Алекс всем телом подалась вперед. Она чувствовала на себе чужие взгляды, обжигающие, словно солнце в пустыне. Даже на расстоянии она поняла, что теперь Льюис Хьютон смотрит на нее.
– Я не знаю, о чем они разговаривали.
– Но вы же там были, верно?
– Да.
– И Джози – одна из ваших друзей? Она ведь не одна из тех, кто дружит с Питером?
– Да, – сказал Дрю. – Она одна из нас.
– Вы помните, как закончился тот разговор в столовой? – спросил МакАфи.
Дрю смотрел себе под ноги.
– Давайте, я вам помогу, мистер Джирард. Он закончился тем, что Мэтт Ройстон встал у Питера за спиной и. снял с него брюки, пока тот пытался поговорить с Джози Корниер. Так все было?
– Да.
– В тот день в столовой было полно ребят, правда?
– Да.
– И Мэтт стянул не только брюки Питера… он стянул и его трусы, правильно?
Уголок рта Дрю дернулся.
– Да.
– И вы все это видели?
– Да.
МакАфи повернулся к присяжным.
– Дайте-ка, я угадаю, – сказал он. – Это была шутка, да?
В зале суда стало абсолютно тихо. Дрю сердито посмотрел на Диану Левен, по мнению Алекс, подсознательно умоляя ее забрать его с места свидетеля. Он стал тем, кого вместо Питера предложили на роль мишени всеобщего гнева.
Джордан МакАфи подошел обратно к столу, где сидел Питер, и взял лист бумаги.
– Вы помните, в какой именно день с Питера сняли брюки, мистер Джирард?
– Нет.
– Позвольте, тогда я покажу вам вещественное доказательство защиты номер один. Вы узнаете, что это?
Он передал бумагу Дрю. Тот взял ее и пожал плечами.
– Это отрывок электронного письма, которое вы получили третьего февраля, за два дня до того, как с Питера сняли брюки в столовой Стерлинг Хай. Скажите, пожалуйста, кто вам его прислал?
– Кортни Игнатио.
– Это письмо было адресовано ей?
– Нет, – сказал Дрю. – Его написали Джози.
– Кто написал? – настаивал Джордан.
– Питер.
– Что именно он написал?
– Он писал о Джози. О том, как он к ней относится.
– Вы хотите сказать, что она ему нравилась?
– Наверное, – ответил Дрю.
– Позвольте уточнить, – сказал МакАфи. – Вы взяли личное письмо, которое было написано не вам, письмо, где были выражены самые глубокие и сокровенные чувства Питера, и разослали его всем ученикам школы?
Дрю молчал.
Джордан МакАфи хлопнул по письму, лежащему перед свидетелем.
– Ну и как, Дрю? – спросил он. – Шутка удалась?
Дрю Джирарду стало невыносимо жарко. Ему казалось, что все эти люди показывают на него пальцами. Он чувствовал, как пот струйками стекает по спине между лопатками и расплывается кругами под мышками. И неудивительно. Эта прокурорша бросила его в самое пекло. Она допустила, чтобы этот тупоголовый адвокат выставил его дураком, и теперь до конца жизни все будут считать его сволочью, хотя он, как и любой школьник, просто немного подшутил.
Он встал, собираясь броситься к выходу и, может быть, бежать сломя голову за пределы Стерлинга, но к нему уже направлялась Диана Левен.
– Мистер Джирард, – сказала она, – мы еще не закончили.
Он обреченно опустился обратно на свое место.
– Вы когда-нибудь давали прозвища кому-то еще, кроме Питера Хьютона?
– Да, – осторожно ответил он.
– Мальчики часто так делают, да?
– Иногда.
– Кто-то из тех, кого вы обзывали, стрелял в вас?
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы кому-то еще кроме Питера Хьютона снимали брюки при всех?
– Конечно, – ответил Дрю.
– Кто-нибудь из этих ребят в вас стрелял?
– Нет.
– Вы когда-нибудь рассылали в шутку чужие письма всей школе?
– Раз или два.
Диана скрестила руки на груди.
– Кто-нибудь из этих людей стрелял в вас?
– Нет, мэм, – сказал он.
Она вернулась к своему столу.
– У меня нет вопросов.
Дасти Спирз понимал таких ребят, как Дрю Джирард. Когда-то он тоже был одним из них. По его мнению, агрессивные ученики либо получали спортивную стипендию в престижном колледже, где заводили связи и до конца жизни могли позволить
Он надел рубашку и галстук, и это его ужасно злило, потому что его шея до сих пор была такой же, как и в те времена, когда он был крайним нападающим школьной команды Стерлинга в 1988, несмотря на то что этого нельзя было сказать о мышцах брюшного пресса.
– Питер не был спортивным парнем, – говорил он прокурору. – Честно говоря, я виделся с ним только на уроках физкультуры.
– Вы когда-либо видели, как другие ребята цеплялись к Питеру?
Дасти пожал плечами.
– Думаю, ребята всегда так ведут себя в раздевалках.
– Вы вмешивались?
– Ну, может, и говорил ребятам, чтобы прекратили. Но ведь это часть их взросления, верно?
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы Питеру кто-то угрожал?
– Протестую, – сказал Джордан МакАфи. – Это предположение.
– Принято, – ответил судья.
– Если бы вы это услышали, вы бы вмешались?
– Протестую!
– Принято. Снова.
Прокурор невозмутимо продолжала:
– Но Питер не обращался к вам за помощью, правильно?
– Не обращался.
Она села на место, а адвокат Хьютона встал. Он был из интеллигентов, которых Дасти всегда недолюбливал. Такие дети в школе не могут поймать мяч, но только фыркают, если ты хочешь их научить. Словно уже знают, что все равно когда-нибудь будут зарабатывать в два раза больше, чем Дасти.
