вооружение новых культурных установщиков.
То же самое и о письме. Если мы не можем достигнуть такой роскоши, чтобы каждый служащий или каждый активный и инициативный человек мог обладать искусством стенографии, то должны выставить по крайней мере требование, чтобы каждый человек, который называет себя культурным, приучался бы разборчиво и четко писать и в то же время смог довести скорость своего собственного письма до 30-ти слов в минуту. Это должно быть поставлено как задача, приближающая нас к стенографии. И, может быть, упражнение на эту скорость, соединенное с краткими словесными выражениями, было бы гораздо лучшей тренировкой, чем, например, писание сложных исторических сочинений или литературных произведений. Самый способ словесного и письменного изображения должен быть приправлен точной мерой. Бестолковый и очень путаный народный язык с подходами и метафорами, которым до сих пор официально восторгаются, должен быть отброшен.
Все в определенной мере — мере времени или мере пространства. Все заметки, которые мы кому-либо даем, должны быть выражены только в цифрах — плюс небольшой точный текст. Чувство меры времени или пространства должно быть определенной целью нашего культурного воспитания. И, понятно, что современная школьная практика с ее литературщиной должна быть резко пересечена чертежом, эскизом и графиком. Если до сего времени еще искусство владеть графиком, всеми этими абсциссами и ординатами, является принадлежностью высшей школы, мы должны их ввести резко и грубо в самую низшую школу, сделать их понятными каждому рабочему, каждому литейщику и, может быть, — не прибегая ни к какому оборудованию и сложным приспособлениям— имея… самый обыкновенный блок-нот в клетку. Мы должны будем возвеличить вместе с этим блок-нотом карандаш, который будет нашим дежурным всегда и везде. Это должно постоянно напоминать надо том, что все должно быть в чертеже, все должно быть в мере, все должно быть в определенных цифрах.
Из этого мы делаем вывод, что должен быть особый, в высшей степени недорогой, но ловко смонтированный несессер изобразительности. Каждый человек, который хочет не только наблюдать, но и изображать наблюденное, точно его формулировать, одним словом, точно владеть им, должен будет метко зарисовывать; точно чертить хотя бы эскизно и овладеть искусством фотографии в буквальном смысле этого слова.
Только тогда, когда вы приучитесь обращаться с фотографическим аппаратом и вместо всяких рассуждений будете ценить этот неоспоримый документ — фотографический негатив и позитив, — только тогда мы поймем всю ценность фактической передачи. Наблюдательность, дополненная изобразительностью, является первым действительным вооружением нового культурного человека.
В. ВОЛЯ
Уже сама школа наблюдательности и школа изобразительности нас приучают к утилитаризму. Эта школа есть школа овладевания предметом. Когда мы овладеваем каким-нибудь предметом — мы его берем. Брать предмет — это, стало быть, им распорядиться и выковать в себе особую действенную предпосылку для работы. Действенность, способность овладевать, готовность к действию и к действию непреклонному — то, что называется волей, должно быть признано необходимой чертой новой культуры. Быстрота реакций, переход от одной деятельной установки к другой, что так хорошо сказывается на авиаторе, на шофере и на целом ряде управляющих движением людей, — вот что нужно для выковывания воли. Воля характеризуется, прежде всего, готовностью к немедленному действию, а потом, к действию, возведенному в систему, ни перед чем не останавливающемуся. Действие, которое подкрепляется выдержкой, почти рутинерским следованием раз выбранной дороге — единственный путь к победе. Воля — это победа. Всякий человек, который имеет установку на волю, уже победил. Перед ним не может быть никаких несбыточных мечтаний, ибо он свою способность к работе проверяет немедленным действием. У него нет перерывов между решением и реальным действием. Воля — это решение, немедленно воплощенное в действие.
Волевое воспитание современного человека так же необходимо, как воздух и вода. Если бы мы обладали целым рядом культурных качеств и в то же время не имели волевой решимости и выдержки, мы, конечно, представляли бы из себя только свалочный материал. Волевые упражнения должны быть проводимы с самого раннего возраста. Даже тогда, когда еще не пахнет школой, человек должен быть уже поставлен на определенные волевые рельсы. А в школе ценнее всех экзаменов должен быть поставлен экзамен на волю.
Г. ДВИГАТЕЛЬНАЯ КУЛЬТУРА
Двигательную культуру мы понимаем в буквальном смысле этого слова: двигаться. Она должна быть принята как реакция на застывшую современную интеллигентскую культуру: движение собственного тела, выражающееся в таких актах, как защита организма от нападения, самое это нападение, преследование, двигательная сила, быстрота, то, что называется моторной скоростью, воспитание точности движений. Воспитание их ловкости, экономии — создаст нового человека с новой двигательной культурой, который воспитывает в себе жизненную реальную портативность. Тут имеет огромное значение то, что называется гимнастикой. Человек новой культурной установки должен быть узнаваем прежде всего по этой гимнастике. Утром — гимнастика для определенного заряда на день. Вечерняя гимнастика для определенного успокоения и устранения тех неудобств, которые получились в организме. Гимнастика — это в то же время и. моральное воспитание человека: храброго, решительного, хорошо дышащего, всегда готового к самому реальному действию. Вот цель этой двигательной культуры. Особенно надо обратить внимание на то, чтобы эта двигательная культура, кроме вообще воспитательных целей, преследовала также и воспитание так называемых трудовых движений.
Ловкий и меткий удар, внезапный, прерванный, тонкий, рассчитанный нажим, ловкий перенос и подъем тяжестей — все это должно цениться так же, как высшее интеллектуальное воспитание нашего мозга.
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО НАУЧИЛОСЬ ОБРАБАТЫВАТЬ ВЕЩИ — НАСТУПИЛА ПОРА ТЩАТЕЛЬНОЙ ОБРАБОТКИ ЧЕЛОВЕКА
Д. РЕЖИМ
С поднятием двигательной культуры мы соединяем также и особый рассчитанный порядок. Способность к движению, к удару нужно будет сочетать с особой росписью дня. Режим — это основной жизненный график культурной установки.
Здесь мы хотим говорить о тех вещах, которые до сего времени остаются в особом пренебрежении. Обеспечение хорошего ровного сна, достигаемого особой организацией постели при всех и всяческих условиях, в культурной Москве или на Северном полюсе, все равно. Полное дыхание с обязательными в течение дня нарочными дыхательными уроками, еда, с ярко выраженной жевательной культурой и с перевариванием пищи наполовину во рту. Уход за своим телом; регулярно проводимый день или длительный период времени. Умывание, массаж, обтирание, ванна, которую надо ухитряться принимать опять-таки при всех и всяческих условиях — в условиях мирного времени или на бивуаке.
Ясно, что режимная установка есть в то же время установка на время. У многих с понятием расписанного режима, может сочетаться представление об огромном количестве времени, которое на это можно утратить. А между тем, ничто не является большей экономией во времени, как именно режимная выправка человека.
Учетная карточка этому быстро научит; учет времени, производимый хотя бы с точностью до получаса, быстро поставит режимника на настоящие рельсы. Поэтому такой простой инструмент, как хроно-карта, которую можно сделать на любой клетчатой или даже простой бумаге (с транспарантом), должна считаться основным паспортом режима. Тут не может быть отговорок относительно различного рода материальных трат. Потому что — точно проведенный режим обозначает, между прочим, прежде всего экономию материала и времени. Он обозначает экономию часов, которые мы тратим на сон. Он обозначает экономию материала, который мы тратим на еду, и обозначает колоссальный приход энергии и сил в организме.
