или он сам. Алессандро ненавидел создавшуюся ситуацию. Он замечал, что его отношение к жене во дворце ставит ее в тупик и ранит. Она не была хорошей актрисой и не могла скрывать своей боли.

Алессандро давно вел себя уничижительно по отношению к ней и теперь уже не мог перемениться. Не мог отказаться от своей позы до тех пор, пока Фоска не будет готова снять маску. Выбор был за ней.

Но так или иначе, они должны были выехать за город. Обычное время начала дачного сезона давно миновало, и большинство их друзей уже окопалось в своих загородных домах. Только бедным тунеядцам- прихлебателям, которые привыкли околачиваться на вилле Лореданов, ехать пока было некуда. Люди стали подозревать, будто Лореданы настолько обеднели, что не могут больше позволить себе умопомрачительных расходов на непрерывные увеселения.

Но что будет тогда с Алессандро и его дамой в маске? Он вздохнул.

– Боюсь, что вы забудете меня. Полюбите другого.

Она выглядела расстроенной.

– А может быть, мы сумеем встречаться и летом? – предложила она. – У вас есть вилла?

– Да. И по счастливой случайности она, как и ваша, вблизи Виченцы. Но это будет довольно опасно.

– Вы правы. Если мой муж и ваша жена раскроют наш секрет…

– Вот это будет скандал! – воскликнул он. – К тому же за городом не носят масок. Там нечего скрывать. Вы должны будете предстать передо мной без всякой маскировки. Вы готовы пойти на это?

Она на мгновение задумалась.

– Думаю, что нет. Пока нет.

– Стало быть… – он беспомощно поднял руки вверх и опустил их, – мы должны будем распрощаться сегодня вечером. Возможно, встретимся при летней луне. Но я искренне надеюсь, что вы вновь придете ко мне, когда мы вернемся в Венецию. Я не прошу обещаний. В течение лета может произойти много важных событий. Кто знает? Может случиться, что вы влюбитесь в собственного мужа.

– Ни за что, – сказала она решительно. – Он не заслуживает любви. Я хотела бы, чтобы он больше походил на вас. Он никогда не проявлял ко мне нежности, а вы – сама доброта.

– Не составляет труда быть добрым по отношению к красавице, – сказал он. – Но посмотрите, уже наступила ночь. – Он взял ее за руку и вывел на балкон. – Взгляните на звезды. Какие они сегодня яркие! Они придают мне смелости сказать, что я чувствую. Через несколько недель после нашей встречи я познал счастье, пережил то, на что никогда не надеялся. За это я благодарен вам.

Фоска была тронута его словами. Она испытала искушение отбросить маскировку и преодолеть брешь, отделяющую Фоску Лоредан от Алессандро Лоредана. Она было прикоснулась к краю маски. «Снять? Заговорить? – крутилось в голове. – Начать заново брак, но уже в качестве любовников, а не ратоборцев?»

Она поняла, что не сможет сделать этого – не готова оказаться перед лицом реальности. Если бы она сбросила маску, то они вновь стали бы синьором Лореданом и донной Фоской, ожили бы воспоминания, их гнев обострился бы периодом мира, а прежние враждебные отношения никуда бы не исчезли. Нет, она не была готова прекратить игру. Пока…

Она отошла от него, погасила свечи, сбросила маску и в темноте пришла к нему в объятия. Он возбужденно целовал ее и взволновал так сильно, как муж никогда не смог бы. Испытываемое ими взаимное влечение являлось притворством, красивым обманом, слабым отблеском летнего вечера. Оно никогда не выдержало бы проверку правдой, резкого дневного света, воспоминаний и противоречий, которые они делили как муж и жена.

Он прижал ее к себе и ощутил момент, когда она приняла решение не доверять ему. Алессандро глубоко вздохнул и решил ради нее продолжать жить под покровом маскарада, который он презирал. Сейчас он не испытывал гордыни. Он охотно распростерся бы перед ней и в слезах умолял ее о любви, если бы только верил, что завоюет ее. Но он не будет торопить ее. Он знал: если разрушит зыбкий мираж их счастья, она отвернется, и он навсегда потеряет ее.

– Итак, за городом мы не будем встречаться друг с другом, – разочарованно сказала Фоска. – Да, это было бы по-другому. Ведь Венеция обладает волшебством, которого нигде больше нет. Если бы мы встретились не в Венеции, то, возможно, совсем не понравились бы друг другу.

Он улыбнулся в темноте.

– Нет. Думаю, вы мне понравились бы даже в том случае, если бы мы каким-то образом перелетели на луну.

– Я в этом сомневаюсь, – рассмеялась Фоска. – На луне не оказалось бы никого из известных нам людей. Нам было бы не о чем сплетничать!

– Тогда бы мы круглые сутки напролет занимались любовью, – сказал Алессандро. – Неужели бы это наскучило?

– Звучит чудесно, – прошептала она ему на ухо. – Тогда возьмите меня на луну. Немедленно.

Сначала Алессандро ласкал мягко и нежно. Потом им будто овладел дьявол, и он набросился на Фоску грубо, неистово, вцепляясь ей в волосы, кусая шею, грудь, живот, удерживая ее руки над головой, утоляя свою страсть, пока не довел ее до обморока. Когда все было кончено, он, покачиваясь, вылез из постели и тяжело оперся на оконную раму. Она видела его силуэт на фоне освещенного луной неба.

Фоска подождала, пока внутренняя дрожь не отпустила ее.

– Что случилось? Я никогда прежде не видела вас таким. Вы злитесь на меня?

– На вас? Нет, конечно же, нет. На себя. Простите, если причинил вам боль.

– О нет, мне не было больно. Даже понравилось. Но почему вы злитесь на себя?

– За то, что я последний идиот, за то, что потерял время. Попусту растратил. Упустил падавшее мне в руки счастье. О, почему я принимал решения, подчиняясь разуму, а не сердцу? Впрочем, это было давным- давно…