клаудио? — Оба цыгана настороженно уставились на неожиданного гостя.

Это был их бывший хозяин, у которого они работали в кузнице, и вряд ли он мог появиться здесь с визитом вежливости.

— Я уже не одну неделю разыскиваю вас по всему Мадриду. Я думал, что вы будете совсем в другом месте, а вы оказались здесь. — Он прерывисто вздохнул. — Вас хотят арестовать!

— Пожалуйста, не говорите так громко. Вас могут услышать. — Тимбрио не только словами, но и жестами стал убеждать Клаудио говорить тише.

— А кто, вы говорите, хочет нас арестовать? — спросил Силерио.

— Стражники, — все еще тяжело дыша, ответил Клаудио. — И некий Тревелес, алькальд королевского двора. Хорошо, что я вас вовремя нашел.

— Вы сначала отдышитесь, а потом расскажите нам все по порядку. — Тимбрио озабоченно посмотрел на побагровевшее лицо Клаудио.

— Вам нужно немедленно исчезнуть отсюда и вообще из Мадрида и переждать некоторое время где- нибудь в укромном месте!

— Да успокойтесь, Клаудио!

Силерио предложил Клаудио выпить стакан воды, и тот осушил его одним махом.

— Они появились вскоре после вашего отъезда. Расспрашивали про вас. Говорили, что вы якобы кого-то убили. Я им ничего не рассказал, потому что не знал, говорят они правду или нет. Впрочем, это было не так уж важно, потому что я считаю вас своими друзьями и не хочу, чтобы с вами произошло что-то плохое. Я только сказал им, что вы — цыгане, а еще назвал ваши имена. Они били меня палками.

— Не переживайте. Вы и так сделали для нас очень много. Мы такого даже и не ожидали. Интересно, а как они напали на наш след?

Тимбрио лихорадочно размышлял. Совет Клаудио немедленно исчезнуть из Мадрида отнюдь не казался ему неразумным. Если про них двоих уже известно почти все, то разыскать их будет не так уж трудно. Многие знатные вельможи приходят в этот дворец в сопровождении вооруженной стражи, и рано или поздно их с братом кто-нибудь узнает.

Он решил, что им следует последовать совету Клаудио.

— Мы уходим прямо сейчас, Силерио. Клаудио прав: если за нами сюда придут, это место может оказаться для нас мышеловкой. Так что лучше убраться отсюда еще до того, как нас здесь обнаружат.

Они пошли в комнату, в которой жили, чтобы забрать свои скудные пожитки, а затем вернулись в мастерскую, где их терпеливо ждал Клаудио.

— Чтобы вас обезопасить, мы не скажем вам, где именно мы намерены скрываться. Мы, конечно, покинем Мадрид уже в ближайшие дни, но лишь после того, как провернем одно дельце, на подготовку которого мы потратили уж слишком много времени, чтобы отказаться от него.

— Не доверяйте никому, — посоветовал Клаудио. — И все время оглядывайтесь по сторонам. Не забывайте о том, что в любой момент вас могут попытаться схватить. Будьте поосторожнее, прошу вас.

— Не переживайте, наш хороший друг, мы будем осторожны.

Стараясь, чтобы их никто не заметил, они прокрались к стене сада и пошли вдоль нее по направлению к воротам. Теперь они оказались за густой живой изгородью, и, находясь во дворе, их уже нельзя было заметить. И вдруг они услышали нечто такое, что заставило их остановиться: издалека донеслись гулкие удары конских копыт о мостовую. Всадников, по всей видимости, было много, и они на большой скорости приближались. Оба цыгана и Клаудио тут же спрятались за огромным лавровым деревом, полностью укрывшись от посторонних глаз.

Кто-то постучал в деревянные ворота и крикнул:

— Откройте представителям властей!

Цыгане и Клаудио испуганно переглянулись. Тимбрио шепнул своим товарищам, чтобы они были готовы по его сигналу броситься бежать что есть сил, не теряя ни секунды и не оглядываясь назад. Может, им повезет и они сумеют остаться незамеченными, и тогда у них будет несколько секунд для того, чтобы выскользнуть на улицу, — если, как они надеялись, все до одного стражники завернут за угол оранжереи, которая скроет беглецов, даже если стражники распределятся по всему внутреннему двору.

Тимбрио насчитал десять стражников. А еще с ними был человек, который, судя по его одежде, являлся алькальдом. Тимбрио понимал, что стоит им троим допустить сейчас хотя бы малейшую оплошность — и их с братом тут же схватят и затем приговорят к смертной казни. Однако если они будут достаточно осмотрительными, то еще погуляют на свободе. Ему казалось, что его сердце вот-вот разорвется на части: оно билось так, что пульсировали даже вены на висках.

Тимбрио увидел, как последний из всадников исчез за стеклами оранжереи, и тут же подал сигнал своим товарищам. Они быстро, без единого звука вышли на улицу. Они боялись, что их вот-вот увидит кто- нибудь из стражников, что раздастся крик «стой!», что за ними бросятся в погоню. Но ничего подобного не произошло. На их счастье, алькальд не поставил снаружи ни одного караульного, и улица была тихой и пустынной. Теперь ничто уже не мешало им позабыть о предосторожностях и броситься бежать что есть сил — подальше от этого места.

Тимбрио бежал впереди. Он оторвался от остальных, чтобы первым встретиться лицом к лицу с опасностью, если таковая вдруг возникнет. В руке он держал нож.

И вдруг он увидел свою дочь. Она очень повзрослела и теперь была больше похожа на женщину, чем на девочку, однако, без сомнения, это была она — его дочь Амалия. Она шла ему навстречу, неся в руках плетеную корзину и о чем-то задумавшись. Шум его шагов привлек ее внимание, и она тоже его увидела. Однако не успела она издать крик от удивления, как Тимбрио зажал ей рот рукой.

— Амалия, девочка моя!

— Отец!

— За нами гонятся. Я не могу здесь оставаться. Быстро расскажи мне, где ты сейчас живешь. Я приду за тобой, когда смогу.

Он все время оглядывался и нервничал, однако был очень рад этой неожиданной встрече: он наконец увидел свою дочь, которую считал погибшей.

— Я работаю в доме герцога де Льянеса. Там со мной и Тереса.

Девушка, расчувствовавшись, заплакала: она встретилась со своим отцом и дядей, которых уже