драгоценным камнем палец. А когда отняла его, цвет кожи не изменился. Тот же тест она повторила на себе, с гораздо более обнадеживающим результатом.

– Еще раз коснешься меня – потеряешь палец.

Она поднесла этот палец к губам и послала мне воздушный поцелуй.

Я едва сдержала рычание.

– Флирт на меня не подействует, Шер. У меня нет пениса.

– Ты уверена? – Она ухмыльнулась, опустив и подняв ресницы, как крылья бабочки, и, прежде чем я смогла ответить, отвернулась. – Буду ждать тебя в гостиной, Ливви-девочка. Не забудь, у нас в четыре свидание и ужин с чаем.

– Это комната для семьи, – бросила я ей вслед. А когда повернулась, увидела, что Оливия печально смотрит на меня. – Ну что?

– Почему ты всегда на нес набрасываешься? А выражение ее лица говорило «на нас».

– Легкая цель.

– Она моя лучшая подруга.

– Знаю.

Мы замолчали. Наконец я откашлялась.

– Давай покончим с этой встречей с дорогим папочкой. Не хочу, чтобы ты пропустила этот ужин.

– Можешь пойти с нами, – предложила она, когда мы вступили в извилистый коридор, ведущий к офисному крылу.

И после этого мне под ногти сунут горячие иголки.

– Не думаю.

– А сегодня вечером? – настаивала она. – Придешь?

– А что случилось. Малибу Кен[16] встречается с кем-то другим?

– Нет, но у моей сестры день рождения. Я считала, мы его отметим. Только мы вдвоем.

Ее голос одновременно смягчил меня и причинил боль. Давно мы с ней ничего не делали вместе, просто для забавы. Потом, вспомнив, как она смотрела на меня, я подумала, что все, происходящее между нами, тут же докладывается Шер. Я люблю тебя, Оливия, но…

– У меня уже есть планы на вечер.

Мне ужасно хотелось рассказать ей о Бене. Но я не могла, когда голос и лицо Шер еще так свежи в памяти. Оливия выпятила нижнюю губу.

– Разве тебе не интересно узнать, что я тебе приготовила?

– В розовой бумаге или со штампом модного дизайнера?

– Нет. И не крест и не святую воду. Ты в полной безопасности.

– Ха-ха.

Но Оливия взяла меня за руку, так что мне трудно было скрестить руки на груди и тем более зарычать на нее. Черт возьми, она действует как криптонит[17] перед менструацией, прекрасно знает, как лишить мое дурное настроение энергии.

– Упрямая, – прошептала она, словно про себя. – Слишком упрямая, чтобы признаться в какой-нибудь слабости…

– Не начинай снова.

– И слишком любит жизнь, чтобы совсем закрыться от нее.

Любит жизнь? Я приподняла бровь.

– Оливия, я целые дни сплю – когда не тренируюсь, а по ночам хожу по самым грязным трясинам этого города.

Она только улыбнулась.

– Раз в неделю ты работаешь добровольцем на кухне для бедных. Твои портреты бездомных всем рассказывают о том, что они существуют. Ты даешь им знать, что по крайней мере ты их видишь. И ты помогла десяткам сбежавших подростков вернуться домой, а если это невозможно, находила им новый дом.

Я застыла на месте.

– Откуда ты все это знаешь?

Она повернулась и двинулась по коридору, слегка улыбнувшись мне через плечо. Мне пришлось торопиться, чтобы догнать ее.

– Потому что я не только председательствую на вечерах, на которых собираются люди, довольные тем, что могут списать на благотворительность ужин в пятьсот долларов. Я общаюсь с людьми, которые говорили с теми, кому ты помогла. Те, кто может заплатить за дорогой ужин, называют меня «мисс Арчер», но те, кто получает бесплатную тарелку, называют тебя «другом».

– Меня сейчас вырвет, – сказала я в замешательстве… и в глубине души довольная.

– Пожалей ковер.