что сорвется в тот миг, когда субмарина войдет в воду. Сколько ни успокаивала она себя, вспоминая, как прочно их судно, но момент погружения приближался, и в памяти всплывали кошмары прошлой экспедиции. Она закончилась катастрофой. Длина той субмарины составляла семьдесят метров в длину, и поверхность ее усеивали резаки и лезвия. Колонисты потеряли множество людей, доставляя ее по холмистым равнинам Яйца к участку южного побережья, где лодку можно было спустить на воду в окруженный келпом залив. Из девяти членов экипажа уцелела одна Ваэла.

Какое-то время им казалось, что мощь и величина лодки принесут им успех. Открывались дистанционно управляемые шлюзы, поглощая образцы морской жизни. Но стебли-слоевища келпа отцеплялись от морского дна и, размахивая щупальцами, тянулись к субмарине. Атаке не было видно конца. Все больше и больше стеблей оплетало лодку, глуша своей массой резаки, затягивая судно все глубже и глубже, пока шевелящиеся выросты искали слабину в броне. Листья заслоняли камеры наружных сенсоров, помехи забивали связь. Колонисты остались слепы и глухи. А потом из-под люка хлестнула струя воды, столь мощная, что напор ее рассекал плоть.

Вспоминая об этом, Ваэла невольно задышала чаще. Она управляла резаками, и пост ее находился в плазовом куполе, выступающем над корпусом. В те минуты купол целиком покрывали слоевища и жилы келпа, стремящиеся раздавить субмарину. Сквозь треск помех в наушниках кто-то кричал о том, что одного из членов экипажа только что перерезало пополам водяной струей. И вдруг корпус тряхнуло. Взрывная декомпрессия вырвала плазовый пузырь из обшивки, его бросило вверх, и листья расступались перед ним, позволяя всплыть. Объяснить этот феномен Ваэла так и не смогла. Келп открыл ей дорогу на поверхность!

Вынырнув под лучи обоих солнц, Ваэла с трудом отворила люк своего пузыря и нырнула в бурные воды, покрытые широкими слоевищами келпа — смиряющим волны бледно-зеленым покрывалом. Она помнила, как касалась листьев, одновременно страшась и ища опоры. Потом она ощутила покалывание по всему телу, и перед глазами замелькали в безумной пляске образы — сплетающиеся в смертельной схватке люди и демоны. Она кричала, захлебывалась соленой водой и кричала снова. Это продлилось несколько секунд. А потом она, не выдержав такого напора, потеряла сознание, распростершись на листьях келпа.

Из моря ее вытащил патрульный цеппелин, и еще много дней она приходила в себя. А очнувшись, была встречена шумными похвалами — ее опыт доказал, что для корабельников опасна не только физическая мощь келпа, но и его галлюциногенные выделения, лишавшие человека рассудка при соприкосновении с ним в водной среде.

— Что-то не так, Ваэла?

Паниль озабоченно смотрел на нее, встревоженный ее приступом рефлексии.

— Нет. Мы выходим из активных приповерхностных вод. Скоро появятся огни.

— Мне сказали, ты уже бывала здесь.

— Да.

— Мы в безопасности, пока не угрожаем келпу, — напомнил Томас. — Это всем понятно.

— Если верить отчетам, то попытки собирать водоросли с берега провалились, когда щупальца атаковали комбайны, — заметил Паниль.

— Да, — согласилась Ваэла, — они затягивали в море людей и машины. Утонувших потом выбрасывало на берег. А машины просто исчезали.

— Тогда почему они не трогают нас?

— Келп не нападает, пока мы просто наблюдаем за ним.

Собственные слова успокоили ее. Ваэла вернулась к индикаторам и экранам.

Паниль заглянул ей через плечо. На экране плыли угловатые слоевища келпа, трубчатые листья и странные волдыри, отражавшие ослепительные лучи прожекторов. Глянув вверх, он увидал светящийся кружок — поверхность лагуны, тающая луна, испещренная мелькающими тенями созданий, деливших океан с келпом.

Лагуна таила в себе тайны и волшебную красоту, столь совершенную, что Керро возблагодарил Корабль за то, что тот позволил ему увидать это. Слоевища келпа тянулись бледными серо-зелеными канатами, местами толще человеческого тела, из темноты внизу к ртутному озеру света над головой.

«Свет тянется к звездам и, увидав, боится тронуть их и в изумлении парит… о звезды, пламень духа моего!»

Келп стремился к Реге — единственному сейчас светилу в небесах. Даже если небо скрывали тучи, келп ориентировался параллельно падающим лучам. Когда к Реге присоединится Алки, тропизм подстроится под баланс излучения. Реакция была необыкновенно точной.

Паниль попытался вспомнить, что еще узнал от Корабля. Опасные броски в заросли келпа принесли немного сведений, да и те жалкие крохи, что были добыты, не таили в себе той глубины, что окружала Керро сейчас. Он представлял себе, что ждет их у дна. Ризоиды, оплетающие подводные скалы. Ползуны и копатели ила. Медлительные течения и вязкие осадки. Лагуны служили вентиляционными шахтами леса, где перемешивались поверхностные и глубинные воды, а заодно — снабжали светом иных, кроме келпа, созданий.

Лагуны были клетками.

— В лагунах келп занимается марикультурой, — проговорил Паниль.

Томас моргнул. Фраза эта была так близка к его собственным идеям о месте келпа в экологии моря, что он испугался даже, не читает ли Паниль его мысли.

«Или с ним сейчас говорит Корабль?»

Ваэлу слова Паниля озадачили.

— Ты думаешь, келп действует сознательно? — Возможно.

Слова поэта словно сорвали завесу с глаз Томаса. Он начал ощущать море по-другому, чем прежде. Это было богатейшее жизненное пространство, свободное от прочих демонов Пандоры. Правильно ли будет избавить океан от келпа? Что это возможно, Томас не сомневался — разрушить экосистему, разорвать внутренние пищевые цепочки водорослевого леса. Но пойдут ли на это Оукс и Льюис?

— Огни! — воскликнул Паниль. — О да!..

Они достигли тех мрачных глубин, где внешние сенсоры лодки начинали улавливать мерцание огней. Во тьме, где гасли лучи прожекторов, танцевали светляки — многоцветные огни… красные, желтые, оранжевые, зеленые, лиловые… Никакой системы в их мерцании уловить было невозможно — только завораживавшие рассудок вспышки.

— Приближается дно, — сообщила Ваэла.

Паниль бросил взгляд на ее экран. Действительно — казалось, что лодка стоит на месте, а дно поднимается к ней. «Приближается».

Томас уменьшил скорость спуска — медленней, еще! С легким толчком субмарина коснулась дна, подняв серые клубы ила. Когда мгла рассеялась, стало видно, что дно покрыто бугристым осадком. По нему ползали пожиратели ила — перевернутые чашки, окаймленные по краю зияющими ртами. В отдалении, куда лучи прожекторов едва доходили, зарылись в осадок лапы якоря, оплетенные теряющимися во тьме петлями каната. По левому борту виднелись покрытые ризоидами келпа черные скалы. Сквозь водорослевые джунгли проскальзывали черные тени — очередной отряд служителей хозяина моря.

К якорю и канату уже прицепились мелкие ползуны. Паниль знал, что и то и другое сделано из местной мягкой стали и продержится не больше нескольких суток. Эрозии в океанах Пандоры могли противостоять только плаз и пласталь.

Эта мысль напомнила ему, насколько хрупка их связь с внешним миром. Он перевел взгляд на мерцающие за лучами прожекторов драгоценности. Их вспышки словно говорили: «Мы здесь… здесь… здесь…»

Томасу огоньки келпа больше напоминали индикаторы на панели огромного компьютера. Ассоциация эта родилась еще раньше, когда он просматривал записи, полученные предыдущими экспедициями. Он высказал свою идею Ваэле, когда та учила его выживанию в океанах Пандоры — «компьютер может перемалывать числа куда быстрее человека, формировать больше ассоциаций за короткое время». Так родилось его предложение — записывать комбинации огней, прогонять через компьютер, выискивая повторяющиеся сочетания, и воспроизводить.