которых он раньше никогда в городе не встречал.

Затем адвокат вернулся в Палмз-билдинг. Он почувствовал одновременно и разочарование и облегчение, когда констатировал, что окна офиса Мексиканской импортной компании зияли темными пятнами. Послушав для подстраховки под дверью, все ли тихо внутри, он воспользовался своим универсальным ключом и, войдя, зажег свет. Поискав, он обнаружил досье с адресами и добавил к тем, что уже были у него, еще двадцать два. Затем он начал внимательно изучать терракотовую статуэтку, пытаясь сообразить, каким образом можно было бы добраться до спрятанного внутри механизма. Неясный шум заставил его обернуться. В проеме двери стоял человек и смотрел на него. Он был высокого роста, хорошо сложен. Его облик показался Стивенсу знакомым, но понадобилось какое-то время, чтобы адвокат понял, кто это. Потому что человек был в маске, в точности воспроизводившей лицо самого Эллисона Стивенса! У адвоката возникло ощущение, что он смотрит на самого себя в зеркало. Потом все кругом завертелось в бешеной пляске, и он стремительно погрузился в черноту беспамятства…

Стивенс очнулся в полной темноте. Ощущение такое, что под ним — голая земля. Он осторожно ощупал пространство вокруг себя. Верно, так оно и было.

Смутно помнилось, что его вроде бы ударили сзади. Но ни на затылке, ни где-либо еще не было ни ушибов, ни вообще болезненных мест. Сунул руку в карман — пистолет на месте. Адвокат зажег спичку и при неверном свете ее пламени увидел, что находится либо в пещере, либо в подземелье. Тьма впереди была плотной, густой. “Скорее всего, я где-то недалеко от Палмз-билдинг”, — решил он. Посмотрел на часы: без пяти десять. Стивенс поднялся и двинулся вперед, осторожно опираясь рукой о земляную стену и проверяя при каждом шаге, ступает ли на достаточно твердую почву. Вскоре он понял, что преодолевает пологий подъем. Так он прошагал с полчаса, мучительно раздумывая, где очутился и куда идет. Неожиданно его осенила догадка: он поднимается по холму к Большому Дому! Тот ведь отстоял от Палмз-билдинг всего в восьмистах ярдах.

Спустя час Стивенс уверился, что находится уже не в подземелье, вернее, в подземелье, но не в обычном смысле этого слова. Под ногами пружинил ковер. Он остановился и прислушался. Все тихо. Зажег спичку. Выяснилось, что он оказался в небольшой комнате. В алькове виднелась софа, на столе стояло несколько старомодных керосиновых ламп. Стивенс попытался зажечь одну из них, но безуспешно, так как не сумел снять стекло, только зря потратил спички. Адвокат ощупал выпуклую поверхность лампы, наткнулся на какую-то кнопку и нажал. Вспыхнул яркий свет. Он с удовольствием занялся бы выяснением, как действует этот светильник, но были дела куда более срочные. Оглядевшись вокруг, Стивенс заметил портьеру. Приподняв ее, он обнаружил тянувшийся куда-то узкий коридор. Взяв лампу, Стивенс шагнул в него. Проход привел его к лестнице, но та упиралась в сплошную металлическую стену. Напрасно он стучал по ней, налегал плечом, искал какой-нибудь запор. Стивенс вернулся в комнату, намереваясь повнимательнее осмотреть ее. Создавалось впечатление, что покинуто это помещение давным-давно: все покрывал толстый слой пыли. На диване лежала книга “История Большого Дома”. Когда он взял ее в руки, оттуда выскользнул лист. Его сплошь покрывали какие-то кабалистического вида знаки, а в верхней части выцветшими чернилами было начертано: “Лучше все это перевести. Этот язык становится для меня все более непонятным”.

Заинтересовавшись надписью, Стивенс присел на софу. Книга открылась на главе, называвшейся “Спасение Дома”.

В ней говорилось, что специально посланная из Мехико испанская экспедиция прочесала всю страну до бухты Сан-Франциско, но так и не обнаружила Большого Дома, поскольку Теслакоданал применил смелую хитроумную уловку. Он пошел навстречу испанцам и, не колеблясь, заявил, что их проводники- индейцы на самом деле выполняли задание специально заславших их кровожадных племен. Индеец вызвался показать европейцам нужный им путь вдоль побережья. Превосходное знание им испанского языка заинтриговало де Портала, назначенного к тому времени губернатором обеих Калифорний. Этот весьма недалекий деятель настолько слепо доверился новому проводнику, что так никогда и не догадался об истинной подоплеке событий. Теслакоданал завел эту многолюдную экспедицию вместе с ее военным эскортом сначала в глубинку, потом снова вывел их к побережью, но уже далеко от Большого Дома. Вернулись испанцы той же дорогой, так что у тех, кто проживал в Доме, оказалось достаточно времени, чтобы принять необходимые меры защиты. Они распространили повсюду слух, что здание будет разрушено. В действительности же они просто засыпали его землей, пригнав для проведения работ туземцев с севера, которых затем всех до единого уничтожили. В книге не уточнялось, сделано ли это было по приказу Танекилы, но в целом операция вполне удалась. На вершине холма поверх погребенного Дома высадили деревья и соорудили типично испанское поместье. Танекила срочно отправился в Мехико, где закатил ряд пышных угощений для нужных чиновников и добился закрепления за собой обширных земель в Калифорнии. Концессию должным образом зарегистрировали в Мадриде, а позднее ее подтвердило и американское правительство.

Стивенс представил себе на минуту Таннехилла с его жестким взглядом, выступающего в роли радушного хозяина перед людьми, ушедшими из жизни несколько веков тому назад. Одно было ему непонятно: с какой целью кто-то из членов этой группы раскрыл ему секрет подземного хода с очевидным намерением дать ему возможность отыскать эту комнату? И где находился в данный момент тот человек?

Он прислушался. Мертвая тишина. Сунув книгу в карман, Стивенс, вооружившись лампой, вновь двинулся по узкому коридору к лестнице, чтобы еще раз попытаться найти способ открыть проход в этой сплошной стене металла. Через какое-то время с него уже градом катил пот, но он упорно продолжал поиск. Его настойчивость увенчалась успехом: неожиданно целая панель бесшумно сдвинулась в сторону, открыв доступ в длинное и довольно узкое помещение. Сразу же бросились в глаза стеклянные витрины со статуэтками, аналогичными тем, что находились в офисе мексиканской фирмы. В глубине виднелась другая лестница. В целом все это напоминало музей, тем более что в витринах лежали и старинные драгоценности. Но Стивенс не стал останавливаться, чтобы получше их рассмотреть. Он взлетел по лестнице и через пару секунд уже стоял в вестибюле Большого Дома.

Бросив взгляд через застекленные двери холла, он убедился, что снаружи все еще было темно. На душе полегчало. Ведь по часам было невозможно определить, какое время суток они показывали — ночь или день.

Стивенс пересек гостиную, осмотрел одну из комнат, все время держась настороже. Но не было никаких признаков того, что в Доме находился еще кто-то, кроме него. Тем не менее он счел, что лучше там не задерживаться, и спустился обратно по лестнице. Прежде чем уйти в подземелье, адвокат внимательно изучил, как открывалась та панель, через которую он проник в Дом, и прикрыл ее за собой.

Несмотря на натянутые как струна нервы, Стивенс был полон решимости исследовать систему подземных ходов. Освещая себе путь необычной лампой, он какое-то время шел, явно спускаясь вниз. Добрался до развилки. Справа открывалась еще более узкая галерея. Адвокат посмотрел на часы: они показывали четверть первого. Разумно ли было углубляться в этот проход? Он все же решился на это. Лампа в его руке хорошо освещала путь. Галерея стала закругляться и явно привела его обратно к Большому Дому, только уровнем, видимо, ярдов на сто пониже. Стивенс вышел на перекресток и в нерешительности остановился. Внимание адвоката привлек необычный отблеск стены прямо перед ним. Он подошел к ней, дотронулся. Металл, темного цвета. Он продвинулся вдоль этой искривленной поверхности шагов на сто вперед и неожиданно попал в тупик. Вернувшись к перекрестку, Стивенс пошел по другому рукаву. И здесь одна из стен была металлическая, другая — из скальных пород. Он несколько раз прошелся туда-сюда вдоль этой металлической стены, безуспешно пытаясь найти в ней какое-нибудь отверстие. В конце концов он отказался от своего намерения и вернулся в главный проход. Двигаясь по нему, он все дальше и дальше удалялся от Большого Дома, пока наконец не уперся в металлическую дверь, перегородившую проход по всей ширине.

И опять он некоторое время бился над тем, как преодолеть это препятствие, пока не заметил, что