— Элфрида!

— Ах, Оскар, он совершенно безобидный старикан и, похоже, ужасно одинокий. Мы не можем делать вид, что его просто не существует. В конце концов, он ждал нас с ключом и даже предложил нам выпить. — Оскар молчал. Похоже, идея не очень его вдохновляла. — Ты можешь заглянуть к нему как бы случайно, по пути. Пригласишь его к нам на коктейль или что-то еще, когда приедут Кэрри и Люси. Можешь сказать, что будет небольшая вечеринка.

Оскар ловко перевел разговор на другую тему.

— А когда они приезжают?

— В пятницу. Я ведь уже говорила тебе. Они прилетят в Инвернесс, и я попросила таксиста подъехать туда и забрать их.

Элфрида пила мелкими глотками кофе. Она забыла о майоре Билликлифе и теперь думала о приезде Кэрри и Люси.

— Времени у нас немного. Пора подыскивать мебель для мансарды. Надо мне поспрашивать, где здесь продают подержанные вещи.

— Кого же ты будешь спрашивать?

— Конечно миссис Снид. Она-то уж наверняка знает.

Эта увлекательная дискуссия могла длиться без конца, если бы не раздался пронзительный перезвон у входной двери. Перепуганный Горацио рывком сел в своей корзине и залился оглушительным лаем.

Элфрида прикрикнула на него и пошла к двери. На коврике лежали два письма, что она восприняла как добрый знак — со дня приезда в Криган они не получали никакой корреспонденции.

Она наклонилась, подобрала письма и понесла их Оскару.

— Одно тебе. Адрес напечатан на машинке, как видно, деловое, возможно, от управляющего банком. Другое мне.

— Теперь моя очередь ревновать.

— Не думаю, что для этого есть причины. — Элфрида нащупала очки в кармане свитера и надела их. — Аккуратный, старомодный почерк. — Она взяла нож, вскрыла конверт и вынула письмо. Перевернула обратной стороной, прочла подпись и улыбнулась. — Оскар, это от Гектора. Какой он милый — написал нам. — Она села, развернула плотную голубую бумагу. — И чек! Чек на пятьсот фунтов!

У Оскара отвисла челюсть.

— На пятьсот фунтов?! Ты уверена?

— Посмотри сам. Выписан на тебя. — Она протянула ему чек. Оскар долго смотрел на него в некоторой растерянности, потом сказал: — Прочти-ка лучше письмо.

Элфрида прочла вслух:

— «Мои дорогие Оскар и Элфрида, не написал раньше потому, что хотел дать вам обоим время устроиться на новом месте. Надеюсь, поездка прошла благополучно и вы нашли дом в хорошем состоянии. Должен признаться, что после вашего отъезда я чувствовал себя обязанным написать письмо Питеру Кеннеди, священнику приходской церкви в Кригане. Я знаю о вашем желании жить уединенно и анонимно, чтобы свыкнуться с постигшей вас трагедией. Но меня не оставляло беспокойство за вас, а Питер очень хороший человек и надежный друг, и я знал, что могу довериться ему, он никому не расскажет о вашем горе. Покуда я не передал Корридэйл Хьюи, Питер был там постоянным гостем, и я получал большое удовольствие от его общества и его острого ума. Я предвижу, что он найдет возможность познакомиться с вами, и хотел бы, чтобы вы приняли его заботу и помощь. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за эти мои действия. Меня также беспокоит, в каком состоянии находится дом, боюсь, он недостаточно обставлен и оборудован. Как вы знаете, я не бывал в Кригане уже много лет, однако, когда дом покинули Кочрейны, я договорился, чтобы за ним присматривали. Поскольку я чувствую себя ответственным за ваш переезд — ведь это я убеждал вас уехать из Гэмпшира и поселиться в Кригане, — мне доставит большое удовольствие пополнить ваш бюджет и тем самым сделать вашу жизнь более приятной. Поэтому я вкладываю в конверт чек на пятьсот фунтов. Надеюсь, этого будет достаточно для удовлетворения ваших нужд. Погода в Лондоне все еще пасмурная и холодная. Я почти не выхожу из дома. Надеюсь, вы оба здоровы. Буду очень рад, если вы напишете или позвоните — тогда мне будет спокойнее. Видел в „Таймс“ объявление о продаже Грейнджа. Мальчики не теряют времени. С наилучшими пожеланиями вам обоим. Искренне ваш Гектор».

Элфрида молча свернула письмо и вложила его обратно в конверт.

— Я напишу ему сегодня же, — сказала она.

— Он очень добрый человек. Но мы-то на самом деле ни в чем не нуждаемся.

— Неправда, нуждаемся, — твердо сказала Элфрида.

— Например, в чем?

— Например, в новом тостере, который не сжигал бы тосты, не взорвался бы и не убил бы меня током. Этот уже совсем старый. Потом я должна купить кровать для Люси, и было бы очень хорошо повесить шторы на лестничное окно.

— Я ничего этого и не замечал, — смущенно сказал Оскар.

— Мужчины никогда не замечают.

— Может быть, купишь посудомоечную машину?

— Я не хочу посудомоечную машину.

— Или микроволновую печь?

— И микроволновую печь тоже не хочу.

— Или телевизор?

— Никогда не смотрю телевизор. А ты смотрел?

— Только новости. И слушал гимны. И концерты классической музыки.

— Хорошо, что нам так мало нужно, Оскар!

— Во всяком случае, нам пока везет. — Он взял чек и стал его разглядывать. — Во всех отношениях. Перед тем как навестить Розу, я зайду в Шотландский банк и открою для нас совместный счет. Так что можешь покупать мебель.

— Но деньги предназначены не мне.

— Они для нас обоих.

— И ты считаешь, Шотландский банк окажет нам такую услугу?

— Я держу там деньги с юных лет. Не предвижу никаких трудностей.

— Ты, Оскар, человек действия. И не забудь купить цветы для Розы.

— Не забуду.

День выдался ослепительно яркий. В синем небе алое солнце, и ни единого дуновения ветерка. Дамы, отправившиеся за покупками, осторожно ступали по тротуару, боясь поскользнуться или упасть; на всех были толстые башмаки, теплые шапки и перчатки. Но и холод был не помеха, если им было что рассказать друг другу, и облачка пара так и клубились во время их болтовни.

За черным кружевом голых веток под лучами солнца светилась золотом церковь. Вокруг шпиля кружили чайки, а на острие флюгера уселась ворона. Мороз покрыл ледяной коркой траву на древнем кладбище, а машины, приезжающие с отдаленных горных ферм, были покрыты белыми подушками. Из багажника одной из них торчала рождественская елка.

Прибравшись, заправив постели и притащив корзину дров из сарая, Элфрида села в эркере и с удовольствием полюбовалась картинкой зимней жизни Кригана. Оскар долго скреб ветровое стекло и прилаживал дворники. Наконец, он уехал. Элфрида надеялась, что Роза Миллер будет рада его визиту.

Она повернулась к столу — теплый солнечный лучик упал ей на спину — и начала письмо к Гектору.