Париж будет принимать самого императора со всей торжественностью, на какую способна была французская республика.
В то время, как волшебство «Дягилевских балетов», привезенных в Париж в 1909 году, давало возможность приоткрыть завесу мифологии «русского», последовавшие затем события и более чем семидесятилетняя постреволюционная закрытость России способствовали возрождению французского мифа об этой загадочной стране и ее обитателях.
Перевод с французского Марианны Кожевниковой
Франция в русском классицизме XVIII века
Дмитрий Швидковский
Петр Великий прожил 17806 дней, из них 44 – в Париже. Он приехал в столицу Франции 26 апреля и отбыл 9 июня 1717 года 1* . С этого времени ведут свое начало франко-русские архитектурные связи. По существу их развитие представляет историю инфильтрации стилевых принципов классицизма (с учетом сменявших друг друга во Франции форм их интерпретации) в ментальность и художественную практику русских зодчих. Эволюция этих связей может быть представлена в виде перевернутой пирамиды, обращенной из прошлого в будущее. В ее вершине – эпоха Регентства, повлиявшая па стиль архитектуры петровского времени; в широком основании «пирамиды» – стиль ампир первой трети XIX столетия.
Среди иностранных мастеров, строивших в Петербурге и Москве в течение петровского времени французов было меньше, чем, например, швейцарцев из кантона Течино или шотландцев. Тем не менее ориентация на Францию в развитии идей архитектуры русского классицизма вполне закономерна.
Петр Великий, Елизавета Петровна, Екатерина Великая, Павел I и Александр I настойчиво пытались воплотить утопию идеального государства. В формировании этой утопии огромную роль играли мифы не только политические, но и архитектурные. И те, и другие возникали в результате знакомства с французской традицией.
Петра I поразили регулярность французских крепостей, созданных по системе маршала Вобапа, величие садов Версаля, совершенство отделки королевских дворцов. Царь захотел создать у себя «огород, не хуже версальского». Характерно, что он сравнивал свою столицу не с Парижем, а именно с Версалем. Это было естественно, поскольку в столичном пригороде, собственно, и располагалась резиденция французского правительства. Город с трехлучием главных улиц, дворец в окружении регулярного парка стали символом представлений Петра Великого об идеальном Петербурге и его окрестностях.
Впрочем, император еще до своего путешествия приложил усилия к поиску человека, способного воплотить па берегах Невы французские архитектурные идеи. Любопытно то, что, пожалуй, главную роль в выборе такого лица сыграли самые современные для того времени публикации о зодчестве и садах. Жан-Батист Александр Леблон скорее всего был приглашен в Россию именно благодаря своему трактату «Теория садового искусства», ставшему популярным во втором десятилетии XVIII века по всей Европе 2* . Вероятно, мастер преподнес свой труд царю,
