Но что я мог ему рассказать?
Что я увяз выше головы, измазался дерьмом и напился как сволочь.
Глиняный человечек — обратно в Лидс, чувствуя, как на мне трескается засохшая грязь.
Глиняный человечек — обратно в офисную трясину, покрытый толстым слоем дерьма.
В 15:00 в пятницу, 20 декабря 1974 года я сел за свой рабочий стол: чистое лицо и одна чистая рука, грязный костюм и черный бинт.
— Какой костюмчик, Эдди.
— Иди на хер, Джордж.
— И тебя с Рождеством.
Стол завален записками и открытками; сержант Фрейзер дважды звонил сегодня утром, Билл Хадден желает видеть меня как можно скорее.
Я откинулся на спинку стула. Джордж Гривз пердел под апплодисменты тех, кто уже успел вернуться с обеда.
Я улыбнулся и взял в руки открытки: три с юга плюс еще одна — мое имя и рабочий адрес выбиты на пластиковой ленте, наклеенной на конверт.
В другом конце офиса Гэз принимал ставки на матч «Ньюкасл — Лидс».
Я открыл конверт и вытащил открытку зубами и левой рукой.
— Эдди, ты участвуешь? — крикнул Гэз.
На открытке была изображена деревянная избушка в заснеженном лесу.
— Десятку на Лоримера, — сказал я, раскрывая открытку.
— Его уже Джек застолбил.
Внутри, над стандартными рождественскими пожеланиями, были приклеены еще два куска пластиковой ленты.
— Тогда давай на Йората, — тихо сказал я.
На верхнем куске было выбито: ПОСТУЧИ В ДВЕРЬ…
— Чего ты говоришь?
На нижнем: КВАРТИРЫ 405, СИТИ ХЕЙТС.
— На Йората, — повторил я, не отрывая взгляда от открытки.
— От кого это?
Я поднял глаза.
— Надеюсь, от какой-нибудь девушки, — сказал Джек Уайтхед.
— Что ты имеешь в виду?
— Я слышал, что ты затусовался с молоденькими мальчиками, — улыбнулся Джек. Я положил открытку в карман пиджака.
— Да ты что?
— Ага. С рыжеволосыми.
— И кто же тебе такое сказал, Джек?
— Слухами земля полнится.
— От тебя перегаром воняет.
— От тебя тоже.
— Рождество все-таки.
— Скоро уже кончится, — ухмыльнулся Джек. — Начальник хочет тебя видеть.
— Я знаю, — сказал я, не двигаясь с места.
— Он попросил, чтобы я разыскал тебя и проследил, чтобы ты больше не терялся.
— Будешь меня за руку держать?
— Ты не в моем вкусе.
— Фигня.
— Иди на хер, Джек. Слушай.
Я снова включил диктофон:
— Фигня, — повторил Джек. — Он имеет в виду фотографии в газетах и по телику.
— Не думаю.
— Ее же везде показывали.
— Ашворт знает что-то еще.
— Мышкин сознался.
— Да это ни хрена не значит, и ты это прекрасно знаешь.
Билл Хадден молча сидел за столом и поглаживал свою бороду, его очки сползли на середину переносицы.
— Ты бы видел все то дерьмо, которое они нашли в комнате этого извращенца.
— Например?
— Фотографии маленьких девочек. Целые коробки.
Я посмотрел на Хаддена и сказал:
— Мышкин невиновен.
— Зачем тогда делать из него козла отпущения? — медленно спросил он.
— А вы как думаете? Традиция.
— Уже тридцать лет, — сказал Джек. — Тридцать лет живу на свете и знаю, что пожарники никогда не врут, а полицейские — очень часто. Но не в этот раз.
— Они знают, что он не виноват. И ты знаешь.
— Виноват. И он сознался.
— Ну так и что?
— Ты когда-нибудь слышал такие слова, как «судебная медицина»?
— Говно на постном масле. Ничего у них нет.
— Господа, господа, — сказал Хадден, наклонившись вперед. — Мне кажется, мы уже беседовали на эту тему.
— Вот именно, — пробормотал Джек.
— Нет, раньше я думал, что Мышкин виноват, но…
Хадден поднял руки.
— Эдвард, я тебя прошу.
— Извините, — сказал я и уставился на открытки на его столе.
— Когда его снова заберут в КПЗ? — спросил он.
— В понедельник утром, — ответил Джек.
— Новые обвинения?
— Он уже раскололся насчет Жанетт Гарланд и той девчонки из Рочдейла…
— Сьюзан Ридьярд, — сказал я.
— Я слышал, скоро еще что-то должно вылезти.
— Он не сказал, где их тела?
— Закопаны у тебя в саду.
— Ну ладно, — по-отечески сказал Хадден. — Ты, Эдвард, подготовишь к понедельнику фоновый материал по Мышкину. А ты, Джек, будешь заниматься следствием.
— Будет сделано, шеф, — сказал Джек, вставая.
— Хорошая статья получилась про тех двух полицейских, — кивнул Хадден, как гордый папаша.
— Спасибо. Хорошие ребята, я их давно знаю, — ответил Джек, стоя в дверях.
— До завтрашнего вечера, Джек, — сказал Хадден.
— Ага. До встречи, Акула Пера, — со смехом сказал Джек и вышел из кабинета.
— Пока. — Я встал, не отрывая взгляда от открыток на хадденовском столе.
— Присядь-ка на минуточку, — сказал Хадден, поднимаясь со стула. Я сел.
