высокий уровень ненависти к России… Русофобы и враги Руси… все поголовно…

Называть евреев исключительно «этот народ», а Израиль только «этой страной».

Необходимо создать Пантеон жертв русофобии. Вести списки всех уничтоженных, водить туда экскурсии, устраивать в Пантеоне жертв музыкальные шоу и театрализованные представления. Солдаты Российской армии пусть приносят присягу в Пантеоне.

ДА! Не забыть еще внести изменение в церковную службу. Надо создать праздник… Например, 13 июня — день начала Одесского погрома. Не отрицать, что в этот день «мы» напали на «них» и перебили множество людей. Гордиться этим, повествовать в торжественных библейских тонах. Типа: «И напали русские на молдаванку Одесскую, и порешили в ней тысячи тысяч человек, имущество евреев уничтожили, а на грабеж не простерли руки своей». Действительно — если «им» можно, то почему «нам» нельзя?!

А церковная служба… Перед 13 июня, праздником Истребления Гадов, готовятся прихожане, им раздаются погремушки и хлопушки. Священники напоминают прихожанам: не забудьте принести с собой трещотки и пистолеты с пистонами!

Читается проповедь, в которой указывается: народ «аидов» есть всегдашний и вечный враг всех православных! Нельзя быть верующим человеком и не принимать участия в их ритуальном убийстве!

При чтении священных текстов священники делают аккуратные перерывы, упоминая Троцкого и Свердлова. При упоминании этих имен все, треща и стреляя, должны проораться: «Бей Свердлова!!!» В том числе и маленькие дети.

Вот крику было бы и в «22», и во «Время и мы», то-то обвиняли бы нас во всех смертных грехах…

А причин кричать «Бей Свердлова!» у нас, право же, куда побольше, чем у евреев бить Амана. И события как-то посвежее, и в отличие от Амана, только собиравшегося устроить погром, Свердлов обагрил руки кровью такого числа русских людей, что хватило бы на кровяные ванны евреям всего земного шара.

Еще можно предъявить счет Израилю. Если «эта страна» существует на выплаты из Германии, почему мы не можем требовать, чтобы «эта страна» оплатила все разрушения и преступления, совершенные евреями? Она же — незримое отечество все евреев мира? В том числе Залкинд-Землячки, Белы Куна, Свердлова, Ленина, Троцкого… Платите, ребята!

Что, устрашающая картинка? Верно. Невозможно представить себе ничего ужаснее, чем опуститься до уровня первобытных людей. Упаси нас Господь от такого! И потому я указывают на другой возможный путь… путь понимания.

Для начала надо понять простую истину: до эпохи массового образования и всеобщей грамотности евреи и правда были племенем особенным. Это не плохо и не хорошо, это просто так было — и все.

Плохо разве что то, что мы долгое время отставали.

Но поскольку мы отставали, не было никакой возможности избежать господства евреев в России. Как только евреи начали входить в европейскую жизнь, а мы на 90 % были неграмотны или малограмотны — их доминирование сделалось неизбежным.

Воистину — умного судьба ведет, а дурака тащит. Русско-еврейский период мог состояться как продолжение исторической России. Эта Россия уже начала становиться русско-еврейской руками Гинцбургов, Поляковых, Кауфмана и множества других. Еврейские белогвардейцы, Абрам Самойлович Альперин и авторы сборника «Россия и Евреи», Бикерман, Пасманик и Ландау, порукой тому — она вполне могла бы состояться.

Мы сами ее не захотели, и судьба не повела, а потащила нас. Вместо того чтобы сделать значительной и самой многочисленной частью русского образованного класса самых умных, самых активных, самых полезных для нас и для всего человечества евреев, мы позволили захватить власть отвратительным выродкам еврейства. А в наш правящий класс вошли люмпен-евреи, люди без роду, без племени, без чести, без совести, без желания делать хоть что-то полезное.

Так постараемся быть мудрее и умнее. Постараемся добром запомнить всех, кто захотел и стал нашими братьями по исторической судьбе. А таких евреев очень много, намного больше дураков и негодяев.

Обиды? Трагическая память и о взаимном истреблении, и «просто» о взаимном недоброжелательстве, ехидстве, злобности, недовольстве? Но ведь пока дикари тысячелетиями вопят «Бей Амана!» в сумерках Древнего Востока, цивилизованная часть человечества давно выработала путь преодоления этих проблем: путь покаяния.

В начале всех начал было убеждение, что люди — это только те, кто живет в твоем городе, молится твоему богу, говорит на твоем языке. Остальные — это «нерусь», «немцы». Аналогичные слова есть в языке всех народов.

В начале всех начал была резня. «Что есть добро и зло, сын мой?» — спрашивал миссионер и получал достойный ответ: «Добро — это когда я угоняю коров у соседа. Зло — когда сосед угоняет коров у меня».

Под словами первобытного кафра подписался бы любой фараон, любой хеттский или ассирийский царь.

Даже Рим сказал, как отрезал: «Добро — это благо Рима». Коротко и ясно. И все тут.

Нет народа, который никогда не теснил, не грабил бы, не истреблял другого народа. Нет. И не может быть.

И нет народа, который не оказывался бы жертвой завоевания, притеснения, истребления, насилия. Нет. И не может его быть, потому что не может быть никогда.

История XX в. нашла почти что поэтические образы, в которых это можно выразить: каждый народ бывал в положении немецких нацистов — деловитых убийц с автоматами на шее. Само по себе оружие совершенно неважно — в Кампучии треть населения забили мотыгами. Важно состояние умов.

И точно так же каждый народ был в положении евреев, загнанных в Варшавское гетто. Опять же — имеют значение не этнографические детали.

Стоит нам всмотреться в события самой недавней истории, как мы обнаружим — немцы в Восточной Пруссии, в западных областях Польши, на севере Чехии были евреями. Их дома утюжили танки, по ним били из самолетов на бреющем полете; победители расстреливали немцев в противотанковых рвах и топили в море на баржах.

Поляки были в роли евреев в Освенциме и в Треблинке, да и в Катыни. А в роли немецких нацистов в Катыни выступали сотрудники НКВД — тогда уже в основном этнические русские. Белорусы были евреями в Хатыни. Чехи — в Лидице. Французы — в Орадуре. Англичане — в Ковентри. Украинцы и русские — в таком количестве случаев, что нет смысла указывать конкретное место и время.

Каждый народ охотно вспомнит о событиях такого рода. Этому учат, многие места массовых истреблений попали в учебники, популяризируются в книгах и кинофильмах.

Несколько сложнее с теми случаями, когда не «они» истребляли «нас», а «мы» — «их». Этого «мы» стараемся не помнить. Все «мы», любого рода-племени. В какой-то степени это лицемерие даже симпатично, потому что указывает на некоторую эволюцию морали. Со времен Древнего Рима стало очень уж непопулярно оказываться в роли немецких нацистов. Настолько непопулярно, что это стараются скрывать.

Память о прежних обидах позволяет оправдывать случаи, когда народ оказывается в роли коллективного насильника. О таких случаях стараются умалчивать и коллективная память, и письменные документы.

Сложность в том, что ведь если событие не обсуждается, оно вовсе не исчезает ни из истории, ни из народной памяти. Если факты как бы «не существуют» и обсуждать их становится глубоко неприличным, изменяется только одно: они загоняются внутрь, в коллективную подкорку народа. О чем-то или знают, но молчат, или смутно догадываются, но очень стараются не догадаться.

В жизни каждого народа есть такие стыдные, ему самому неприятные эпизоды, которые он старается забыть. И конечно, никогда не забывает.

На мой взгляд, существует принципиальное, качественное различие между общественным сознанием