увеличением машинного времени с 30 до 40%. Сокращение расчетных и вспомогательных (оператора) времен сделано за счет увеличения внешнего обслуживания, но всего на 3%. Явно выгодное преобразование рабочего места.

Сокращение расчетных и вспомогательных времен оператора было бы экономически невыгодным, если бы покупалось ценой времени, превышающего 10%, полезность этого положения могла быть лишь в том случае, когда выключение вспомогательных времен у оператора давало бы общий увеличенный выпуск по потоку в целом и жертва в одном звене не имела бы значения.

Третий ряд характерен в том отношении, что увеличение машинного времени достигается путем полного уничтожения расчетного времени оператора, путем резкого сокращения установочного времени, сокращения вдвое холостого машинного времени и окончательного уничтожения вспомогательного времени, проводимого самим оператором.

Многих смущает то обстоятельство, что введение твердых сплавов и наибольших скоростей, увеличивая выпуск продукции на единицу времени, в то же время уменьшает процент машинного времени. Вот в этих случаях единственный выход — «набрасываться» на установку. Третий ряд — неизбежная стадия в борьбе за наибольший процент машинного времени.

Ввергая известные силы и средства во внешнее обслуживание (пневматические и гидравлические зажимы, а также подающие и отводящие желоба), можно, резко увеличивая машинное время, относительно снизить время установочное, но ценой прибавления «внешних» времен по отношению к данному рабочему месту в очень незначительном количестве (в данном случае 1%).

Четвертый ряд, характеризующий радикально преобразованное рабочее место, всецело уничтожает холостое машинное время, время контроля и внутреннее, вспомогательное время оператора, убавляя установочное против третьего ряда в четыре раза. Это — как за счет преобразования работы оператора, так и за счет развития внешнего обслуживания. Машина в результате вложения сил и средств стала автоматом с 95% машинного времени.

Выгодность этих серьезных мер по преобразованию рабочего места может быть очевидной лишь тогда, когда процент прибавки внешнего времени минимален (в данном случае 0,5%), т. е. это — при массовой и сверхмассовой продукции.

На рабочем месте совершенно очевиден один задерживающий момент — установка и съем продукции.

И мы можем иметь ряд пятый — опять-таки в расчете на массовое и сверхмассовое производство, когда вложены силы и средства на автоматизирование установки и съема продукции и перекрытие этого времени полезной машинной работой, т. е. мы имеем 100% полезной машинной работы, а увеличение внешневспомогательного времени на 0,1%

Нередко в вопросах пересмотра норм не только совершенно игнорируется перемена структуры рабочего места, изменение организации труда, но абстрагируется и вся технологическая сторона процесса от организационной. Между тем введение новых технологических режимов и в зависимости от этого изменение норм никак нельзя отрывать от структуры рабочего места и самой структуры времени, характерной для нормы.

На самом деле, представим себе, что в 100 единиц времени производится 1 шт. продукции. Из этих 100 единиц на долю машинного времени падает 20 единиц, т. е. 20%, и на долю всякого другого — 80 единиц, или 80%. Предположим, ценой переворота в Методах технологии, например в резании с введением твердых сплавов, мы приведем машинное время с 20 единиц к 5 единицам, оставив абсолютную величину всякого другого времени без изменений (80 единиц). Тогда мы получим следующее: машинное время уменьшилось в 4 раза, выход продукции увеличился всего лишь немного более, как в 1,2 раза; процент же машинного времени снизится до 6. Отсюда получается в соответствии с лозунгом об увеличении машинного времени следующее парадоксальное положение: ускорение технологических режимов дает уменьшение машинного времени.

Однако этот вывод получается только потому, что в этих расчетах явно игнорируются моменты организации труда. Вести машинное производство при самых прогрессивных технологических методах, когда из каждых 100 мин. машина работает лишь 20 мин., а потом из 85 мин. — 5 мин., — явное преступление; это музей для демонстрации машин, а не современное предприятие. И ясно, что надо произвести вторую и на этот раз более радикальную революцию в самой организации труда, решительно сокращая установочное время. Собственно говоря, для современного периода нашего развития это и является решающим; именно этим путем и увеличивается радикально процент машинного времени.

Нормировщики, выводя «техническую норму» из расчета технологического режима, настолько затеняют работу в области установочных и всяких других «добавочных» времен, что фактически стабилизуют нормы.

А все движение, которое мы теперь наблюдаем в области машиностроения, идет главным образом за счет уплотнения, уменьшения и параллельности установочных и прочих «добавочных» времен.

Из этого никак нельзя делать вывод, что не надо биться за ускорение машинных процессов; стоять на такой точке зрения могут только безнадежные формалисты. Но добившись ускорения машинных процессов (а следовательно, уменьшения машинного времени), необходимо в то же время, не откладывая ни на какой «второй этап», разрешать задачу радикальной перестройки установочных средств, а вследствие этого и сокращения установочного времени, а следовательно, и увеличения машинного времени на новой технологической и организационной базе.

Это, стало быть, в вышеприведенном нами примере, где до введения новых технологических скоростей машинное время составляло 20%, а потом при неизменном установочном режиме, но с введением больших технологических скоростей оно было сведено к 6%, означает, что на этой новой базе необходимо произвести революцию в установочных средствах с курсом на то, чтобы машинное время безостановочно шло ко всем 100%.

Только так можно возглавлять движение, которое теперь обозначилось в машиностроении.

Изучение организации рабочего места в современном высокотехнизированном производстве, следовательно, имеет прямое отношение к методам нормирования, к установлению прогрессивных структур времени. Рациональность построения современного рабочего места вскрывается лишь в сопряжении производственных звеньев в основном процессе, в соотношениях его с внешними силами обслуживания и картиной времени как в общем балансе данного оператора, так и в соотношении со всем сложным аппаратом обслуживания, который дают участок, цех и предприятие в целом.

Культура взаимосвязанного непрерывного современного производства настолько деликатна, что каждое рабочее место является своего рода скрещением не всегда видимых путей сложнейших воздействий на него не только со стороны оператора (основного рабочего), но и главным образом со стороны вспомогательных сил предприятия.

Чтобы стало еще яснее, еще показательнее это положение, мы попытаемся представить на особой схеме (рис. 11) линии отношений, которые существуют между данным рабочим местом и всей обслуживающей культурой предприятия.

Рис. 11

Мы повторяем, что эти линии не всегда видны при обычном обозрении, но такова уж природа современного обслуживания: чем организованнее предприятие, тем менее видны линии обслуживания, но чем более предприятие штурмует, тем уродливость обслуживания выступает ярче. Ромбообразная форма рабочего места у нас на рисунке дана условно, в угоду ясности изображения линий обслуживания. Отдельные составляющие этого рабочего места ясны из предыдущего изложения: они состоят из различных технических зон и служб.

Службы можно разбить на две категории: обслуживание технических зон рабочего места (станка, механизма, агрегата) и обслуживание самого работника. По мере роста механизации и автоматизации