Хэнсон решил, что пропавшие коровы фермера Томпсона уже наверняка превратились в гамбургеры и потому могут подождать. Сообщив свое местонахождение по радиосвязи, он вырулил на тропинку и медленно поехал к коттеджу «Старая мельница». Мужчина вприпрыжку последовал за ним.

— Ну а теперь, сэр, — сказал Хэнсон, вылезая из машины, — вы, может быть, сообщите мне свое имя?

— Аргайл. Джонатан Аргайл. Я приехал сюда, чтобы поговорить с человеком, которого зовут Форстер. Когда я подошел к дому, меня никто не встретил. Дверь была приоткрыта, я вошел и обнаружил его. Думаю, он и сейчас там лежит.

— Ага! Тогда, может быть, войдем и посмотрим?

Констебль Хэнсон толкнул входную дверь и ступил в холл.

В чем, в чем, а в наблюдательности мистеру Аргайлу не откажешь. Тело, лежавшее внизу лестницы, было определенно мертвым. О причине смерти свидетельствовали неестественно вывернутая шея и кровь, запекшаяся на светлых волосах. Хэнсон знал Джеффри Форстера только понаслышке — ему было известно, что он связан с искусством и работает на людей из Уэллер-Хауса. Вернее, работал, пока мисс Бомонт не умерла.

В последние несколько недель на территории Хэнсона произошло несколько ограблений, поэтому версия об ограблении первой пришла ему в голову. Однако нельзя было исключить и вероятность несчастного случая. Эти старые здания, в которых так любят селиться городские жители, на взгляд Хэнсона, являлись страшно неудобными, непрактичными и просто опасными. Конечно, беленые стены и тростниковая крыша смотрятся довольно симпатично, но ничто не заставит его поселиться в таком доме.

Витая полированная и ужасно скользкая лестница не внушила Хэнсону никакого доверия — на такой можно запросто сломать шею. Он осторожно поднялся по ней и обнаружил, что верхняя ступенька шатается. Констебль вышел на улицу, связался по радио с участком и вызвал подмогу. Его вдруг осенило, что Форстер мог просто поскользнуться, спускаясь по лестнице, удариться головой и сломать себе шею. Но торопиться с выводами не стоит: сначала нужно проверить, не пропало ли что-нибудь из дома.

— Эй! — позвал он, снова вылезая из машины. — Куда это вы собрались?

Аргайл, шагавший в направлении калитки, нервно оглянулся.

— Просто хотел походить вокруг, — ответил он. — Удастся найти какую-нибудь улику.

«О Боже, — подумал Хэнсон. — И этот туда же. Нужно по крайней мере объяснить ему ситуацию».

— Нет, не надо никуда ходить. Возвращайтесь сюда, чтобы я мог вас видеть. А кто вы, собственно, такой? Чем занимаетесь?

Аргайл побрел обратно по гравийной дорожке и, приблизившись к Хэнсону, отрекомендовался:

— Я торгую произведениями искусства. Сюда приехал, чтобы поговорить с мистером Форстером об одной картине.

— О какой картине?

— По моим сведениям, эта картина когда-то принадлежала ему. Она была украдена, — добавил он извиняющимся тоном.

Хэнсон удивленно изогнул бровь:

— Вот как?

— Да, — нервно продолжил Аргайл. — Поэтому я и хотел с ним поговорить. Он предложил мне встретиться здесь.

— А что вам за дело до той картины? Она что, когда-то была вашей?

— О нет.

— Он украл ее у вас?

— Слава Богу, нет.

— Понятно. Значит, так, сэр, я предлагаю вам пока постоять тут. Ничего не трогайте и ждите, когда мы составим протокол.

— Может быть, мне обойти дом — вдруг удастся обнаружить что-нибудь важное?

— Нет, сэр, — возразил Хэнсон с преувеличенным спокойствием. — Просто стойте тут. Хорошо?

Следующие полчаса Аргайл простоял, руки в карманах, возле полицейской машины, ожидая, когда из участка приедет подкрепление и кто-нибудь снимет с него показания. Он как-то упустил из виду, что английское лето лишь условно можно назвать теплым временем года, и сейчас дрожал под пронизывающими порывами северного ветра,

Аргайл так хотел быть полезным, что взялся отгонять зевак, которые, заметив полицейскую машину, останавливались и заходили во двор спросить, что случилось.

— Несчастный случай. Будет лучше, если мы предоставим инициативу полиции, — сказал он неопрятному пожилому мужчине, подошедшему первым. Вслед за хозяином в калитку просунулась морда шелудивого пса. В руках у мужчины был большой полиэтиленовый пакет, полный замороженных продуктов.

В ответ на сообщение Аргайла мужчина понимающе закивал и побрел дальше.

— Несчастный случай, — поведал Аргайл коренастому молодому человеку бандитского вида, который подошел почти сразу после мужчины и со злорадным интересом наблюдал за происходящим. — Возможно, ограбление.

Молодой человек помрачнел и ретировался.

— Несчастный случай. Пожалуйста, идите своей дорогой, — попросил Аргайл, когда к калитке приблизилась седая женщина лет пятидесяти с горящими от любопытства глазами. Он всегда мечтал сказать кому-нибудь «идите своей дорогой, пожалуйста».

— Ну вот еще, даже и не подумаю, — резко ответила женщина, заходя в калитку. Она мгновенно поняла, что Аргайл здесь находится на птичьих правах, и отнеслась к его просьбе с тем пренебрежением, которого она и заслуживала. — Это просто смешно. Хэнсон! — позвала она неожиданно звучным голосом. — Выходи-ка на свет Божий.

Через секунду Хэнсон вынырнул из дома. Аргайл поразился, с какой быстротой констебль откликнулся на ее призыв. Он не то чтобы выразил женщине явное почтение, но приветствовал ее несравненно любезнее, чем его самого.

— Ради Бога, скажи мне: что здесь происходит? — требовательно спросила пожилая особа.

— Мистер Форстер, миссис Верней. Он мертв. Судя по всему, сломал шею.

Миссис Верней поразилась этой новости, однако ни на секунду не утратила самообладания и не стала выражать ложного соболезнования, сожаления или ужаса.

— Когда? — коротко спросила она. Хэнсон сделал неопределенный жест:

— Некоторое время назад, я полагаю. Тело уже остыло. Похоже, он упал с лестницы. Его обнаружил вот этот джентльмен. — Констебль указал на Аргайла.

— Около десяти минут назад, — уточнил Джонатан. — В одиннадцать часов или около того. У меня была назначена с ним встреча.

— Я буду вам очень признательна, если вы будете держать меня в курсе, Хэнсон, — сказала женщина, окинув Аргайла быстрым взглядом и мгновенно утратив к нему интерес. — В конце концов, раньше это был наш дом. Я знала, что лестницу следует починить. Он поскользнулся на верхней ступеньке? Она всегда немного шаталась. Я как-то сказала ему…

Констебль Хэнсон заметил, что выводы можно будет делать только после осмотра дома экспертами. Женщина засунула руки в карманы и несколько секунд размышляла.

— Знаете что, — сказала она вдруг, — если мне собираются пришить дело за то, что я продала дом с шатающейся лестницей, то я хотела бы узнать об этом первой. Пошли, Фредерик, — сказала она, свистом подзывая пса, который вынюхивал что-то в розовых кустах. В эту секунду до Аргайла дошло, что если в земле до этого момента оставались отпечатки чьих-то следов, то теперь их уже не найдешь.

Женщина бодро зашагала по тропинке и свернула на дорогу.

— Кто она? — спросил Аргайл полисмена, надеясь установить с ним более сердечные отношения.

— Миссис Мэри Верней, — ответил Хэнсон. — Местная землевладелица. Правда, не совсем местная и не так уж много земли находится в ее владении. Очень приятная женщина, в наших местах поселилась недавно, после смерти сестры.

— А-а.