– Элвиса, – отозвалась я, слегка ускоряя ход и стараясь держаться в середине коридора. Кажется ли мне или коридор действительно сужается? – Если я увижу еще одного двойника Элвиса, я закричу.

– Очень мило. Ты и так закричишь.

Стены снова задрожали, но на этот раз сильней, и пол начал колебаться под ногами. Я собралась, как будто оседлала волну; старалась сохранить равновесие, удерживая центр тяжести поближе к поверхности. «Он играет со мной», – заключила я, чувствуя, как дрожь постепенно затихает. Я вспомнила, как Луна охотится за насекомыми с таким же смертоносным терпением и поглощенностью.

– Мне не нужно тебе говорить, что этот город слишком мал для нас обоих.

– Тогда я пойду. – И я продолжила свой путь по длинному Прогону, шаг за шагом. Тульпа, где бы он ни был, казалось, склонен был отпустить меня. Пока.

– Хоакин давно сбежал, – произнес он немного погодя. – Ну и напугала ты его. Интересно, как ты это сделала?

– Открылась, – правдиво ответила я. Разговор это хорошо. Обычно во время разговоров не бывает кровопролития.

– А почему бы не сделать того же для меня? – негромко предложил он, и на подул ветерок, как будто меня обмахивали веером. Невидимые пальцы касались моей маски, и я схватилась рукой за голову.

– Сначала ты, – сказала я, хотя не была уверена, что хочу лицезреть это существо, эту сущность – определенно, не человека, – которое было моим отцом.

– Прости, но я вынужден отказать, – раздался вежливый голос. – Я не привык к тому, чтобы мне отдавали приказы. А ты действуй, откройся.

Это был приказ. Я не послушалась и пошла дальше.

– Послушай, я никогда раньше не видела Тульпу, – говорила я, двигаясь вперед. Я преодолела уже футов десять, но они казались дюймом в этом длинном коридоре. – А, поняла. Все дело в бачках.

Никакого ответа. Может, он убрался. Может, не вернется.

Я пошла быстрей, потому что неестественная тишина была почти так же ужасна, как неестественное присутствие, но еще через пять футов флуоресцентные огни на стенах мигнули и погасли.

А может, и нет.

Я продолжала брести вперед в темноте. Нужно было идти, хотя я чувствовала, что на каждом шагу могу натолкнуться на что-нибудь, на кого-нибудь. Я сознательно подавляла растущий страх, не давая ему никаких зацепок. Очевидно, именно это ему нужно.

– Глупый маленький агент Света. Ты находишься здесь и разговариваешь со мной только из моей милости.

Иди ты. Я по-прежнему не видела этого сукина сына, но мягкая сталь в его голосе заставила меня прикусить до крови губу. Я сделала следующий шаг, чувствуя, как ускоряется пульс. Надо думать о чем-то другом, и я представила Марка и ту ярость, с какой он летал по кладбищу, бесстрашно мелькая огоньком мимо Теней. Если сосредоточу мысли на этом и на конце коридора, смогу сдержать нарастающий в груди страх. А если сделаю это, кондуит перестанет дрожать у меня в руке.

И тут засветился мой глиф. О, боже. Приятно сознавать, что теперь я в настоящей опасности. Но по крайней мере теперь я распознаю смерть за несколько шагов.

– Только посмотрите. Маленький ночной огонек. – В голосе Тульпы слышался смех. Глиф горел все ярче. – И это напомнило мне… как тебе спалось в последнее время, маленький Стрелец? Видела хорошие сны? Приятные воспоминания?

Я конвульсивно стиснула зубы.

– Я все размышляла, насколько это было мое воображение и насколько ты. Думаешь, хитро было с помощью Греты открыть мое сознание перед твоей энергией?

Носок, пятка, носок, пятка.

– Это была одна из моих лучших идей, – заявил он, и я представила себе, как он потирает костяшки пальцев. – А что касается остального, я просто использовал то, что уже было. Твои страхи, твое тщеславие, твои неврозы. Все они позволили мне точно определить, на какие кнопки нажимать.

– Но Греты больше нет. И ты не можешь снова проникнуть в меня.

Он рассмеялся, и стена задрожала.

– Путь внутрь есть всегда.

Снова это покалывание в шее и проникновение, и неожиданно я поняла, что он прав. Существо, созданное из энергии, которое одновременно может быть везде и нигде, не остановится на легкой физической пытке. О черт!

– Я знаю о тебе все, – говорил он, но сейчас его голос исходил из меня, звук ударялся о мои барабанные перепонки изнутри. Мозг пульсировал, и мне показалось, что череп у меня лопается и появляется щель от носа до линии волос на лбу. Я прижала ладонь к голове и удивилась, обнаружив под рукой не трещину и кровь, а гладкую кожу… Я громко застонала в испуге – это означает, что что-то творится у меня внутри, – но продолжала, спотыкаясь, идти вперед.

– Я помню ночь, когда кончился твой первый жизненный цикл. А когда подошел к концу второй, я послал к тебе Батча…

– Значит, ты знал, в какой момент я его убила? – спросила я, чтобы он вновь не замолчал.

– Конечно. Я почувствовал перемещение силы.

На этот раз боль не ослабевала. Горячая белая линия разрезала мой череп и провела туннель по спине