Он услышал леденящий душу мерзкий хохот. Хохот сопровождался многоголо­сым подвизгиванием и подстаныванием, словно толпа обезумевших весельчаков, обкурившись афганским гашишем, впала в то состояние, когда организм извергает смех непроиз­вольно и бесконтрольно, огромными порциями, будто смех этот - что-то вроде испорченной пищи, терзающей гниением желудок. Президент зажмурился и по десять раз шепотом повторил свои любимые фразы: «I think I'll...» и «maybe...по». Именно эти слова - «А может быть, мне...» и «лучше, наверное, не надо» - были начерта­ны авангардистом Эдом Рушем на фоне мультяшного красно-оранжевого заката на картине, которой №-р 44 украсил Oval Office. Помнится, пресса и арт-дилеры тут же назвали вкус Президента «крайне изысканным», а он выбрал робкие фразы ни в чем не уверенного че­ловека на апельсиновом фоне на самом деле потому, что work of art отражала его собственную глубинную сущность, надежно спрятанную за харизмой и други­ми внешними атрибутами успешности, позволяющими каждый день играть роль first person величайшей из держав, призванной свыше обустраивать Земной шар только по своим правилам.

Смех не стихал. Напротив, он стал громче, раздражая слух своей неумеренностью и совсем уже непристой­ным хрюканьем. Президент щелкнул выключателем,

В кромешной тьме, двигаясь на ощупь, Президент пробирался по коридорам White House к северо- запад­ной двери Oval Office - именно оттуда и распростра­нялся безумный смех, выудивший главу государства из теплой постели. Он внутренне напрягся и, словно перед выходом на сцену, растянул ледяные от страха губы в привычной обязательной на людях smile. Дверь резко распахнулась, яркий свет ударил по глазам, и... ни с чем не сравнимый ужас сковал тело Президента и отнял речь. Кошмар, потерявшийся где-то на дне жиз­ни. затаившийся в детстве, вдруг выбрался наружу и заполонил собой все пространство. Клоуны! Клоуны!! Клоуны!!! Они были везде сновали в Розовый сад и обратно через восточную дверь, валялись на ковре с президентской печатью, взгромоздились на знамени­тый стол и, свесив уродливые кривые ножки, строили рожи друг дружке и омерзительно хихикали. Самые маленькие клоуны выглядели тощими карликами - они гроздьями висели на шторах, обрамлявших все три окна Oval Office. А за Resolute desk восседал клоун не­вероятных размеров и раскатисто хохотал басом - и казалось, каждый новый приступ хохота для него ока­жется последним: огромное пузо возьмет да и лопнет от перенапряжения!

Увидев перепуганного Президента, клоуны вдруг разом перестали смеяться и стали перешептываться, продолжая при этом кривляться и паясничать. Вдруг все как один они принялись тыкать в Президента паль­цами и заунывно распевать на разные голоса: «Oh, mr. World President! Oh, mr. War President! You must rescue a Dollar! You must give up bombs! World is nothing! Only War! Only Dollar! Only USA!». («О, мистер Президент Мира! О, мистер Президент Войны! Ты должен спа­сти Доллар! Ты должен бросать бомбы! Мир - ничто! Только Война! Только Доллар! Только США!»). Клоун- толстяк с трудом выбрался из-за стола и неожиданно резво побежал к Президенту, на бегу извлекая из рука­вов и карманов пухлые пачки долларов США. Он под­бросил их вверх прямо над головой Президента - и зеленые долларовые бумажки разного номинала за­вертелись в воздухе. Снижаясь, доллары вдруг стали превращаться в мутные зеленые пузыри, воняющие какой-то болотной гнилью. Шпок - пузырь ляпнулся прямо на президентскую пижаму и, испуская зловон­ный дух, тут же растекся по ткани клейким пятном. Шпок - лопнул еще один доллар-пузырь. Шпок, шпок, шпок - еще три внушительных зеленоватых пятна подпортили вид шелковой синей пижамы. А затем на Президента обрушился град вонючих пузырей, еще мгновение тому назад бывших денежными банкнота­ми Федеральной Резервной Системы. «Rescue a Dollar! Спаси Доллар!» - хором завыли мерзкие клоуны, а са­мый толстый из них, затеявший всю эту свистопляску с лопающимися долларами-пузырями, вдруг сорвал с себя дурацкую маску с нарисованными пунцовыми щеками и губами-сардельками, а под ней обнаружи­лось другое пластиковое лицо, словно срисованное с портрета председателя ФРС Бена Шалома Бернанке. Маска-«Бен» загудела прямо в левое ухо Президента: «You must rescue a Dollar! Ты должен спасти Доллар! You are our hope! Ты - наша надежда! You are the War President! Ты - Президент Войны!»

В этот момент клоуны, облюбовавшие шторы и Розовый сад, вдруг построились в колонны и стали маршировать, по ходу дела снимая прежние маски и являясь в новом обличье - масках корейцев и китай­ цев. Из башмаков, шляп и карманов они доставали миниатюрное вооружение - крошечные ракеты и, как будто играя в дартс, стали швырять ими в Президента. Ракеты больно ударялись в тело и шумно взрывались, оставляя в воздухе характерный «гриб», выдающий присутствие ядерного заряда. Президенту ничего не оставалось, как укрыться за массивным белым дива­ном, но сотни ракет размером с булавку вмиг вспороли обшивку и в клочья разнесли внутренности предмета интерьера Oval Office, который сразу после инаугура­ции №-а 44 въехал в Овальный Кабинет вместе с его новым хозяином. Президент короткими перебежками пополз к столу, подаренному USA в далеком 1880-м бри­танской королевой - если американцы тогда спасли барк «Резолют», из древесины которого и сделан пода­рок Британии, возможно, теперь пришло time, когда об­ломки «Резолюта» спасут первое американское лицо?!! Кроме того, Президент вспомнил, что в верхнем ящи­ке стола лежит записка его предшественника, №-а 43, которую тот оставил ему, №-у 44. Президент должен был ее прочесть еще год назад, но все что-то отвлека­ло: то игра в гольф, то вручение премии мира... или это была премия войны?.. Он чувствовал, как мутнеет со­знание, слышал, как грохочут взрывы и беснуются кло­уны, и не представлял, чем может продолжиться этот нескончаемый кошмар. Дрожащей рукой он нащупал в ящике листок бумаги, схватил его и поднес к глазам. «Если что, звони 911» - гласила записка, наскоро напи­санная крупным корявым почерком. В том же ящике была и телефонная трубка с тремя красными кнопка­ми, на которых были те же цифры, что и в записке, - «1», «1» и «9». Президент судорожно натиснул на кнопки в том самом порядке, который был предписан, - «9», «1» и «1». «Шестой флот США слушает! - отозвались на другом конце. - Чего прикажете?». «Спасите! Спасите ме... - вскрикнул №-р 44 и вдруг осекся на полуслове. - Спасите Доллар! Rescue a Dollar!» «ОК!» - отчеканили Президенту и захрустели прямо в телефонную трубку жареной картошкой.

...Президент очнулся от тяжелого ночного кошмара. Он уснул прямо на великолепном бежевом ковре с печа­тью, который заказал в Oval Office его предшественник, №-р 43. «Как страшно жить! - подумал №-р 44, потягива­ясь и улыбаясь. - Куда катится мир?» Резкий стук сразу во все четыре двери Oval Office прервал философские мысли Президента о мироустройстве и справедли­вости. В кабинет уверенно вошли