– Как знаете, – недовольно поморщился подполковник. – Но если…
– Перестаньте, Никита Павлович, – остановил его помощник прокурора.
– Это точно? – спросил по телефону Лосин.
– По крайней мере прогноз таков, – ответила женщина.
– Да вы, Раиса Антоновна, уже столько раз утверждали, что буран вот-вот закончится…
– Увы, уважаемый Александр Иванович, погода, как и красивая женщина, непредсказуема, к сожалению.
– Но надежда, что вы все-таки дадите точный прогноз, есть?
– Завтра будет тихо. А вот о последующем ничего утешительного сказать не могу – идет арктический циклон…
– Спасибо… – Майор положил трубку и выругался.
– Снова не вылетаем? – посмотрел на него Войцевский.
– Завтра полетим. Но вполне вероятно, что там нас застанет новая волна бурана, Арктика рядом. Надо договариваться с Глубовым, с вертолетчиком.
– Скажите, Александр, – спросил Войцевский, – очень трудно найти тело в заснеженной местности?
– Почти невозможно. Потому в этих краях и говорят о «подснежниках» – так называют найденные после долгой зимы трупы. В основном их так и хоронят безымянными. Конечно, если есть заявление о пропаже, то вызывают тех, кто это заявление писал, для опознания. Но такое бывает редко. Обычно просто хоронят. А вас вызовут, конечно, если мы не найдем…
– Ради Бога, перестаньте. До весны я не доживу, не могу представить, как я буду говорить с дочерью Ирины и с женой, ее матерью. Это невероятно!..
– Рано вы ее похоронили. Вполне может быть, что ваша дочь жива.
– Столько дней без пищи на морозе… Или вы думаете, что людоед согревает ее и кормит тем, что осталось от Сопова? Уж лучше пусть она умрет, иначе как потом ей с этим жить? Но что говорить дочери? Господи, что я несу? Если она жива, как я буду спрашивать об этом?… Я, наверное, очень боялся бы, зная, что Иринка находится рядом с бандитом, с убийцей. Но она с людоедом. Я даже представить не мог, что в наше время, в нашей стране… – Не договорив, Войцевский тяжело вздохнул.
Майор молчал.
– А почему таких не расстреливают сразу? – спросил Андрей Васильевич.
– Понимаете, о том, что Деновы, отец и сын, чтобы выжить на льдине, съели человека, говорят все, но слова есть слова. Сами они это отрицают. Отец Ивана выжил благодаря тому, что питался бежавшим с ним из лагеря зэком. Но это опять только слова. Хотя, повторяю, в этом убеждены все. Да и Афанасий, отец Денова, не скрывает этого. Но к делу это не пришьешь. Деновы из староверов. Не знаю, насколько они верят в Бога, но старший Денов имеет авторитет не только в своем поселке, но и в районе в целом. Его боятся. Но ведь прямых улик против него нет. В открытую он закон не нарушает. Поймать его на чем-то не удается.
– У вас выпить есть? – неожиданно спросил Войцевский.
– Найдем, – кивнул майор. – Водку будете?
– Ты чего колотишь? – зло спросил открывший дверь Василий Торов. – Время-то позднее…
– Беда, Василий Андреевич, – заговорил невысокий худой мужчина. – Топора с мужиками в наручниках на оленьих упряжках менты привезли. Скованных. Какой-то старший лейтенант Лебедев. Их всего девять человек. Топора с остальными на Серебрянке взяли. Сейчас в старой бане они сидят в наручниках. Меня приводили туда печь растопить. Топор и шепнул: передай…
– Вот это хрен! – Василий бросился в комнату. – Олег! Топора взяли! И остальных тоже. Лебедев их хапнул. Топор говорит…
– Откуда узнал? – спросил, вскакивая с кровати, Олег.
– Да вон, – Василий махнул рукой на дверь, – Фома Печник сказал. Их в старой бане закрыли. Оттуда не уйти. Фому печь затопить позвали.
– Топор, значит, просит освободить?… – процедил Олег.
– Что делать будем? Ведь Топор…
– Зови этого Печника.
– Фома! – крикнул Василий. – Подь сюда!
– Чего надо? – опасливо входя, спросил тот.
– Ты на кой хрен приперся? – прорычал Олег. – Если кто увидел…
– А что мне делать было? Топор сдаст всех! Короче, мы…
– Иди к дяде Луке, – перебил его Олег, – и скажи ему про Топора. Он их послал, вот пусть и расхлебывает дерьмо, в которое сам нас втянул. Говорил же ему – не посылай тех, кто в розыске, подключи лучше Серу с его головорезами, им один хрен, кого валить. И с ментами бы они не лопухнулись. А теперь что делать? Вот пусть дядька Лука и думает, ему больше нас бояться надо.
«Нет, мусорки! – усмехнулся про себя Печник. – Я уйду от греха подальше. За мной есть малехо, но не более чем на пятерку натяну. А вам, ментовские морды, хана наступит».
– Так что давай, – сказал ему Олег, – иди к дяде Луке и сообщи ему. А мы что делать будем? – посмотрел он на брата.
– Туда сходи и шепни Топору, что по дороге его Сера с парнями отобьют.
– А ведь действительно может получиться. Дядя Лука…
– Пусть он и думает. Нам главное, чтоб они Лебедеву здесь ничего не сказали. Вот влипли, черт возьми!..
– Погодь-ка, – нахмурился Лука Демьянович, – что значит – менты привезли? Откель тут вдруг менты оказались?
– Не знаю, – ответила полная пожилая женщина. – В старой баньке сидят и Топор с Шестом, и остальные твои бандюги. Печник Фома там был, печку растопил, чтоб не перемерзли, значит. Я рано в магазин пошла, а когда открыли его, там и услышала. Ну и к бане отправилась. Вижу, около баньки молодцы стоят с ружьями, во всем белом. И Фому туда запускают. Я и побегла домой.
– Вот черт возьми, – проворчал Лука. – Семен! Беги шустро до Фомы, вызнай у него все! А ты, Гришаня, – посмотрел он на коренастого мужика, – давай к Торовым. Пусть оба сюда идут. Крепко подумать надобно. Топор и Шест ой как много знают.
– Говорила тебе, старый черт, – вздохнула женщина, – хоть под старость уймись. Ведь все уже вроде как имеется. Филимон свою артель…
– Чай свари с листьями, – перебил он ее. – А вы чего стоите?! Стремглав выполнять!
– И Топора с Шестом, – кивнул молодой мужчина, – и еще троих в наручниках привели. Менты на учениях были, там и остались. А тут услыхали, знать, про Ваньку-то, ну и пошли к Выселкам. А по дороге у Серебрянки этих хапнули.
– Мало им теперь не покажется, – усмехнулся Афанасий. – Ответ и перед государством, и перед Господом держать станут. То-то я гляжу, у Луки суета началася. Припекло, знать, зад Торовым. А менты – молодцы! И откель же они там объявились?
– Я ж говорю, на учениях были, и буран их там застал. А сейчас чуток распогодило, они и двинулись к нам, чтоб Ивана перехватить. А по дороге этих и хапнули.
– А Рябой с Латышом, значится, проскочили? – довольно улыбнулся Денов. – Встретились они с Иваном или нет еще?
– Афанасий, – нерешительно проговорила жена, – там с Ванькой женщина молодая. Я уж просила Господа, чтоб он ее в живых оставил и не брал грех на душу. Мужика-то…
– Помолчи, Тамара Васильевна, – остановил ее муж. – Главное – выжить самому. Такая задача у человека в тайге. А Ванька должен выжить, чтоб зло наказать. Эту Натку, едрена корень, давно надо было земле предать. Она тяжкий грех свершила. Вместо того чтоб отдать Лешку нам, она больного пацаненка, сына родного, как щенка кинула. И наказать ее смертью за такое надобно. А убьет Ванька кого или нет, все равно ответ перед государством держать станет. Значит, должен он выжить. А баба там или мужик – без разницы.
