– С другой стороны, банковское дело, – начала я вежливо, как только официант поставил перед нами второе, – звучит захватывающе. Пожалуйста, не пропустите ни малейшей подробности.

Рот Аякса стал тоньше его пробора.

– Боже, мне следовало сразу понять, что вы совершенно не похожи на свою сестру.

Я не считаю это оскорблением, но почувствовала, что глаза мои темнеют, как смола.

– А откуда вы знаете, какова моя сестра?

– Я читал в «Плейбое» о ней статью, – мерзким голосом ответил он и сунул в рот шафрановый картофель.

Я в свою очередь положила вилку на край тарелки. Так вот оно что.

Хотя фигуры у нас почти одинаковые, мы с моей сестрой Оливией совершенно по-разному воспринимаем свой пол и свою жизнь. Номер, о котором говорил Аякс, вышел месяца три назад, и хотя я не одобряю откровенное отношение Оливии к сексуальности, я понимаю ее причины. Как ни иронично, они те же, что и у меня.

Этот добрый старина Аякс, вероятно, читал и недавнюю статью о семейной империи Арчеров в журнале «Состояния и судьбы».

«Не обладая острым деловым чутьем своего отца, игорного магната Ксавье, и замечательной социальной активностью своей великолепной сестры Оливии… вообще не обладая заметными положительными качествами, мисс Джоанна Арчер тщательно сторонится своего общественного долга в качестве одной из богатейших наследниц планеты, меняя его на фривольность и эгоизм».

Эгоизм я могла понять, но фривольность? Те люди, что ведут колонки о частной жизни других людей, словно пережили операцию на мозге.

Похоже, все-таки не сестра дала мой номер Аяксу. Скорее всего, Оливия с ним вообще не знакома. Очевидно, он встречается с теми, кто выглядит и ведет себя, как герои «Плейбоя», и надеется, что их наследством может перейти к нему, что у него есть шанс с паршивой овцой семейства Арчеров.

«Ошибаешься, Аякс, – подумала я, беря свой бокал. – Во всех отношениях».

– Послушайте, – сказал он, с таким видом, словно говорил о покупке ценных бумаг, – я приехал в Вегас, чтобы хорошо провести время. И подумал, что отыщу вас, потому что у нас общие интересы…

Вроде моих денег.

– … и вы согласитесь показать мне город. Вот и все. Почему бы нам немного не развлечься?

Я молча посмотрела на него, и тогда он с такой силой опустил костлявые локти на стол, что подпрыгнули тарелки, и отказался от всяких претензий на вежливость.

– Отлично. Почему бы тебе не показать, что ты обладаешь чувством юмора?

– Могла бы показать, – ответила я, медленно, кивая. – Но тогда мне пришлось бы смеяться с того момента, как ты вошел.

Видите? У меня чувство юмора не хуже чем у кого угодно.

– Сука.

Я опешила, услышав яд в его голосе, пораженная тем, как глубоко задели его мои слова. Но, по- видимому, короткий фитиль был зажжен задолго до того, как я появилась.

– Что случилось, Аякс? Дела не идут согласно плану? Попробую угадать. Ты в Вегасе в своего рода паломничестве, чтобы хоть на один уикэнд забыть, каким разочарованием для тебя обернулась жизнь, а злобная порочная Джоанна Арчер все испортила. Я права?

У меня есть такая способность – я считаю ее даром, – сразу нащупывать больное место человека. Я оттачивала эту способность на споем больной душе и прессе. Не очень красиво, я знаю, но в нашей семье Оливия – Мисс Конгениальность.

Пока я говорила, змеиные черты лица Аякса менялись, и теперь он выглядел как рассерженный питон.

– Спасибо за сеанс психоанализа, крошка, – проронил он, – но мне от этого уикэнда нужно было только немного легкого секса.

Вероятно, предполагалось, что в этом месте я выплесну ему в лицо содержимое бокала, но я этого не сделала. «Шато Лё Пан» мне нравится, и я лишь глотнула вина урожая восемьдесят второго года, которое заставила заказать Аякса.

– И что же? Разве твоя мать не подходит?

Голова Аякса дернулась, словно я его ударила, и неожиданно передо мной оказался совсем другой человек. Он стал таким, каким я его себе представляла на снимке – мужчина, которому удобно в своем обличье, воин, оправдывающий имя, которое ему дали. Удивительно, но я мигнула первой.

– Ты любишь спорить, – сказал он, и это не было вопросом. – Любишь сражаться.

Он прав, люблю. И вдруг я потеряла уверенность в том, что знаю, кто передо мной.

– Еще раз оскорбишь мою мать, – хрипло прошептал он, – и будешь биться за свою жизнь.

И словно молния разрезала позолоченное помещение, пролетела под скошенным потолком и щелкнула между нами, будто клыками. Воздух превратился в живой проводник, настенные светильники, даже свечи на столе замигали, и невидимая сила сосредоточилась на нас, высасывая энергию из зала и направляя ее к нам; я почти потеряла способность дышать. В самом центре этой бури я видела, как тонкая кожа, покрывающая кости Аякса, растаяла, и от его лица остались только кости, зубы и глубокие впадины глаз. Гладкий череп улыбался мне через стол, глаза горели, а из разинутого рта вырвался вопль баньши.

Я уже было вскочила, на спохватилась, взяла себя в руки, замигала – и вернулся костлявый стареющий