Крутая тропа среди остробоких скал казалась Керро привычной, настолько, что он мог нести в себе маяк, не отвлекаясь на то, куда поставить ногу, и одновременно размышлять, вспоминая, как недоверчиво расспрашивал его Томас.

Он требовал объяснений и не верил почти ничему из услышанного.

«Он верит, что Аваата проецирует в его мозг странные образы. Что я научился тому же, что я — мастер иллюзий. Он верит только в то, что может потрогать, и даже в том сомневается».

— Аваата, — вспомнил Керро собственные слова, — не порождает видения. Она даже не она. Я потому и говорю — Аваата и дирижабликов называю — Аваата.

— Мне известно это слово! — воскликнул Томас.

— Единое во множестве. Это слово из древнего языка народа моей матери.

— Твоей матери? — изумленно переспросил Томас.

— Разве Корабль не сказал тебе? Я рожден из чрева женщины, женщиной выношен и выкормлен. Ты, кажется, говорил, что Корабль обо всем тебе поведал?

Томас хмуро глянул на него, из чего Керро заключил, что попал в больное место. Но ни это, ни что-то другое не помешало Томасу собрать армию — ни разъяснения истинной природы Авааты, ни насмешки над ограниченностью его знаний. Половина этой армии — и спецклоны, и нормалы — ждала сейчас наверху, на скалах, молясь, чтобы на борту челнока нашлось оружие. Многие заранее спустились к берегу.

В темном небе над головой Керро его страж-Аваата посвистел горестно и весело, откликаясь на его мысли.

«Сможет ли эта армия спасти тебя?» — спросил Керро.

«Аваата умрет через несколько суток. Возможно, она возродится».

«Оукс еще не победил, — подумал Керро. — Льюис со своими вирусами и токсинами — они не понимают твоей силы».

Из дыхалец дирижаблика вырвался негромкий пересвист — так Аваата могла бы выразить сомнение. «Чем вызвано это чувство безнадежности, — подумал Керро. — Усилиями Томаса или неизбежной гибелью Авааты — электрокелпа/дирижабликов, организмов-клеток, единства во множестве?»

Эта мысль напугала его.

«Если ты решишь, что тебе конец, — подумал он, спускаясь к берегу, — тебе точно конец!»

Он вышел из расселины между утесами и ступил на широкий песчаный пляж. Томас стоял у самой кромки прибоя — еще одна черная тень среди многочисленных валунов. Могучие валы разбивались о гальку, на ветру носились соленые брызги. Ритм прибоя гремел в воздухе, через песок пробирал до костей. Керро коснулся скальных ворот, пропустивших его в это прибрежное царство, — утес был холодный, влажный и тоже вздрагивал под ударами волн.

Без усмиряющего море келпа прибой начинал подмывать берега — разбивая прибрежные скалы в часы прилива, унося обломки в бездну. Скоро все, что построила Аваата, будет поглощено бешеной пучиной.

Страж-Аваата висел над плечом Керро. Щупальце касалось щеки поэта, разделяя с ним память чувства.

«Да, это самое место».

Это здесь, вспоминал Керро, он учился воспринимать складывавшиеся веками поэмы, славящие скалу, и песок, и море, и жизнь-в-себе Авааты, подчиненную извечному ритму кружения лун и солнц. Здесь череду ударов волн о берег прерывало порой громкое «Шлеп!» оторвавшегося от материнских стеблей дирижаблика, который уплывал прочь, волоча по воде пуповинные щупальца. Хотя вся Аваата была единым существом, Керро ощущал особенное сродство с этим рожденным в ночи дирижабликом. Он вслушивался и приветствовал песней рождение каждого. Далекое «Шлеп!» завораживало его, наполняя ощущением чуда, точно услышанная молитва. И крохотное создание взмывало над темными водами, улетая в ночь.

«И этого больше не будет?»

Керро шептал строки гимна этим погибающим клеткам Авааты и чувствовал, как тело его передает их в слиянное единство, словно поэт стал наконец единым целым с Аваатой.

«О единый цветок, что превыше букета. Вечно вспоминая союз без объятья: Перерождение. О золотая истина, расцветающая в ночи!»

От его слов море засияло — одновременно отсветами вставших лун и сиянием дружбы Авааты. И в этом свечении из темноты выступила партизанская армия Томаса. Сам ее вожак казался силуэтом в ночи. Керро вышел из тени скальных ворот и приблизился к загадочному «другу Корабля».

— До посадки менее двух минут, — сказал Керро.

В груди его горел маяк, мерно подмигивающий огонек, связывавший его со стальным чудовищем, падающим с небес.

— Оукс вышлет зонды, — буркнул Томас.

— Аваата поможет мне заглушить их сигналы. — Керро улыбнулся в темноте. — Не присоединишься ко мне?

— Нет!

«Ты слишком многое таишь в себе, Раджа Томас».

— Но мне нужна твоя помощь! — сказал Керро и ощутил, как гневается Томас, как нарастает внутри него напряжение.

— Что мне делать? — выдавил кэп.

— Поначалу попробуй взяться за щупальце Авааты. Это необязательно, но помогает.

С ночного неба спустилось черное щупальце. Томас с явной неохотной протянул руку и сжал в ладони чужую теплую плоть.

В тот же миг сознание его слилось с тем, что вело челнок к месту посадки. Он видел, как парят прямо над ним два дирижаблика, как стоит он сам на утрамбованном прибоем песке, видел место-куда-вести. Но ритм полета завораживал его.

«Если бы в те времена на Лунбазе мне кто-нибудь сказал, что я станут сажать челнок при помощи телепатии и пары кактусов, поющих в ночи…»

«Мыслящих!»

От вмешательства Авааты уйти никак не удавалось. Аваате не понравилось, что ее обозвали растением. В мнимом голосе Томасу послышалось нечто… не совсем досаду, но нечто похожее.

«Аваата смущает меня», — извинился он.

«Ты сам вводишь себя в смятение. Зачем ты прячешь свое истинное лицо?»

Томас отдернул руку от горячего щупальца, но Аваата не ушла из его мыслей.

«Ты лезешь туда, где тебе не место!» — возмутился он.

«Аваата не лезет!» — В ответе слышалась обида.

Керро показалось, будто он подслушивает семейный спор. Томас кипел от злости, чувствуя, что не в силах по своей воле прервать контакт с Аваатой, что Аваата жаждет пробить тот барьер, которым он окружил свою потаенную суть.

— Сажаем грузовик, — проговорил он. — Из Редута уже вылетели зонды.

Керро отключил собственный маяк, заставив себя сосредоточиться на зондах. Томас пускай набивает собственные шишки.

Первый зонд рассек воздух над берегом, устремляясь туда, где, как рассчитывал центральный компьютер, должен был пройти курс челнока. Керро, как научила его Аваата, представил себе опустевшие скалы и передал этот образ зонду, чувствуя, как вливается созданная им иллюзия в электронные цепи. Перегрузка едва не расколола зонд, отвернувший от выросшей перед ним несуществующей скалы.

«Они подходят все ближе», — подумал поэт.

Он знал, почему. Каждая новая иллюзия отличалась от другой, и из этих расхождений достаточно

Вы читаете Ящик Пандоры
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату